Вот и сейчас стоило Тамаре показаться на пороге, как Фаина Ивановна первым делом взглянула на ее руки: тащит ли, как обычно, увесистую кошелку? Промелькнуло на лице разочарование, которое Фаине Ивановне не удалось скрыть, но тут же ее взгляд стал острым, изумленным:
Боже мой, Томочка, какое великолепное кольцо! У вас очень щедрый поклонник Я только раз в жизни видела такое у одной своей клиентки, но давно, еще до войны Хотя нет, то кольцо было далеко не таким красивым, как ваше. Саша, Женя, идите сюда, Тамама пришла!
Однако в доме царила тишина.
Странно, сказала Фаина Ивановна, только что носились тут как сумасшедшие. А, понятно! В прятки играют!
И она показала Тамаре краешек Жениного подола, видный из-под скатерти, свесившейся с большого стола, стоявшего в центре комнаты.
Сашенька, Женечка, идите ко мне, я вас поцелую! Я так по вас соскучилась! воскликнула Тамара, вдруг испытав острое желание схватить Сашу на руки и прижать к себе. Казалось, это сразу исцелит ее душу, успокоит изболевшееся сердце, прогонит мучительные мысли.
Однако в доме царила тишина.
Странно, сказала Фаина Ивановна, только что носились тут как сумасшедшие. А, понятно! В прятки играют!
И она показала Тамаре краешек Жениного подола, видный из-под скатерти, свесившейся с большого стола, стоявшего в центре комнаты.
Сашенька, Женечка, идите ко мне, я вас поцелую! Я так по вас соскучилась! воскликнула Тамара, вдруг испытав острое желание схватить Сашу на руки и прижать к себе. Казалось, это сразу исцелит ее душу, успокоит изболевшееся сердце, прогонит мучительные мысли.
И не только о Лозикове с Тюленевым, но и, например, о том, что Женя ее в последнее время ужасно раздражает. Например, тем, что совершенно завладела Сашей И если раньше тот день, когда Тамара случайно встретилась с Ольгой Васильевой, она считала одним из самых счастливых дней своей жизни, то теперь чуть ли не проклинает эту случайную встречу. Ну и что, добралась бы до Куйбышева, поселилась бы у тетки бывшего мужа Возможно, она оказалась бы совсем неплохой. Да и если плохой наплевать, главное, что Саша всецело принадлежал бы своей Тамаме!
Дети, идите ко мне скорей! крикнула она фальшивым голосом.
Однако никто не показался из-под стола, и даже краешек Жениного подола исчез.
Да они, наверное, хотят, чтобы вы с ними поиграли! шепотом подсказала Фаина Ивановна. Сделайте вид, что ищете их, а я пойду ужин подогрею. Олечка сегодня тоже должна пораньше вернуться: она звонила, предупреждала. Нет, какое же все-таки великолепное кольцо Глаз не отвести!
Фаина Ивановна бросила острый взгляд на перстень и ушла на кухню, а Тамара принялась расхаживать по комнате, выкрикивая с натужной веселостью:
Где же наши дети? Где Сашенька? Где Женечка? В шкафу нету! На шкафу нету! За шкафом нету! В ванной нету! В буфете нету! Под диваном нету! За диваном нету! Может быть, спрятались под столом? Сейчас посмотрим!
Она встала на колени, приподняла скатерть и заглянула под стол. Там было довольно темно, и глаза Жени, смотревшей на Тамару, вдруг блеснули пугающим, зеленым кошачьим блеском.
Нашла-нашла! радостно воскликнула Тамара, но тотчас осеклась, услышав сдавленное всхлипывание Сани.
Что случилось, Сашенька? Ты плачешь? встревожилась Тамара, но вместо него ответила Женя:
Уходи! Саша тебя боится! Ты страшная!
Что ты несешь?! яростно вскричала Тамара и протянула было руки, пытаясь схватить сына и вытащить, однако Женя расплакалась, отбивалась, царапалась и по-прежнему загораживала собой Сашу, который молчал, словно и впрямь боялся издать хоть звук.
Что случилось? Что здесь происходит? услышала Тамара испуганные голоса Ольги и Фаины Ивановны.
Женя проворно выкатилась из-под стола и бросилась к Ольге:
Саша не хочет выходить, он Тамаму боится! И я ее боюсь!
А меня? ласково спросила Ольга, обнимая ее.
Тебя нет.
А Саша меня будет бояться?
Не знаю, задумчиво ответила Женя. Ты его спроси сама, ладно?
Ольга опустилась на колени и заглянула под стол. Какое-то время она бормотала что-то успокаивающее, потом осторожно вытащила оттуда Сашу и осталась сидеть на полу, прижимая его к себе. Саша вроде бы успокоился, плакать перестал, иногда даже улыбался, однако на Тамару по-прежнему косился испуганно и отчужденно.
Сашенька, да что случилось?! спросила она не меньше чем сотню раз, но Саша словно не слышал ее не отвечал, прижимался к Ольге.
Наконец та, видно, сжалилась над Тамарой и тихо спросила:
Сашенька, а почему ты к Тамаме не хочешь на ручки?
Не хочу! выкрикнул Саша, снова начиная всхлипывать. У нее колечко страшное! Очень страшное!
Да ты что? попыталась улыбнуться Тамара, мимолетно изумившись, как это Сашу могло напугать ее кольцо, которого он даже увидеть еще не успел. Оно очень красивое, ты только посмотри!
Не буду, не хочу! резко отвернулся Саша. Оно воняет!
Надо говорить «не воняет», а «плохо пахнет», автоматически поправила Тамара.
Оно ужасно плохо пахнет! простонал Саша. Меня даже тошнит!
Тамара на всякий случай быстро понюхала кольцо.
Господи, ну чем пахнут золото и изумруды? Да ничем! Ее рукой, ее духами «Ландыш серебристый» вот чем они пахнут.
Новое кольцо? заметила Ольга. Откуда?
От верблюда! зло ответила Тамара. На улице нашла!
Врешь, конечно, пожала плечами Ольга. Но это не мое дело.
Вот именно, не твое! буркнула Тамара. А вы, дети, перестаньте заниматься ерундой, идите кушать, а то ужин остынет.
Врешь, конечно, пожала плечами Ольга. Но это не мое дело.
Вот именно, не твое! буркнула Тамара. А вы, дети, перестаньте заниматься ерундой, идите кушать, а то ужин остынет.
И правда, согласилась Ольга. Пойдемте, мои хорошие!
Она поднялась и увела детей на кухню, но через минуту вернулась.
Тамара начала было нерешительно, но та взорвалась:
Только избавь меня от новых нотаций! Я взрослый человек!
Ольга не успела ответить из кухни раздался вопль Фаины Ивановны, а потом испуганный, захлебывающийся плач детей.
Ольга и Тамара бросились туда и увидели, что обоих малышей рвет.
Господи, что вы им такое приготовили? в ужасе вскричала Тамара.
Да это картошка, просто картошечка жареная! заслоняясь руками, словно боялась, что ее начнут бить, стонала Фаина Ивановна.
Может быть, масло несвежее? спросила Тамара, беспомощно глядя, как Ольга вытирает рты детям.
Как же несвежее, если вы его вчера принесли, все ели и на ужин, и утром, и ничего! причитала Фаина Ивановна.
Это не из-за масла, вывернувшись из Ольгиных рук, пробурчала Женя. Это из-за кольца. Оно валялось в красной луже, оно грязное и плохо воняет!
Теперь и эта дура начала! не выдержав, завопила Тамара. Сашка капризничает, и она туда же!
Не кричи на детей! рассердилась Ольга. Не смей ругаться!
Ладно, ладно, успокойтесь все, я вымою руки!
Тамара бросилась у рукомойнику, терла кольцо щеткой, мылила хозяйственным мылом, но Женя не переставала твердить, что оно все равно красное и воняет, а Саша чуть ли не в истерике бился, твердя:
Тамама, выброси колечко! Выброси! Я его боюсь!
Он жался к Ольге так, словно надеялся спрятаться в ее объятиях от чего-то невыносимо страшного.
Тамаре уже и самой стало жутко. Больше выдержать этого она не могла! Не одеваясь, выскочила на крыльцо, всматриваясь в сгустившиеся сумерки.
В глаза бросилась кривая яблоня у забора. В ее стволе было небольшое дупло. Дети прятали там всякие разноцветные стеклышки, камушки Это был их «секретник» так они называли дупло. Тамара сорвала кольцо с пальца и, подбежав к яблоне, опустила в «секретник».
Вернулась домой, умоляюще взглянула на Сашу:
Милый, теперь успокойся. Я кольцо выбросила, честное слово, выбросила!
Он поднял от Ольгиного плеча красное от слез, со вспухшими глазами, лицо и прошептал:
Хорошо.
Дети постепенно перестали всхлипывать, однако потребовали, чтобы спать их уложила Ольга.
Я их на своей кровати положу, сказала Ольга, с жалостью поглядывая на угрюмую, точно окаменелую Тамару. А себе раскладушку поставлю.
Та молча кивнула, однако, едва Ольга увела детей наверх, кинулась к буфету и жадно глотнула несколько раз из бутылки с водкой.
Через мгновение от души отлегло, на сердце стало спокойней, однако голова закружилась так, что Тамара прилегла на диван.
«Минуточку полежу и встану», сказала она себе, но уснула мгновенно, лишь только голова коснулась кожаного диванного валика.
Фаина Ивановна вышла из кухни, посмотрела на нее, прислушалась к неровному дыханию, покачала головой. Прикрыла крепко спящую Тамару ее пальто. Потом встала у окна и всмотрелась в темный палисад.
Сверху, из приоткрытой двери спальни, доносился тихий голос Ольги, то напевавшей колыбельную, то уговаривавшей детей. Фаина Ивановна ушла на кухню, однако то и дело выглядывала и вслушивалась, покачивая головой.
Прошло полчаса, потом час
Наконец она не выдержала и поднялась на второй этаж. Осторожно заглянула в комнату Ольги:
Не спят?
Никак не спят, устало вздохнула та.
Оленька, я там молочка согрела, шепнула Фаина Ивановна. Мы же их каждый вечер тепленьким молочком поим, а сегодня позабыли за этой суматохой. Давайте сейчас напоим. Вот увидите, мигом уснут. Это же лучшее средство от бессонницы.
Вы же знаете, они не любят молоко, с трудом сдерживая зевоту, пробормотала Ольга. Каждый вечер со скандалом пьют. Как бы еще больше не раскапризничались.
А я медку добавлю, чтобы сладенько было, уговаривала Фаина Ивановна. Да еще чуточку маку отожму, чтобы крепче спалось. Молоко с маком да с медом ох как вкусно! Помню этот вкус с детства. Только сначала их на горшок надо посадить, чтобы не описались ночью-то, когда уснут.
«Маковое молочко»
Откуда-то из полузабытого вдруг выплыло оживленное лицо домработницы Симочки, которая кричит в трубку:
Макового молочка, говорите? Да я сегодня так и сделала! Нянька куда-то ушла, а у Асеньки уже руки отваливались девчонку тетешкать. У меня уши просто разрывались от ее криков. Ну, я взяла маку да надавила ей в кашку. И Асеньке тоже, чтобы отдохнула. Вот они и спят теперь как убитые.
Симочка разговаривает по телефону с Андреяновым ненавистным Андреяновым!
Ольга с отвращением отогнала непрошеное воспоминание и хотела было сказать Фаине Ивановне, что никакого мака добавлять в молоко детям не нужно, однако у нее уже не осталось сил спорить.