Держи, если денег не жалко, буркнул Вальтер. Ты проиграешь! Черные маги были как при армии Бонапарта в количестве тридцати пяти человек, так и во Франции оставались во время его походов, чтобы работать на победу своего императора. В Париже их насчитывалось тридцать восемь. Они состояли в магическом клане Дьявола. Впрочем, Наполеон и сам принадлежал к этому клану и носил высокий чин. Должен тебе также сказать, что и русские не только хоругвями и иконами пытались сдержать французов. На Поклонной горе более тридцати русских колдунов своими тайными обрядами пытались укрепить боевую силу армии Кутузова и ослабить армию Наполеона. Собственно, пиррова победа Наполеона при Бородине может считаться отчасти результатом этого колдовства. И все же русских магов было меньше, чем французских, поэтому Наполеон все же вошел в Москву. Однако потом и русские войска, и русские колдуны собрались с силами и довели его до острова Святой Елены!
Его собеседник растерянно моргнул:
А это слово хогур хораг это какой-то тюркизм[64]?
Хоругвь, терпеливо объяснил Вальтер. Это славянское религиозное знамя, на котором изображен Иисус, или Матерь Божия, или различные святые. В военных действиях хоругви могли быть и боевыми знаменами.
Его собеседник покачал головой и сказал:
Зря ты думаешь, Вальтер, что я смотрю на тебя с насмешкой. Я искренне восхищаюсь твоими знаниями России и оккультными возможностями. И все же, поверь мне, скептику и реалисту: Абвер[65] принесет куда больше пользы Германии, чем ваше Особое секретное подразделение, пусть даже ему покровительствует сам рейхсфюрер Гиммлер. Вербовка военнопленных для шпионажа самого низменного пошиба представляется мне куда более перспективным делом, чем твои попытки выискать колдунов среди этих перепуганных бывших советских вояк. Это отребье лишено каких бы то ни было душевных порывов, ему лишь бы брюхо набить, ради этого оно готово на все. И Абверу это на руку!
Собеседника Вальтера звали Отто-Панкрац Штольце, и он был сыном Эрвина Штольце полковника и руководителя диверсионного отдела Абвера. Семьи Штольц и Штольце дружили с давних времен и даже считали себя отчасти родственниками: ведь фамилии их и произносились, и писались почти одинаково: Stoltz и Stolze.
Довольно долгое время, вернувшись из Советской России в 1918 году и посещая Берлинский университет, Вернер жил в доме 5 на Линденштрассе, у Штольцев. Однако молодые люди, несмотря на тесную дружбу, пошли разными дорогами каждый по стопам своего отца: Вальтер занимался оккультными науками и сотрудничал с «Аненэрбе», Отто-Панкрац оказался сугубым практиком и стал контрразведчиком.
Когда началась война с Советским Союзом, создатель и глава Абвера адмирал Вильгельм Канарис, как и все прочие деятели рейха, со дня на день ждал падения «сталинского режима». Однако это ожидание затягивалось как-то слишком надолго. Тогда Канарис совершил поездку на Восточный фронт и понял, что молниеносная война, на которую рассчитывали Гитлер и его сподвижники, провалилась. И произошло это главным образом по причине недооценки мощи Красной армии, патриотизма советского народа и уровня развития оборонной промышленности СССР.
Признание этого стало страшным ударом по самолюбию Канариса именно как главы военной разведки! Ведь в недооценке противника была и его вина. Он привык гордиться своим детищем, которое, по словам почитателей и завистников, превратилось из щита[66] в оружие нападения. Но именно центральное управление Абвера, именуемое «Абвер-заграница», как раз и оплошало.
Конечно, Канарис мог отчасти оправдывать себя тем, что еще в 1938 году советское руководство закрыло германские консульства во всех крупных городах страны, кроме Москвы: в Ленинграде, Харькове, Киеве, Одессе, Тбилиси, Новосибирске и Владивостоке. Русской контрразведке стало известно, что эти консульства являлись центрами шпионажа. Именно через них немецкая агентура, укрепившаяся в промышленных центрах СССР, держала связь с Германией. И, когда консульства закрылись, а их сотрудники покинули страну, связь с большинством агентов была утеряна. Но ведь шпион без связи это не шпион, он практически не представляет угрозы. Вот и ослабела эффективность разведки Абвера!
Однако теперь предстояло срочно наверстывать упущенное.
Вернувшись в Берлин, Канарис приказал всем подразделениям своего ведомства увеличить разведывательную активность не только близ линии фронта, что делалось и раньше, но и далеко за ее пределами в глубоком тылу советских войск. Особый интерес для гитлеровской Германии теперь представляли районы Кавказа, Поволжья и Урала с их развитой промышленностью, с их военными и хозяйственными объектами.
В новых условиях в управлении «Абвер-заграница» появилось три подразделения.
Абвер-1 ведал сбором разведывательной информации на оккупированной территории, Абвер-2 обеспечивал осуществление диверсионных и террористических актов, Абвер-3 занимался контрразведывательной деятельностью и борьбой с антифашистским подпольем и партизанским движением. Иногда эти подразделения называли также «Валли-1», «Валли-2» и «Валли-3».
Канарис создал оперативный штаб «Валли», размещавшийся близ Варшавы, в местечке Сулеювек. Штабу «Валли» подчинялись действовавшие на советско-германском фронте многочисленные абверкоманды и абвергруппы. Почти каждая из этих групп имела свои школы по подготовке разведчиков и диверсантов. Однако и при самом штабе «Валли» действовала своя центральная разведшкола, считавшаяся образцовой.
Именно выпускников этой школы готовились забрасывать в те тыловые районы СССР, которые являлись особенно важными в промышленном и стратегическом отношении.
Но где взять столько агентов? Их количество должно было исчисляться сотнями!
И вот тогда Эрвин Штольце, отец Отто-Панкраца, предложил адмиралу Канарису попробовать вербовать пленных красноармейцев. Он делал ставку на то, что военнослужащие Красной армии настолько подавлены успехами германских войск и нечеловеческими условиями плена, что среди них обязательно найдутся нужные люди, готовые служить рейху: и для того, чтобы обеспечить себе пристойные условия жизни после неминуемой победы великой Германии, и для того, чтобы отомстить Советской власти. Тем более что у многих и в самом деле имелись основания мстить!..
Но все-таки удовлетворять свои личные амбиции и планы выпускникам школы можно было позволить лишь после того, как они выполнят основные разведывательные или диверсионные задания. Для обучения следовало выбирать самых умных, сообразительных, ловких пленных.
Отто-Панкрац Штольце сначала пребывал в уверенности, что от русских, желающих пойти в диверсионные отряды, будет некуда деться. Однако ему пришлось обмануться в своих ожиданиях. На призыв сотрудничать с великой Германией отзывалось большей частью «мстительное отребье», как он называл этих добровольцев, которые были уверены, что немецкое командование примет их с распростертыми объятиями. Чаще всего это оказывались потомки раскулаченных или репрессированных, преисполненные такой жгучей, нескрываемой ненависти к Советам, что не были способны ни на малую толику притворства, необходимого для успеха их будущей деятельности. Пятилетний ребенок, пожалуй, и то мог бы стать лучшим разведчиком, чем эти буйные антисоветчики! Они годились, самое большее, служить только полицаями и карателями на оккупированной территории или помогать охране в концентрационных лагерях.
Отто-Панкрац Штольце сначала пребывал в уверенности, что от русских, желающих пойти в диверсионные отряды, будет некуда деться. Однако ему пришлось обмануться в своих ожиданиях. На призыв сотрудничать с великой Германией отзывалось большей частью «мстительное отребье», как он называл этих добровольцев, которые были уверены, что немецкое командование примет их с распростертыми объятиями. Чаще всего это оказывались потомки раскулаченных или репрессированных, преисполненные такой жгучей, нескрываемой ненависти к Советам, что не были способны ни на малую толику притворства, необходимого для успеха их будущей деятельности. Пятилетний ребенок, пожалуй, и то мог бы стать лучшим разведчиком, чем эти буйные антисоветчики! Они годились, самое большее, служить только полицаями и карателями на оккупированной территории или помогать охране в концентрационных лагерях.
Устав отсеивать негодный человеческий материал, привозимый в штаб «Валли», Отто-Панкрац решил сам объехать хотя бы несколько лагерей, чтобы отобрать среди военнопленных тех, кто более или менее сохранил человеческий облик и обладает не слишком примитивным умом. Он не возражал, когда старинный приятель Вальтер Штольц пожелал его сопровождать. В некотором роде их интересы совпали: у обоих они простирались в Поволжье, в частности в Горький и Горьковскую область. Однако цели, которые преследовал Вальтер Штольц, не могли не смешить трезвого прагматика и скептика Штольце-младшего.
Представление Отто-Панкраца об оккультных способностях человека базировалось прежде всего на сказках, в которых волшебник это волшебник всегда: постоянно, без отдыха, без перерыва на обед, вне зависимости от условий, в которые он попадет. Отто-Панкрац был органически не способен понять, что магический талант человека так же зависит от колебаний его личного настроения, состояния здоровья, магнитной деятельности Земли, солнечной активности, фаз Луны и вообще малейших изменений в окружающей среде, как и его давление, частота пульса или, к примеру, температура тела. Отто-Панкрац забывал, что даже волшебной палочкой нужно взмахнуть, чтобы заставить ее действовать!
Отсутствие какого бы то ни было духовного или физического отклика на все попытки Вальтера воззвать к неким тайным способностям пленных казалось Отто-Панкрацу вполне естественным, поскольку он в принципе не верил в наличие таких способностей, а огорчение старинного друга всего лишь забавляло, не более того.
Они c Вальтером часто спорили об этом сначала горячо, однако со временем все более и более вяло, однако никому из них так и не удалось убедить другого в своей правоте, и это раздражало обоих. Именно в таком состоянии друзья и прибыли в Белоруссию, в так называемый лесной лагерь 352.