Неисчерпаемая Якиманка. В центре Москвы в сердцевине истории - Борис Вячеславович Арсеньев 60 стр.

Приют просуществовал до 1918 г. Вместе с ним тогда закрыли и Владимирскую церковь. Затем в здании долгое время помещался туберкулезный диспансер  4. В 1980 г. оба дома отошли Министерству газовой промышленности СССР. В 1990-х гг. самый старый из них был коренным образом перестроен. На месте домового храма теперь современная стеклянная вставка. Дом  9 некогда стоял на углу с Казанским тупиком, теперь полностью застроенным административным зданием (сейчас здесь Минюст РФ). Далее до Житной улицы прежде тянулся двухэтажный фасад Якиманской полицейской части. Сейчас здесь ведомственная автостоянка.

По правой стороне Казанского переулка на добрую сотню метров выстроились два типовых пятиэтажных жилых кирпичных дома «хрущевской архитектуры». Их номера 2/4 и 8. Перед ними палисадник. Позади двор и еще один пятиэтажный жилой корпус, но 1930-х гг. постройки. В этих местах некогда стоял дом Лебедевой, в котором осенью 1885 г. поселился с семьей А.П. Чехов. «Здесь настоящая провинция: чисто, тихо, дешево и глуповато»,  писал Антон Павлович в одном из писем. Но зимой у него открылись признаки туберкулеза. Квартиру сочли слишком сырой, и семья переселилась в нижний этаж особняка по соседству, на Большой Якиманке, 45, до наших дней также не сохранившегося.

Далее в Казанский переулок выходит один из фасадов нового корпуса посольства Франции. Он построен в 1980-х гг. по проекту французского архитектора Бельмона. Облицованный красноватым кирпичом, элегантный посольский особняк не портит здешний ландшафт. За этим зданием переулок упирается в ворота административного комплекса Министерства внутренних дел РФ, на месте которого стояла более трех столетий церковь Казанской иконы Божьей Матери.

Возвратимся, однако, на Большую Полянку и продолжим путь по ее правой стороне. Мы подходим к дому  52. На улицу он выходит торцом и красивой узорной оградой. Главный трехэтажный фасад, украшенный обильной лепниной, с верандой и чугунным крыльцом, обращен во двор. К дому примыкает полукружие служебного корпуса, за которым виден отдельно стоящий флигель. Весь этот комплекс остался от уже знакомой нам старинной барской усадьбы Засецких. Нынешний дом  52 не что иное, как ее флигель. Его еще в 1880-х гг. заново отделали в модном тогда эклектическом духе. Уцелел в основной своей части и усадебный парк. Сегодняшний прохожий, попадая в его тень и тишину, ощущает себя словно в оазисе.

В смутную пору своей жизни в этих местах оказался Сергей Есенин. Летом 1923 г., расставшись с Айседорой Дункан, он возвращается из долгой поездки по Европе и Северной Америке, глубоко убежденный в духовной нищете Запада и нравственном превосходстве новой России. Опять возникает надежда примириться с собой и с окружающей действительностью, найти опору в трясине повседневности. Но душевные раны не затягиваются, кризисы повторяются с угрожающим постоянством. Истощив силы во внутренних борениях, Есенин 17 декабря 1923 г. ложится в санаторий для нервнобольных на Большой Полянке, 52. Здесь, в палате на втором этаже, поэт провел около полутора месяцев. В его творческой биографии это время не осталось пустым пробелом. Есенина посещали друзья и поклонники. Он не раз и с неизменным успехом читал свои стихи перед больными и медицинским персоналом. Однажды во время такого выступления погас свет, но оно продолжалось в полной темноте и завершилось овацией. Дело происходило в зале клиники, сохранившемся и поныне. На Полянке Есенин вел активную деловую переписку по поводу издания своих сочинений. Здесь же застало его потрясшее страну и мир известие о смерти Ленина. 23 января 1924 г. в лютую стужу по знакомым с юности заснеженным замоскворецким переулкам поэт идет встречать траурную процессию, сопровождавшую тело вождя от Павелецкого вокзала к Дому союзов. Раздобыв журналистский билет «Правды», Есенин несколько часов провел в Колонном зале у гроба «сурового гения», как он назвал Ленина.

В санатории поэт продолжает создавать стихи. Судя по пометке на рукописи, на Полянке было написано одно из самых известных его произведений:

Стихотворение это, как и остальные, вошедшие в цикл «Любовь хулигана», Есенин посвятил Августе Леонидовне Миклашевской, актрисе Камерного театра. Поэт познакомился с ней сразу после возвращения из-за границы. Возникшее чувство, глубокое и светлое, он сохранил и тогда, когда их встречи и долгие загородные прогулки сошли на нет. Миклашевская вспоминала, как однажды, случайно увидев ее на улице, Есенин подбежал: «Прожил с вами уже всю нашу жизнь, написал последнее стихотворение». Прочел: «Вечер черные брови насопил», несколько раз повторив заключительную строчку: «Наша жизнь, что былой не была».

В санатории поэт продолжает создавать стихи. Судя по пометке на рукописи, на Полянке было написано одно из самых известных его произведений:

Стихотворение это, как и остальные, вошедшие в цикл «Любовь хулигана», Есенин посвятил Августе Леонидовне Миклашевской, актрисе Камерного театра. Поэт познакомился с ней сразу после возвращения из-за границы. Возникшее чувство, глубокое и светлое, он сохранил и тогда, когда их встречи и долгие загородные прогулки сошли на нет. Миклашевская вспоминала, как однажды, случайно увидев ее на улице, Есенин подбежал: «Прожил с вами уже всю нашу жизнь, написал последнее стихотворение». Прочел: «Вечер черные брови насопил», несколько раз повторив заключительную строчку: «Наша жизнь, что былой не была».

«Дом с рыцарями»

Цикл «Любовь хулигана», вошедший в знаменитый сборник «Москва кабацкая», также посвященный Миклашевской, дал повод некоторым литературным критикам говорить о симптомах преодоления Есениным творческого и жизненного кризиса, об обретении им нового творческого дыхания, новых ценностей. В конце января начале февраля 1924 г. поэт выписался из санатория. Однако почти тут же попал в Шереметевскую больницу, откуда был переведен в Кремлевку. Жизнь Сергея Есенина неуклонно приближалась к трагической развязке

С той поры старинный полянский дом изменился мало, и легко представить себе фигуру поэта, поднимающегося по ступенькам крыльца. Среди множества адресов Москвы есенинской Большая Полянка, 52 не самый известный. Тем важнее напомнить о нем.

«Дом с рыцарями» так называют полянские старожилы соседнее пятиэтажное здание ( 54). Среди окрестных особняков оно выглядит средневековым замком: серые неприступные стены, гранитный цоколь, готические мотивы в отделке фасада. Над окнами львиные и человеческие маски. Подъезды охраняют фигуры гепардов. На самом верху, на фронтоне, еще недавно можно было видеть гигантские черные фигуры двух рыцарей. Увы, сейчас остался лишь один латник. Что сталось со вторым загадка «лихих 90-х», когда здание реконструировалось под офисы. Построено же оно было в 1912 г. как доходный дом купца 1-й гильдии, коммерсанта и фабриканта шорно-седельных изделий Якова Демента. Проект выполнил В.Е. Дубовский, племянник известного пейзажиста-передвижника Н.Н. Дубовского, талантливый и оригинальный зодчий. В дореволюционной Москве он строил только доходные дома, в своем творчестве придерживался романтических направлений модерна, особенно любил неоготику. По проекту В.Е. Дубовского рыцари поставлены наверх по углам. У современников произведения архитектора вызывали разные оценки: кто-то восхищался ими, кто-то находил нелепыми. После революции В. Дубовскому пришлось строить уже не роскошные доходные дома, а промышленные предприятия по плану ГОЭЛРО. Он автор зданий Шатурской электростанции и МОГЭС-1.

Вплотную к «рыцарскому замку» на Полянке примыкает одноэтажный, украшенный лепниной особняк ( 56), построенный в 1862 г. для купца 2-й гильдии Степана Неокладнова. Ему же принадлежал соседний двухэтажный с каменным низом и деревянным верхом дом более ранней постройки, снесенный в советское время. В 1967 г. на этом месте соорудили типовую «стекляшку» салон-парикмахерскую «Юбилейный». Недавно здание капитально реконструировали под ресторан, но оно по-прежнему смотрится чужим на Полянке. Тем не менее оно словно оттеняет живописную роскошь соседнего особняка ( 58). Этот купеческий дворец украшает собой завершение Большой Полянки уже более столетия. Затейливый фасад облицован зеленой и желтой плиткой, покрыт каменным орнаментом и лепниной. Над центральным ризалитом в фигурном картуше герб с инициалами «Н.С.В.» Николай Сергеевич Воробьев, потомственный почетный гражданин, купец 1-й гильдии, выстроил этот дом с жилыми покоями и конторой в 1905 г., не самом благополучном для московских капиталистов. Проектировал здание и надзирал за работой архитектор Л.В. Стеженский.

Воробьевы не принадлежали к традиционной купеческой элите Москвы. Сословный статус они получили лишь в 1866 г. Тем не менее выдвинулись быстро. Братья Сергей и Дмитрий Воробьевы основали фирму, торговавшую москательными товарами. Они имели лавки в Китай-городе в Гостином дворе. Жили братья в Серпуховской части в собственном доме, а в 1875 г. купили землю в соседней Якиманской части, на Полянке. Здесь и построил наследник дела Н.С. Воробьев свой дом-ларец. Назло войне, революции и экономическому кризису, терзавшим Россию в 1905 г.

Воробьевы не принадлежали к традиционной купеческой элите Москвы. Сословный статус они получили лишь в 1866 г. Тем не менее выдвинулись быстро. Братья Сергей и Дмитрий Воробьевы основали фирму, торговавшую москательными товарами. Они имели лавки в Китай-городе в Гостином дворе. Жили братья в Серпуховской части в собственном доме, а в 1875 г. купили землю в соседней Якиманской части, на Полянке. Здесь и построил наследник дела Н.С. Воробьев свой дом-ларец. Назло войне, революции и экономическому кризису, терзавшим Россию в 1905 г.

Увы, толстые стены купеческих палат не защищали от потрясений века. После октября 1917 г. дом национализировали, в него вселился клуб просвещения Замоскворецкого района. В военном 1942 г. особняк передали Академии педагогических наук. Ныне здесь университет Академии образования РФ. Как и встарь, здание блистает парадным фасадом и роскошными интерьерами.