Итак, улица Пречистенка возникла из дороги, по которой царь ездил к русской святыне чудотворной иконе Пречистой Девы. Но тогда улица называлась по-иному Черторье, Чертолье, Чертольская, по здешней местности, восприняв её историческое именование Чертолье, и лишь с 1658 г. стала официально называться Пречистенкой. Старомосковский топоним Черторье-Чертолье заслуживает того, чтобы мы уделили ему дополнительное внимание, ибо загадка его непроста и представляет собой скорее всего не чисто лингвистический, а историко-культурный феномен. Большинство москвоведов считают, что урочище Чертолье, известное с XIV века, было названо по ручью и глубокому оврагу Черторый или Черторой (о котором в наше с вами время напоминает лишь Чертольский переулок, проходящий между Пречистенкой и Гагаринским переулком, бывшей улицей Рылеева). Ручей вытекал из Козьего болота, тёк вдоль нынешнего Бульварного кольца (в частности Гоголевского бульвара) и затем впадал в Москву-реку. Из-за весенних паводков или обильных дождей ручей Черторый временами бывал многоводным, бурным и промыл, прорыл глубокий овраг. Это было самое настоящее, с крутыми склонами, препятствие. И в Москве, и в других местах такие овражистые форсы рельефа раньше называли чертороями, видя в них «происки» нечистой силы; другими словами, Черторой-Черторый может восприниматься как производное от словосочетания «чёрт рыл». Составители справочника «Имена московских улиц», объясняя так «чёрт рыл» наименование местности Чертолье, делают, правда, и одну оговорку: «Не исключено, однако, что название связано с какой-то чертой (границей), проходившей по этому оврагу. В первой четверти XVII в. здесь находилась податная Чертольская слобода сотни посадских людей».
Профессор-географ Э.М.Мурзаев в разгадке тайны Черторыя попытался увидеть более отчётливую связь названия местности с религиозными воззрениями, точнее с мифологическими представлениями наших предков. Этот исследователь считает, что первое место по топонимической активности среди мифических персонажей действительно принадлежит «наиболее популярному герою потустороннего мира чёрту», поскольку географические названия от слова «чёрт» насчитываются десятками, если не сотнями. Впрочем, и профессор Э.М. Мурзаев вынужден оговориться: ссылаясь на работы академика Н.И. Толстого, он напоминает, что слово «чёрт» традиционно присутствует в русской народной географической номенклатуре (вместе со словами, скажем, бутырки, кулижки, яма, враг/овраг, котлы и др.), где оно означает просто «болото» и выступает как нарицательное слово.
Профессор-географ Э.М.Мурзаев в разгадке тайны Черторыя попытался увидеть более отчётливую связь названия местности с религиозными воззрениями, точнее с мифологическими представлениями наших предков. Этот исследователь считает, что первое место по топонимической активности среди мифических персонажей действительно принадлежит «наиболее популярному герою потустороннего мира чёрту», поскольку географические названия от слова «чёрт» насчитываются десятками, если не сотнями. Впрочем, и профессор Э.М. Мурзаев вынужден оговориться: ссылаясь на работы академика Н.И. Толстого, он напоминает, что слово «чёрт» традиционно присутствует в русской народной географической номенклатуре (вместе со словами, скажем, бутырки, кулижки, яма, враг/овраг, котлы и др.), где оно означает просто «болото» и выступает как нарицательное слово.
Однако дальше всех в разгадке тайны имени ручья Черторыя и урочища Чертолье пошёл признанный знаток Москвы, археолог и этнограф, доктор исторических наук М.Г. Рабинович. На эту тему он сделал интересное научное сообщение в 1989 году на 1-й Всесоюзной научно-практической конференции «Исторические названия памятники культуры». М.Г. Рабинович обратил внимание специалистов на необходимость сопоставить данные топонимики, географии, археологии и истории религии. Учёный подчеркнул, что на правом берегу Черторыя в районе современных Обыденских переулков и сейчас ещё прослеживается небольшое городище с крутыми склонами и расплывшимся валом. В центре городища стоит каменная церковь Ильи Обыденного (по ней-то и даны имена переулкам), построенная на месте более древней церкви с тем же названием. Историки и этнографы установили, что церкви Ильи Пророка ставились в древности на местах жертвенников Перуна, повелителя грозы и грома в славянской мифологии. Кстати, именно образ христианского святого Ильи частично заменил языческого Перуна. Не забудем и то, что Перун считался также покровителем княжеской дружины; храмы его почти всегда ставились на возвышенности. М.Г. Рабинович, сопоставляя эти и другие факты, предложил новое, неожиданное и даже в чём-то парадоксальное, решение загадки топонима Чертолье, связывая его с местонахождением древнего дохристианского культового сооружения, с древним культом Перуна и пришедшему ему на смену в народной религиозной традиции пророка Илии. Впрочем, Михаил Григорьевич, опытный исследователь, не посчитал свою гипотезу окончательной и сформулировал её вторую часть в виде вполне логичного вопроса: не относится ли корень черт- в названии к повергнутому Перуну, на месте святилища которого впоследствии была выстроена в один день («обыденная») христианская церковь по какому-то особому случаю, как это было принято в древности? Не будет ли у нас основания тогда считать имя Чертольского переулка тоже связанным с религиозными верованиями, но только относящимся ещё к дохристианской эпохе? Действительно, любопытная версия, хотя и нуждающаяся в дополнительных аргументах.
Как бы то ни было, спустя некоторое время после начала посещений Новодевичьего монастыря набожному царю Алексею Михайловичу пришла в голову мысль о том, что не подобает дороге к обители Пречистой Божией Матери носить название, упоминающее сатану. И 16 апреля 1658 г. вышел царский указ, который повелевал Чертольские ворота города называть впредь Пречистенскими, а Большую Чертольскую улицу именовать Пречистенской. Довольно скоро это новое имя дороги и улицы оказалось втянутым в ряд старомосковских названий, оканчивающихся на -ка (Варварка, Ильинка, Воздвиженка), и превратилось в топоним Пречистенка...
***
Между двумя крупными радиальными магистралями (Пречистенка и Остоженка), ведущими в юго-западные районы столицы, протянулись восемь параллельных переулков.
Они были ареной ожесточённых боёв в октябре-ноябре 1917 г. Отряды красногвардейцев продвигались по Пречистенке и Остоженке для захвата одного из основных узлов сопротивления защитников законного правительства здания штаба Московского военного округа.
Самый большой из переулков Кропоткинский продолжается и за пределы описываемого района. Название ему было дано в 1921 г. в честь анархиста и учёного П.А. Кропоткина, родившегося в одном из его домов. Старое название переулка Штатный, или Стадный, от слободы «стадных» конюхов Остоженского конюшенного двора, расположенного неподалёку. У переулка были и другие названия Казаринов, Языков по фамилиям домовладельцев.
Самый большой из переулков Кропоткинский продолжается и за пределы описываемого района. Название ему было дано в 1921 г. в честь анархиста и учёного П.А. Кропоткина, родившегося в одном из его домов. Старое название переулка Штатный, или Стадный, от слободы «стадных» конюхов Остоженского конюшенного двора, расположенного неподалёку. У переулка были и другие названия Казаринов, Языков по фамилиям домовладельцев.
На отрезке Кропоткинского переулка до Пречистенки, длиной 440 м, осталось немного зданий, заслуживающих внимания.
Здесь, на участке ( 5), занятом стоянкой машин (отнюдь не лучшее использование драгоценной городской земли в центре), стоял небольшой домик, где в коммунальной квартире жил Е.П. Петров, соавтор И.Ильфа по роману «Золотой телёнок». Квартира и была описана там под названием «Воронья слободка». После этого долго ещё переполненные московские, да и не только московские, коммунальные квартиры назывались «вороньими слободками». Современник автора вспоминал: «Такое название Евгений Петрович сперва дал своему реальному жилищу, а потом уже перенёс его в роман вместе с похожим описанием обстановки и обитателей этой квартиры. Были в действительной Вороньей слободке в Кропоткинском и ничья бабушка, и трудящийся Востока бывший грузинский князь, и многие другие персонажи, описанные в романе».
Поганыйпруд
Весьма характерны для подобных мест топонимы с основами: Чёртово, Божье, Поганое, Святое, Белое, Чёрное, Красное, Дедово, Бабино; с корнями Люб, Рад, Рот, Слав, Вер и т.д.
...Когда-то здесь протекала чистая маленькая речка. Но завелось в ней чудище и сделало запруду так возникла «Поганая лужа». Чудище утаскивало и съедало птиц и маленьких детей. Чтобы его задобрить, ему бросали внутренности домашних животных. В XVII-XVIII вв. здесь поселились купцы, лужу назвали Погаными прудами и бросали в неё остатки мяса и навоз. Имя Чистые пруды дал водоёмам князь Меншиков, сподвижник Петра I. Он велел их очистить, запретил сбрасывать нечистоты.
Но когда Меншиков угодил в ссылку, пошли слухи, что чудище отомстило ему. И с тех пор остерегались москвичи брать воду из Чистых прудов, да и купаться в них.
Восточныйадминистративныйокруг
Басурманскиесклепы
55° 46' 04.54" N
37° 42' 37.71" Е
Адрес Введенского кладбища: Логиновская ул., дд. 1, 6, 8.
В моровом 1771 году москвичи расширяли погосты: своим не хватало, а тут ещё целая немецкая слобода поставляла покойников. Пришлось устроить для иноверцев особое кладбище на высоком берегу реки Синички (теперь её упрятали в трубу). Далеко от родной земли, среди угрюмых готических надгробий и замшелых портиков, лежат немецкие мушкетёры, французские шляпники, польские кнехты. Весенними вечерами, в сумерках, по тёмному кладбищенскому парку несётся безутешная мелодия флейты. В дождь невидимый музыкант плачет нотами до самого рассвета под звон железных кандалов с могилы врача Фёдора Гааза.
В начале девятнадцатого столетия двадцати двух лет от роду Фридрих Гааз (Haass) приехал из Германии и, прожив в России (главным образом в Москве) всю оставшуюся жизнь, в России же и отдал Богу душу и погребён в русской земле, на Введенском кладбище. За почти полувековое жертвенное служение несчастным русский народ назвал его «святым доктором» и «божьим человеком» И 19 августа 1853 года небывалой для тогдашней Москвы двадцатитысячной толпой проводил Фёдора Петровича в последний путь.
Этот фанатик добра, крайне раздражавший власти города и безгранично любимый простыми людьми, был глубоко верующим и церковным человеком, прихожанином католического храма св. Людовика на Малой Лубянке, но при этом именно он добился постройки храма Св. Троицы на Воробьёвых горах близ пересыльной тюрьмы, покупал на свои деньги Евангелия на славянском языке (русского перевода тогда ещё не было) и молитвословы для бедняков и заключённых, дружил с православными священниками, пел в церковном хоре и постоянно молился в православных храмах.