Вернемся на Большую Якиманку, на то место на углу с 1-м Бабьегородским переулком, где мы ее покинули. Продолжим путешествие по главной улице района. Панельный девятиэтажный жилой дом 32 во времена своей постройки в 1967 г. считался последним писком советской архитектурной моды и носил громкий титул «экспериментальный». Но когда сотни подобных ему размножились по всей Москве, неуместность этого безликого здания на столичной центральной магистрали стала очевидной. После многих разговоров фасад дома в начале 2000-х был изменен, что лишь отчасти скрасило его унылый облик.
Соседнее здание ( 40) принадлежит совсем юной архитектурной эпохе, хотя появилось в 1990-х гг. Оно почти дословно воспроизводит доходный дом Т.М. Зонова, стоявший на этом месте с 1910-х гг. Шестиэтажный с четырьмя эркерами, он выделялся живописным керамическим фасадом в стиле модерн, в особенности майоликовым пояском-фризом с изображениями идиллических пейзажей, ветряных мельниц, пейзанок в старинных костюмах, пасущих коров и гусей. В некоторых путеводителях сообщается, что это были картины Швейцарии. Но полное отсутствие гор и обилие морских пространств свидетельствует скорее о старой Голландии. Доходный дом первоначально стоял в глубине квартала, в саду усадьбы Зонова, выходившей на линию Большой Якиманки ампирным особняком, но, когда была снесена застройка правой стороны улицы, оказался в первом ряду. В 1990-х здание начали было переоборудовать под офисы, но, обнаружив осадку фундамента, разобрали под основания и возвели заново. «Голландский» фриз перенесли на новодел. Во дворе сохранился второй корпус доходного дома Зонова ( 40, строение 2). Он стоит под прямым углом к первому. Рядом уютный уединенный скверик с фонтаном.
Перед домом 32 на старой красной линии Большой Якиманки до начала 1970-х гг. стоял старинный особняк, в котором много лет помещался Литературный музей. После его сноса новое музейное здание предполагалось возвести по соседству, рядом с домом 40. Площадку расчистили от старинных построек, утвердили проект. Но много лет строительство не начиналось. Развернулось оно лишь в конце 1990-х гг. Но построили здесь отнюдь не Литературный музей, а офисный комплекс банка «Империал», известного тогда на всю страну по велеречивой рекламе на сюжеты мировой истории, а ныне прочно забытого. Корпуса в шесть восемь этажей стилистически приближены к московскому модерну начала XX в. и вполне сочетаются с соседним домом 40. Перед ними старинный на вид двухэтажный особняк с мезонином, сооруженный в тех же 1990-х для того же банка и воспроизводящий формы главного дома усадьбы Соймоновых Глинковых, который с рубежа XVIIIXIX вв. стоял на красной линии Большой Якиманки и был снесен при расширении улицы.
На углу с Якиманским переулком за красивой барочной оградой среди тенистого сада возвышается церковь Святого Иоанна Воина. Во всей столице можно назвать немного старинных храмов, которые никогда не закрывались. Среди них всего один якиманский Святого Иоанна Воина. Службы в нем не прекращались все без малого 400 лет его существования за вычетом пяти недель осенью 1812 г., когда в Москву вошли войска Наполеона. Храм на Якиманке издавна особо почитаем у православных жителей столицы, знаменит своим благолепием, реликвиями, своим клиром. В современной Москве он единственный, в котором главный престол посвящен святому Иоанну Воину. В церкви Иверской Божьей Матери на Большой Ордынке есть придел во имя этого святого. В таком помещении напоминание о ратных страницах истории здешних мест. В XVII в. Замоскворечье было огромным военным поселением. Одна из стрелецких слобод располагалась на Большой Якиманке близ Калужских ворот Земляного города. Здесь-то и была срублена деревянная церковь во имя покровителя ратных людей святого Иоанна Воина. Первое упоминание о ней относится к 1625 г. Храм стал приходским и для соседней дворцовой Конюшенной слободы Малых Лужников, что у Крымского брода, в ведении которой находились здешние заливные луга. Жили в ней и мастера-кирпичники, и люди иных родов занятий.
Якиманский переулок
Как уже говорилось, первоначально храм находился не на нынешнем месте, а ниже по современному Якиманскому переулку, у его пересечения с Мароновским. Сюда нередко добиралось москворецкое половодье. Особенно сильным был разлив весной 1709 г., наделавший много бед в Москве. Церковь Иоанна Воина оказалась окруженной водой со всех сторон, и прихожане добирались до нее на лодках. По преданию, в это время по Якиманке проезжал Петр I. Увидев картину половодья и узнав, что церковь посвящена Иоанну Воину, царь будто бы изрек: «Это наш патрон. Скажите священнику, что я бы желал видеть храм каменный и на возвышении у самой большой улицы. Дам вкладу и пришлю план». Через два месяца Петр осмотрел место нового строительства. С собой он привез готовый план, а в книге вкладов сделал запись о пожертвовании 300 рублей. Не забывал государь о якиманской святыне и впоследствии. К освящению церкви в 1717 г. он прислал ей золотые сосуды, пудовую гирю на цепи в напоминание о необходимости блюсти благочестие в храме и большую двухстороннюю картину «Аптека, врачующая грехи», где на одной стороне перечислялись нравственные болезни, а на другой духовные лекарства от них.
Есть и иная, более прозаическая версия появления каменного храма Иоанна Воина. Историк О.А. Иванов приводит сведения о приобретении участка под новое строительство и о заказе на изготовление церковной утвари, относящиеся еще к 1702 году. Он считает, что не Петра I, а весьма деятельного настоятеля Алексея Федорова следует признать «подлинным основателем храма». Думается, однако, что документальные факты не во всем противоречат легенде. Но мысль о причастности Петра к судьбе церкви находит ряд обстоятельств. Трудно предположить, что к закладке в столице в 1709 г., кульминационном году Северной войны со Швецией, большого каменного храма во имя святого покровителя русской рати неугомонный царь-воитель вовсе не имел касательства. Москвичи многих поколений считали и считают якиманскую святыню памятником Полтавской победе. Освящал храм в июле 1717 г. Местоблюститель патриаршего престола митрополит Рязанский и Муромский Стефан Яворский, лицо из ближнего круга Петра. О многом говорит и сам облик храма. По тому времени это был «архитектурный авангард», смелое новаторство, поощрявшееся, как известно, царем-реформатором.
Для нас же храм Иоанна Воина хрестоматийный образец петровского барокко, знаменующего переход от древнерусской традиции к искусству Нового времени. В сложном взаимодействии ярко национальных и общеевропейских начал, почти светской изысканности и религиозной проникновенности воплощен емкий образ эпохи. Композиционное решение здания достаточно традиционно. По одной оси, «кораблем», расположены колокольня, по духу, идее, языку это уже принципиально новая архитектура. Храм восходит ввысь, к небу, не мерным шагом, ярусами, подобно сооружениям нарышкинского стиля, а единым сложным движением, взлетом. Цельность образа, гармония архитектурных форм достигнуты с помощью средств, почерпнутых из арсенала европейского барокко и творчески переосмысленных. Фасады четверика имеют поистине дворцовый облик нарядный и в то же время «регулярный», упорядоченный. Большие прямоугольные и овальные окна, порталы, угловые пилястры все это подчинено строгой симметрии. Рациональную логику композиции оттеняют разнообразие и сочность декоративных форм сложных наличников, капителей, карнизов, киотов. Полуциркульные фронтоны над фасадами четверика намечают движение архитектурных масс вверх. Через полукупол с люкарнами и красивой балюстрадой оно плавно передается восьмерику, своим изяществом похожему на парковую беседку, продолжается еще одним ярусом и, наконец, завершается главкой, венчающей удивительно стройный силуэт здания. Храм прекрасен и в деталях внешнего убранства. Особенно удачно использованы барочные завитки-волюты. Интерьер церкви это открытое, ничем не затесненное пространство, пронизанное светом и уходящее ввысь. До сих пор нет точных документальных сведений об авторе храма. Но уже давно называется имя Ивана Зарудного. Известно, что мастер много работал по заказам Петра I и его приближенных, что также говорит в пользу «петровской» версии создания памятника.
Храм Иоанна Воина восхищал людей разных эпох и разных вкусов. Василий Баженов особо отмечал его архитектуру и даже использовал ее мотивы в своих произведениях. Игорь Грабарь писал о выдающемся значении памятника в русском искусстве. Восхищенная тональность оценок не меняется уже три столетия.
Храм Иоанна Воина восхищал людей разных эпох и разных вкусов. Василий Баженов особо отмечал его архитектуру и даже использовал ее мотивы в своих произведениях. Игорь Грабарь писал о выдающемся значении памятника в русском искусстве. Восхищенная тональность оценок не меняется уже три столетия.
Когда церковь Иоанна Воина была выстроена на новом месте, старое не запустело. По сведениям П.В. Хавского, в середине XIX в. его отметили каменным столбом. К началу XX в. здесь уже стояла часовня Иоанна Воина, тоже каменная. Впрочем, вопрос об этих сооружениях до конца не прояснен в москвоведческой литературе и, по замечанию О. Иванова, «требует дополнительных изысканий». Напомним лишь, что часовню снесли в 1920-х гг. и сейчас здесь трехэтажный дом 5 по Якиманскому переулку.
Храм Иоанна Воина на новом месте укоренился прочно, еще в 1712 г. ему для церковного участка и кладбища была прирезана земля пустыря и бывших стрелецких дворов. Впоследствии владение еще расширилось. Храм достраивался даже после того, как в 1714 г. Петр I запретил каменное строительство по всей стране, кроме новой столицы Санкт-Петербурга. Внутри церкви поставили резной золоченый иконостас. В 1717 г. в трапезной освятили правый придел во имя святых Гурия, Симона и Авива. Левый же придел Святого Димитрия Ростовского открыли лишь в 1772 г. В середине XVIII в. церковный участок опоясала великолепная барочная кованая ограда на красивых столбах с двумя фигурными воротами. Воскресные прогулки на этот зеленый островок, именовавшийся в местном обиходе «монастырем», стали весьма популярны у местных жителей, да и у москвичей из других частей города.
В 1791 г. по проекту Баженова в храме воздвигается новый классический иконостас. Одним из благотворителей церкви Иоанна Воина был император Павел I. По преданию, он пожертвовал сюда свой коронационный трон для устройства архиерейского места. В 18041805 гг. ансамбль на Якиманке пополнился и двумя новыми зданиями богадельней и домом причта.