Хатор внимательно смотрел на меня несколько секунд, потом подошел и, сдвинув в сторону, просто открыл калитку ключом, который из кармана достал.
И, выйдя первым на улицу, спросил:
Так, значит, тебе нужно место, где не стояли дома, нет захоронений и не живут духи?
Да, неуверенно ответила я, выходя за ним.
Идем, папа протянул руку, есть тут одно местечко, Эмали для медитаций и призывания ветра использует постоянно. Думаю, самое то, что тебе нужно.
Честно говоря, я даже и не пыталась возражать против присутствия дракона, с папой ночью на темной улице было гораздо спокойнее, и чувство безопасности окутывало, как теплым пледом.
Знаешь, забавно, заговорил Хатор спустя некоторое время, мы с твоей мамой не маги. Ну, в смысле, как я немного владею, но скорее на уровне интуиции, чем в плане способности менять материю, а вот дочки обе с сильными магическими данными. Знаешь, как мы гордились, когда Эмали первая прошла вступительные испытания и поступила в Академию Ветра? Я, наверное, год каждому встречному гордо рассказывал, что у меня дочь маг. А потом, как-то неожиданно, периодически таская у старшей учебники, и Ирида поступила. Мы с твоей мамой сочли это благословением древних, не меньше. Я думал, гордиться своей семьей больше, чем уже горжусь, невозможно, но вот у нас появилась третья дочка и тоже маг. Кто бы мог подумать!
Не знаю, кто и как, но мне так приятно стало и так тепло на душе.
И тут Хатор остановился, указал на дерево впереди, возле которого, судя по доносящемуся журчащему звуку, протекал ручей, и спросил:
Подойдет?
Я, несмело отпустив его большую крепкую и такую по-отцовски надежную ладонь, осторожно прошла вперед, как-то интуитивно переступив ручей, и, присев, коснулась земли. Пальцы кольнуло сотнями иголочек отозвавшейся мгновенно магии.
Здесь источник! потрясенно прошептала я.
Ну да, ручей, подтвердил Хатор.
Нет. Я закрыла глаза, призвав иное зрение, и с удивлением увидела то, о чем нам только рассказывали. Это магический источник. Чистый магический источник! На территории человеческих королевств таких уже не осталось Да я вообще не знаю, где они еще есть! А тут
Магия заструилась от земли, обвивая руку.
М-м-милада, доча, напряженно позвал Хатор.
Открыла глаза и удивленно посмотрела на голубой, сверкающий и светящийся, подобный воде, всплеск, ласковым прикосновением обвивший мою ладонь и поднимающийся выше, до самого локтя.
Триединый!.. потрясенно выдохнула.
Магия! Чистейшая природная магия! Одной капли которой было достаточно, чтобы создать все тайные тропы разом! Хранимая эльфийскими друидами в священных сосудах и оберегаемая пуще всего Средиземья! Магия, доверчиво ластящаяся ко мне, как котенок
Эмали с детства любила это место? вдруг догадалась я.
Да. Хатор, все такой же напряженный, сел на камень рядом. Ее любимое дерево, всегда прибегала сюда, когда мы к бабушке приезжали. Ирида, как подросла, тоже вечно с ней сюда приходила. А эта штука здесь всегда была?! Тревога отчетливо прозвучала в его вопросе.
Я улыбнулась. Магия продолжала ластиться к моей ладони, действительно как котенок, и я осторожно погладила в ответ, что вызвало яркий радостный всплеск по земле в радиусе метров пяти вокруг, а затем сияние вновь сосредоточилось под моей рукой. Словно источник очень соскучился по ласке и теперь был рад компании, и это было удивительно. Одушевленный, практически живой, игривый и настолько открытый, что наполнял меня энергией, хотя я, напротив, пыталась не взять ни капли И тут я поняла, каким образом магический дар пробудился в Эмали и Ириде они просто обе очень добрые, как и их родители Они, видимо, играли с источником.
Источник? Не знаю, отозвалась на вопрос Хатора, он небольшой хотя мне судить сложно, источников ведь уже практически нет, но, возможно, он или пробудился, или просто часть от большего, потому что ведет себя я снова погладила маленькую синюю магическую с любопытством разглядывающую меня волну, как малыш.
Хатор помолчал, а затем вдруг изумленно произнес:
Киса первое слово, которое сказали и Эмали, и Ирида!
Помолчал, затем добавил:
Но я никогда не видел это здесь.
А днем его не видно, прошептала я. Это как зажженный спирт, в ярком свете практически не заметно его горение.
Магический источник хотелось обнять, прижать к себе действительно как котенка, но время торопило. Я еще раз погладила это невероятно как сохранившееся чудо и, поднявшись, сказала:
Это место не подойдет. Источник очень чувствителен к призрачным явлениям и в целом к магии, просто не хочу рисковать и вызвать в нем хоть какие-то изменения.
И, с сожалением оглянувшись на чистейшую магию в последний раз, я решительно перешагнула ручей и подошла к Хатору. Дракон, задумчиво окинув взглядом кинувшийся за мной сгусток магии, который, похоже, не мог пересечь ручей, а потому остановился на его границе, тяжело поднявшись с камня, повел меня дальше.
Я выбрала место между трех старых деревьев, древних, сильных и могучих, которые, если что, сумеют сдержать любые искажения. Попросила папу не подходить ближе, чем на десять шагов, отломала палочку от ближайшего валежника, и начала рисовать, по капле вливая в рисунок магическую энергию. Круг, в нем еще круг, символ Нэграш, а затем, опустившись на колени перед острием символа, на едином выдохе произнесла: « Эссаджено!» заклинание призыва высших призраков.
Мгновенно затошнило, сильно, до рвоты, которую нужно было сдержать любым способом, я и держалась, ощущая себя так, словно была подхвачена сильным течением быстрой горной реки, и теперь меня волокло по дну, болезненно прикладывая о камни.
И ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни вынырнуть нельзя!
Задержав дыхание, сжавшись, я пыталась усидеть на месте, но меня волокло и мотало из стороны в сторону в пределах внутреннего круга. Но страшно было не от этого, и я не испугалась, даже когда заметила среди валунов той призрачной реки, что несла меня сейчас сильным течением, нескольких сияющих фиолетовых змей, что тянулись ко мне, словно чуяли, словно помнили, что получили приказ и право на мое убийство. Я ужасно боялась, что вмешается Хатор. Поэтому изо всех сил сдерживала крик при особо сильных ударах.
Но еще всего несколько мгновений, и я распахнула руки навстречу свободному падению, едва призрачная река исторгла меня над столицей Любережи.
Падать было приятно и не больно. Я чувствовала, как ветер развевает мои волосы, и, кажется, потеряла халат, но летела, летела и летела, отдавшись во власть воздушного потока, ровно до того, как разглядела крыши домов.
Таэ полустон, полувыдох, и я замираю над городом, в нескольких метрах от смерти.
Вдох и город становится другим.
Я вижу умерших. Они ходят среди живых, едва ли осознавая свою смерть. Они живут Они бродят по городу, разговаривают, стоят за прилавками в торговых рядах они живут. Просто мир другой. Совсем другой. И я не могу понять, как я в него попала. У меня нет столько сил. Нет таких способностей. Мой резерв на уровне студента-недоучки, я физически не в состоянии попасть сюда. Мой удел крыши над городом и зов к тому призраку, что требуется.
Но я медленно опускаюсь на каменные плиты центральной площади перед дворцом и не могу понять, что происходит.
И окончательным шоком стало услышанное вдруг:
Студентка Радович?
Резко обернувшись, я с трудом сдержала крик. Магистр Тессорд четко осознавал, что он мертв. Он осознавал это так ясно, что в отличие от других мертвых, которые по целостности кожного покрова и прочих органов не отличались от живых, представлял собой плохо пригнанные друг к другу куски истерзанной плоти.
Но я медленно опускаюсь на каменные плиты центральной площади перед дворцом и не могу понять, что происходит.
И окончательным шоком стало услышанное вдруг:
Студентка Радович?
Резко обернувшись, я с трудом сдержала крик. Магистр Тессорд четко осознавал, что он мертв. Он осознавал это так ясно, что в отличие от других мертвых, которые по целостности кожного покрова и прочих органов не отличались от живых, представлял собой плохо пригнанные друг к другу куски истерзанной плоти.
Вы живы? голосом, который исходил как изо рта, так и из разорванной глотки, строго вопросил он.
Да, ответила, уже не будучи до конца уверенной в этом.
И магистр облегченно выдохнул.
Надеюсь, вы в Медведково, произнес он голосом, который было так жутко слышать. Оставайтесь там, слышите? Если я успел, если вы еще не покинули территорий, защищенных жрецами Древуна, оставайтесь там. Слышите? Вам не дадут добраться до столицы!
Он быстро выговорил все это, затем напрягся и хмуро посмотрел на меня. Я догадывалась, какой вопрос он сейчас задаст, и магистр подтвердил мои предположения, с нескрываемым подозрением вопросив:
А что вы здесь делаете, студентка Радович?
Я не знаю, ответила совершенно искренне. Я использовала заклинание призыва высшего призрачного явления и должна была зависнуть над городом. Я не могу понять, почему опустилась в мир мертвых.
Магистр Тессорд нахмурился, поправил щегольским движением свой изорванный алый плащ и поинтересовался:
А кого вы позвали?
Вообще-то меня, раздалось совсем рядом.
Я повернулась на голос и увидела монстра. В мире мертвых Призрачный ямщик предстал огромным, метра три, совершенно жутким созданием с покрытой черными шипами головой, черным же телом, огромными мускулистыми руками с гнутыми когтями и совершенно пугающим оскалом многоярусных зубов.
Сам в ужасе, признался он. Это вообще со мной надолго?
Я не знаю голос как-то резко сел.
Потом пришла жуткая мысль, что я тоже видоизменилась. С ужасом посмотрела на свои руки и заметила, насколько тоньше они стали. Я и так полненькой не была, но сейчас стремительно теряла вес мир мертвых безжалостно брал плату.
Тебе пора валить! резонно произнес Призрачный ямщик.
Призрак совершенно прав, студентка Радович, поддержал его магистр Тессорд. Мне многое нужно было бы вам сказать, но, боюсь, у вас на это не хватит жизненных сил.
Что ж, это я почувствовала резко закружилась голова, и я поняла, что не дышу. Не дышу больше в мире живых!
Карта мертвых деревень! стремительно передала Призрачному ямщику зажатую в кулаке бумагу. Грассы больше не нападут, они теперь подконтрольны Владыке Драконьей долины. За убийством магистра Тессорда и остальных стоит Воронир.
И из последних сил:
Ассэнтаран! заклинание возврата.
Заклинание, которое должно было перекинуть меня обратно в реку времени, чтобы вернуть в мое тело, в мою жизнь, в мир живых.