Лейтенант замер, видом выслушивая какую-то команду по внутренней связи. И тут же заговорил.
- Не волнуйтесь, мои люди его заберут и отправят в медицинский модуль. Сейчас полковник Хорг с вами очень желает переговорить.
Пока мы в сопровождении двух бойцов пробирались по коридорам, на меня обрушился целый град вопросов, на которые приходилось степенно и последовательно отвечать. Сейчас шла война и нередки случаи, когда драконы подсылали предателей, которые взрывали военные объекты и склады, убивали командиров и сеяли панику. Поэтому даже в такой ситуации, меня как могли, проверяли, но и так для себя получали интересующую информацию о положении на планете. Особо их заинтересовал мой пулемет, но узнав, что это примитивное кинетическое оружие, как-то сразу охладели и перевели разговор на обстоятельства уничтожения драконовского линкора.
Вот тут их конечно понесло - наш рейд на орбиту в захваченном драконовском катере был верхом смелости и безрассудности, но тем не менее результат был налицо: огромный уродливый обломок линкора дрейфовал где-то в полутысяче километров от поврежденной орбитальной платформы.
Так как на станции были отключены все избыточные потребители энергии, и к ним относилась система искусственной гравитации, то нам приходилось привычно перемещаться как при полной невесомости. Вращение станции не создавало даже сотой доли силы тяжести, но это все равно избавило нас от привычных для невесомости, тем более для аварийных кораблей, куч мусора, через которые всегда приходилось буквально пробираться. Но особыми мерзкими качествами обладали капли воды, масла, крови и технических жидкостей из систем кондиционирования и очистки воздуха. Сейчас все эти прелести мягким ковром покрывали одну из стен, и оставалось только двигаться по затемненному коридору так, чтоб не измазаться. Но наше путешествие быстро закончилось. Станция то небольшая, типовая, такие обычно быстро собирают как конструкторы для оперативного, качественного и главное недорого усиления планетарной обороны.
К моему удивлению меня потащили не в карцер, ни в центр управления, а в достаточно просторную комнату, украшенную какими-то экзотическими зелено-фиолетовыми растениями, являющуюся капитанской каютой. Здесь меня встретил невысокий, на лысо бритый, худощавый живчик в чине полковника. Своей мимикой, постоянным движением, глава станции вызывал ассоциацию с гиперактивной обезьяной и я с трудом сдержал улыбку, прекрасно понимая, что человек реально на взводе и уже долгий срок находится в состоянии сильного стресса и скорее всего работоспособное состояние поддерживается действием каких-то стимуляторов. Видимо он по своим каналам постоянно был на связи с контрабордажной группой и прекрасно слышал и мой рассказ его людям, и импровизированный допрос, который мне устроил лейтенант, поэтому разводить антимоний не стал и сразу перешел к делу, опуская армейские формальности.
К моему удивлению меня потащили не в карцер, ни в центр управления, а в достаточно просторную комнату, украшенную какими-то экзотическими зелено-фиолетовыми растениями, являющуюся капитанской каютой. Здесь меня встретил невысокий, на лысо бритый, худощавый живчик в чине полковника. Своей мимикой, постоянным движением, глава станции вызывал ассоциацию с гиперактивной обезьяной и я с трудом сдержал улыбку, прекрасно понимая, что человек реально на взводе и уже долгий срок находится в состоянии сильного стресса и скорее всего работоспособное состояние поддерживается действием каких-то стимуляторов. Видимо он по своим каналам постоянно был на связи с контрабордажной группой и прекрасно слышал и мой рассказ его людям, и импровизированный допрос, который мне устроил лейтенант, поэтому разводить антимоний не стал и сразу перешел к делу, опуская армейские формальности.
- Видел старлей, как вы линкор подорвали. Молодцы. Говоришь из 14-й бригады? Связь есть? Когда будет производиться деблокада?
- Есть переносной комплекс, но он на планете остался с группой. Мы всего лишь разведка, бросили прощупать ситуацию. По большому счету, это был полет в один конец. У вас как есть связь с поверхностью?
Маленький полковник задумчиво вертел в руках какую-то статуэтку и казалось, не слышал моего вопроса. Прошло несколько мгновений.
- Нет. Когда драконы прорвали оборону, у нас была команда из штаба имитировать максимальную степень повреждений, по возможности восстанавливать боевой потенциал станции, ждать команду на открытие огня. Режим полного радиомолчания. Восемьдесят седьмая сутки назад попыталась связаться с поверхностью и открыть огонь, так прожила всего двадцать минут. Сам наверно видел ее остатки.
'Это наверно про ту груду обломков орбитальной платформы, к которым я сначала лететь собирался'.
- Понятно. Согласно общевойсковому уставу поступаю к вам в распоряжение. Так что делаем, лэр полковник?
Живчик опять задумчиво глянул на меня и замолчал. Было такое впечатление, что человек периодически теряет связь с реальность, но это всего лишь видимость. Через минуту молчания он произнес.
- Раз ты штурмовик, то профессионально подготовлен для абордажа и контрабордажа, не то, что наши внештатные группы из техников и буфетчиков. Тебя в деле видел. Возглавишь команду, лейтенант Назборн пойдет к тебе заместителем, а то парень неплохой, но не хватает ему командирской хватки и главное опыта. Соответствующее распоряжение дам. Твоего сержанта уже направили в медицинский блок. Все, можешь идти, старлей.
Я отдал честь, ну насколько это было возможно в скафандре, и выплыл через услужливо открывшуюся дверь каюты капитана, где меня с нетерпением ждал лейтенант Назборн.
Вот так я и стал командиром контрабордажной команды на этом куске железа, болтающемся на орбите уничтожаемой драконами планеты. Мое назначение было принято безропотно - все-таки авторитет кентарийского штурмовика сумевшего самолично подорвать линкор многого стоит. Боевым слаживанием я не стал занимался, группа и так была неплохо натаскана на симуляторах, поэтому лезть со своими нововведениями было только во вред, да и желания особого не было. Оставив все как есть, проверил, как дела обстоят у сержанта, и занялся осмотром того, что осталось живого и работающего на станции. С сержантом было гадко - получил он сильно и то, что жив до сих пор большое чудо. На такого рода дешевых станциях медицинское оборудование, в отличии от нашего разведывательного крейсера, было до омерзения примитивным и явно поставлялось по остаточному принципу. Поэтому сержанта просто диагностировали и, подтвердив диагноз, и оставили как был в медикаментозной коме до лучших времен, тем самым привязав меня к этой станции. Куда я без боевого товарища?
Учитывая наше нынешнее положение, я изучал с особой тщательностью все имеющиеся на станции в наличии ударные и летающие средства. Ну что, и тут разочарование. Пять спасательных капсул, основная задача которых выйти из шахт, дотянуть до атмосферы и мягко плюхнуться где-нибудь, лишь бы мягко. Два медлительных транспортно-пассажирских планетарных челноков и несколько орбитальных катеров в разной степени работоспособности - все это вызывало горькую усмешку - воспользоваться чем-то из этого летающего арсенала в нынешних условиях было равносильно самоубийству. Болтающийся в полутора тысячах километров большой фрагмент драконовского линкора охраняли несколько звеньев воздушно-космических истребителей, которые частенько пролетали через обломки человеческих станций и кораблей, в поисках возможных угроз контролируя высокие орбиты. На моих глазах парочка таких черно-желтых подков играючи демонстративно расстреляли спасательную капсулу, вылетевшую из обломков легкого артиллерийского фрегата планетарной обороны. А сам обездвиженный и избитый линкор начали переориентировать в пространстве с помощью буксиров и направили куда-то в сторону внешнего космоса. После чего неожиданно ожившие батареи главного калибра несколько раз открывали огонь по невидимому противнику, хотя судя по интенсивности и возможной точности, это все больше напоминало заградительную стрельбу по малоразмерным разведчикам, прощупывающим внешний контур обороны драконов, что не могло не вселять оптимизм.
А вот что касалось вооружения станции, тут полковник либо молодец, выполнил приказ и вовремя притворился мертвым, либо просто струсил, но тоже притворился мертвым, хотя на труса вроде не похож и народ с экипажа говорит, что парочку эсминцев разнесли на дальних подступах. Выяснилось, что на уцелевших секциях сохранилось несколько торпед с малыми ядерными тактическими зарядами и штук семь дальнобойных плазмометов, одним совокупным залпом даже сейчас способных сжечь эсминец или даже крейсер. И все это стреляющее богатство ждет своего часа.
Поэтому приходилось ждать, смотреть, наблюдать и еще раз ждать. Поэтому я и ввел обязательные дежурства в разбитом отсеке и сам с удовольствием в них ходил, чтобы не завыть от безысходности и все напрягал свой мозг в поисках вариантов выхода из сложившейся ситуации...
Все, время. Снявшись с позиции, я добрался до шлюза и открыл дверь кодовым ключом и набрал на клавиатуре постоянно изменяемую комбинацию, иначе в качестве неожиданного сюрприза последует взрыв плазменной гранаты. За шлюзом меня ждали два бойца из контрабордажной команды, которые должны были заступить на пост. Обменявшись кивками и ничего не значащими фразами, я направился в выделенную мне каюту, но был остановлен посыльным, который обычно шестерил на полковника и был у него на побегушках. Он сбивчиво сообщил, что лэр полковник хочет со мной лично пообщаться.
И вот снова знакомая комната и дрыгающийся полковник, хотя сейчас он был собран, спокоен и предельно сосредоточен. У меня неприятно екнуло сердце - большие неприятности, которые подсознательно ожидал все это время, явно уже на пороге.
Он не стал тянуть время и сразу перешел к делу:
- Старлей, по всем каналам получен сигнал 'Арена'. Вот так, вот...
И опустил глаза и глубоко вздохнул. Я его понимал. Сигнал 'Арена' выдавался автоматическим комплексом любого крупного стратегического объекта в случае полного уничтожения системы безопасности или уничтожения всей вертикали управления обороной. В кентарийских вооруженных силах переход управления от штаба к штабу был очень четко прописан и только после гибели самого последнего офицера, который имел доступ к стратегическим системам управления, подавался такой сигнал. В простонародье этот сигнал назывался 'Спасайся кто как может' и получение его обязательно фиксировалось тактическими компьютерами всех уровней и предполагало незамедлительное принятие любых мер для спасения своей жизни и жизни подчиненных с максимальной эффективностью.