Кристина Юраш
Принца нет, я за него!
© Юраш К., 2018
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018
Глава первая
Кому должна, я всем прощаю!
Есть женщины, которые страдают от одиночества, а я не страдаю. Я им наслаждаюсь. Давайте начистоту. Принца своего я не встретила. Ни в шестнадцать, ни в восемнадцать, ни в двадцать пять к моему дому не прискакал белый конь, с которого на раскоряку не стек бедный принц, одергивая галифе, и не пошел трезвонить в домофон с криками: «Юля! Открой! Я к тебе!» Есть у меня подозрение, что он все-таки приезжал. Но в этот момент я, как обычно, была на работе, поэтому принц сиротливо постоял у подъезда, снова расправляя галифе и его отбитое долгой дорогой содержимое, почесал корону и поскакал к другой девушке, которую застал дома. И жили они долго и счастливо, пока не умерли в один день. Хотя нет, принц не приезжал. Бабушки у подъезда обязательно мне бы сообщили об этом.
Так что с личной жизнью, как говорят некоторые мои знакомые, у меня не сложилось. Знакомых коней было много, а принцев не попадалось. Был «Конь в Пальто», который не вынимал изо рта сигарету и постоянно рассказывал о своих наполеоновских планах на будущее. Унылое настоящее его не интересовало. А вот светлое будущее совсем другое дело. Воздушные замки собственного бизнеса, воздушная квартира, воздушная машина. После моего намека на то, что «будущее начинается уже сегодня», он почему-то обиделся, распечатал новую пачку сигарет и снова начал строить амбициозные планы на пока еще не заработанные деньги. На день его рождения я подарила ему «воздушную» женщину и попросила удалить мой номер.
Был «Конь в Авто», постоянно жалующийся на шумы в моторе и часами доказывающий мне принципиальную разницу между иномаркой и производной отечественного автопрома. Все диалоги сводились к примерно такому абсурду:
Давай поговорим о Шекспире?
Давай. Если бы у Шекспира была машина, то у него по-любому были бы шумы в моторе. А все почему? Потому что
Наши отношения напрямую зависели от шумов в коробке, в моторе, в работе системы охлаждения и прочих неполадок в начинке железного коня. Когда там что-то барахлило, о романтике речи быть не могло! А поскольку в машине всегда что-то стучало, грюкало, дребезжало или ему так казалось, наши «отношения» дальше разговоров не сдвинулись. Зато я теперь все знаю про роторные двигатели, про пальцы мотора, про присадки и где подешевле можно заказать детали. А также все СТО в окрестностях. Именно там у нас и проходили свидания. Точнее, начиналось свидание так: «А поехали, съездим куда-нибудь», а заканчивалось: «Ой! Тут СТО неподалеку. Давай заглянем. Мне кажется, что в коробке что-то хрустит!»
Был «Конь За Что?», с виду производящий впечатление солидного и вполне ответственного человека, на поверку оказавшегося таким нытиком, что диву даешься, как такой красивый, явно не глупый мужчина может столько ныть? К концу разговора с ним мои уши опухали и сворачивались в трубочку. А после того как он в очередной раз пересказывал одну и ту же историю, у меня возникало горячее желание великодушно добить страдальца, чтобы не мучился. Не выдержав моральных истязаний, я просто перестала брать трубку. И тогда он стал наяривать с других номеров. Надо же кому-то излить душу? Потом отстал. Нашел свободные здоровые уши.
«Конь Никто» тоже однажды мелькнул на горизонте моей жизни. Он считал, что осчастливил меня собой, за что я должна быть по гроб жизни ему обязана и благодарна. «Никто, кроме меня, не поведется на такую, как ты!» Вот, собственно, последнее, что я услышала в трубке телефона, перед тем как сбросить вызов и стереть его номер.
Последним в послужном списке моего «коневодства» был «Конь Зато». Ну и что, что он не поздравил меня с Новым годом, ЗАТО три недели назад мы были в кино. Ну и что, что у него совсем нет денег на такси, ЗАТО он отжимается от перекладины двадцать раз! И что с того, что он внезапно ни с того ни с сего пропал на три недели, ЗАТО теперь он знает, что я лучшая! Три недели он проверял, лучшая я или нет! Сравнивал. Молодец! Я победила. Ничего себе! Я должна залезть на пьедестал, сжать в руках кубок и целовать медальку. Чуть ниже стоят серебряная и бронзовая призерши, с завистью глядя на меня-счастливицу. Еще бы! Я победила! Вместо гимна должен заиграть Мендельсон. Но не заиграл.
Были и другие кони, но они проскакали мимо, пуская пыль в глаза.
И я даже рада этому. Смотрю на своих бытом заезженных подруг, у которых в голове вертится только одна мысль: «Что приготовить вечером и во сколько я сегодня лягу спать», и наслаждаюсь одиночеством. Готовить на целую роту не надо, убирать за домашними «хрюшками» не надо, уроки учить с маленьким геймером не надо. Живи и радуйся.
«А как же гвоздь забить?» спрашивают меня, упоминая и засорившуюся раковину, и текущую трубу, и шкаф на шестой этаж. Гвоздь забить я и сама умею, раковину прочистить не проблема, а для сложных сантехнических работ есть специальные люди, которые за умеренную плату поменяют и трубы, и краны. Про шкаф я вообще молчу. Может быть, в дремучем Средневековье, когда женщина и пикнуть боялась, молча входя в перечень имущества супруга, без мужчины было тяжеловато, но сейчас, когда Клара Цеткин и Роза Люксембург поставили знак равенства между «м» и «жо», с этим вообще нет никаких проблем.
Нет, ну, конечно, накатывают на меня приступы меланхолии, когда я сижу на диване, смотрю мелодраму, попивая чай, и мне так хочется прижаться к сильному мужскому плечу, чтобы меня защитили и спасли, а потом страстно поцеловали. Но потом я мысленно переношу героев в двушку без евроремонта и наслаждаюсь тем, как медленно, но верно их «любовь» скатывается в «бытовуху». Вот такая я злая. Скарлетт, стирающая хозяйственным мылом носки Ретту Батлеру; Анжелика, кромсающая капусту для борща Жоффрею; Мэгги, моющая гору посуды за Ральфом де Брикассаром. Красота! Сотни историй «неземной любви», которые отлично смотрятся на фоне дворца, кучи прислуги, фонтанов, карет и «мсьеканья», но абсолютно не вписываются в унылый семейный быт. Стоит мне это представить, как меланхолия проходит без следа. Я, наверное, так долго ждала принца, что со временем научилась обходиться без него. Я сама себе принц.
Ладно, что-то я отвлеклась. Итак, ничего не забыла? Деньги взяла? Взяла. Вот они. Телефон? В кармане. Все вроде бы. Паспорт! Да, паспорт! Есть! Отлично. Мало ли, а вдруг пригодится? Теперь вызываем белого коня Тьфу ты, такси.
Алло, здравствуйте, а можно машинку? Я продиктовала свой адрес. Мне до автовокзала. Хорошо, подожду.
Через десять минут квакнуло СМС: «К вам едет «Шевроле», цвет голубой, номер» Отлично. Пора выдвигаться.
Я закрыла дверь, радуясь, как легко и просто она теперь запирается. Новый замок поставила. Сама. Медальку уже себе купила. Шоколадную. И съела. В гордом одиночестве.
Телефон противно мяукнул.
Юлечка, солнышко, ну ты где? Ты же обещала меня встретить! раздался писклявый голосок моей младшей сестры. Я тут стою одна с сумочками. Они такие тяжеленькие
Ну постой еще немного. Сейчас приеду! ответила я, прижимая телефон к плечу и запихивая ключи в сумку.
Юлечка, солнышко, а побыстрее можно? Просто я не могу дотащить сумочки до скамеечки! На том конце голос был жалобный-жалобный. Такое чувство, будто Настя стоит одна в темном переулке, а напротив шесть вооруженных до зубов амбалов, которые чего-то от нее хотят. Или она задолжала кучу денег сицилийской мафии, а сейчас, сплюнув скотч, под дулом пистолета вещает мне о том, что ей срочно нужна помощь. Любая. Но желательно скорая и финансовая.
Попроси кого-нибудь из мужиков! Ты что там? Одна на необитаемом острове? раздраженно спросила я, удивляясь наглости сестрички.
Мне так неловко раздался мяукающий голос. Мамин «котенок». А сестру напрягать ловко? Ладно, надеваем футболку с надписью с буквой «S», стринги поверх колготок и простыню на плечи. Полетели спасать!
Стоило мне только выйти из подъезда, как раздался еще один звонок. Мама.
Юля! Почему ты не встретила Настеньку? Вы же договаривались! Она там, бедненькая, стоит на вокзале, одна, с сумками Строгий мамин голос отчитывал меня по всем пунктам.
А ничего, что автобус пришел на полчаса рань Хорошо, мам Да, мам Уже еду отвечала я, всматриваясь вдаль. Где этот «Шевроле»?
Если вы подумали, что моей сестре двенадцать лет и она впервые вышла из дома, щурясь на свет божий, то вы глубоко заблуждаетесь. Ей двадцать пять. Она второй раз замужем, и у нее двое детей. Но она «мамин котенок», а я «палочка-выручалочка». Так что пока я закрывала дверь и спускалась вниз по лестнице, «котенок» уже намурчал маме о том, что я ее не встретила, такая-сякая, а она одна, с сумками, на вокзале, и ей очень страшно, холодно и одиноко.
Я выручаю сестру столько, сколько себя помню. В семь лет мазала ей йодом коленки и подогревала кашу, в десять делала за нее домашнее задание, в пятнадцать разбиралась с ее приставучими ухажерами, в двадцать писала курсовые, дипломы, в двадцать три объясняла ее первому мужу, что поднимать руку на беременную жену нехорошо, пока «котенок» молча страдал в уголке. Я сама тащила ее за руку подавать заявление на развод, потому что «котенок» свято верил в то, что все наладится и это было в последний раз. «Он ведь обещал? Обещал! Он такой хороший, только вот иногда Да А синяки на животе пройдут Ну и что, что ногами бил? Он мне знаешь какие розы подарил после этого! Я сейчас тебе фоточку покажу! А тебе, Юлька, никто цветов не дарит! Бе! А! Вот еще! Смотри какие розы! Зацени! А это мы с ним целуемся на фоне роз! Я эту фоточку себе на аватарку поставила! Правда, супер?» Супер. До следующего звонка и всхлипываний в трубку: «Юля, он меня сейчас убьет! Сделай что-нибудь! Он снова пришел пьяный! Ма-а-амочки, он сейчас дверь выломает! Я так боюсь! Юля!»
Я выручаю сестру столько, сколько себя помню. В семь лет мазала ей йодом коленки и подогревала кашу, в десять делала за нее домашнее задание, в пятнадцать разбиралась с ее приставучими ухажерами, в двадцать писала курсовые, дипломы, в двадцать три объясняла ее первому мужу, что поднимать руку на беременную жену нехорошо, пока «котенок» молча страдал в уголке. Я сама тащила ее за руку подавать заявление на развод, потому что «котенок» свято верил в то, что все наладится и это было в последний раз. «Он ведь обещал? Обещал! Он такой хороший, только вот иногда Да А синяки на животе пройдут Ну и что, что ногами бил? Он мне знаешь какие розы подарил после этого! Я сейчас тебе фоточку покажу! А тебе, Юлька, никто цветов не дарит! Бе! А! Вот еще! Смотри какие розы! Зацени! А это мы с ним целуемся на фоне роз! Я эту фоточку себе на аватарку поставила! Правда, супер?» Супер. До следующего звонка и всхлипываний в трубку: «Юля, он меня сейчас убьет! Сделай что-нибудь! Он снова пришел пьяный! Ма-а-амочки, он сейчас дверь выломает! Я так боюсь! Юля!»