Мне понравилось, когда Курдаган, заметив, что у Марьяны заболела спина, сходил в ее комнату и принес кресло-качалку. Между прочим, в других деревенских домах я таких не видела. Было поразительно, с каким вниманием и заботой здоровяк к ней относится.
Первую партию мы сыграли вничью. Не успев начать вторую, были прерваны шумом во дворе. Похоже, вернулись наши охотники.
Я выйду встречу, поднялся Курдаган.
Вскорости он вернулся и сообщил, что им всем надо отъехать. Ничего не объясняя, кузнец ушел. Я не понимала, что происходит. Почему парни даже в дом не зашли. И куда направились?
Марьяна тоже выглядела встревоженной.
Вернулись они через час. К этому времени я уже с ума сходила от беспокойства, теряясь в догадках. Марьяна, видя мою нервозность, заварила ароматный чай из трав. Аглая отказалась, а вот мы с ней выпили.
Моему облегчению не было предела, когда в дом ввалились Курдаган с Николасом и Костасом. Быстрый осмотр показал, что внешне с ними все в порядке, вот только глаза Николаса странно блестели. Курдаган был спокоен, а Костас серьезен.
У вас все в порядке? Вы где были? не удержалась я от вопросов.
У вас все в порядке? Вы где были? не удержалась я от вопросов.
Все хорошо. Надо было от мусора избавиться, спокойно ответил Николас. Вы готовы?
Его взгляд задержался на шахматной доске, так и стоящей на столе, потом перешел на кресло-качалку, из которого Марьяна встала при появлении гостей.
Николас поприветствовал хозяйку дома и поблагодарил за то, что она уделила нам время. Мы же с Аглаей быстро накинули плащи и взяли завернутые в тряпицу пирожки. Попрощавшись со старушкой, мы вышли.
Николас подсадил Аглаю на лошадь, а Курдаган пригласил нас приезжать в любое время.
С тебя партия, напомнил он мне и хотел помочь сесть на лошадь, но его опередил Костас, оттесняя. Кузнец одарил его тяжелым взглядом, но брюнет и ухом не повел.
Мужчины были как-то напряжены. Прощание вышло скомканным, и мы быстро уехали.
Как прошла охота? спросила я Костаса.
Удачно, кратко ответил он.
Куда подевались его обычная улыбка и хорошее настроение? Затем воцарилось молчание, и я не могла понять, что не так. Еще больше удивилась, когда вместо того, чтобы ехать домой, мы завернули к дому Минаха.
Услышав, что во двор въезжают люди, из дома выскочила Даяна, но, споткнувшись о ледяной взгляд Николаса, застыла в растерянности.
Отца позови! приказал он.
Та зыркнула на меня и скрылась в доме.
Я хотела спешиться, но Николас отрицательно покачал головой. Мы что же, сидя верхом разговаривать будем?
Вскоре на крыльцо вышел староста. Удивительно, но Даяна решила остаться в доме.
Минах, я изгнал Ринуса. Завтра он должен покинуть поселение.
Я понимаю, что он пьет и дебоширит, кивнул Минах, но, может, еще образумится? У него же дети.
Я выгнал его не за пьянство. Он напал на мою гостью, отчеканил Николас, и только сейчас я поняла, в каком он гневе.
Значит, Курдаган ему все рассказал, и теперь понятно, куда они ездили.
За главного в доме останется его старший сын Рамир, надо будет организовать им помощь, продолжил Николас.
Вот сейчас он был истинным аристократом. Осанка, манеры, один тон чего стоил.
Минах тут же уловил перемену в общении и чуть нахмурился.
Приношу извинения, что не досмотрел, произнес староста, склонив голову.
Думаю, тебе будет интересно узнать, что именно твоя дочь подговорила его сделать это, хлестнул его Николас, и Минах резко вскинул голову. Сообщи всем: если кто-то посмеет оскорбить или каким иным образом унизить мою гостью, то наказание будет жестоким. Ринуса я пощадил из-за детей. Негоже убивать отца на их глазах, но ноги его здесь не будет.
Больше не обращая внимания на Минаха, он повернулся к Костасу:
Проследи за разделом добычи, мы домой.
Тот кивнул, и Николас развернул лошадь. Мы с Аглаей последовали за ним.
Я была под впечатлением. Больше всего меня поразило то, что Николас не убил пьяницу лишь из-за детей. А бездетного, получается, убил бы?! Да и высылка из деревни пьющего отца семейства слишком жестокое наказание. Ведь сгинет мужик с таким-то пристрастием к спиртному.
К Николасу сейчас с вопросами лучше не соваться, пусть остынет. Аглая бросала на меня удивленные взгляды. Она же не знала о нападении. Я дала ей понять, что все расскажу потом.
Теперь понятно, почему Костас был непривычно серьезен. Кому приятно узнать, что девушка, которую ты столько лет любил, способна на такую подлость? В его взгляде на Даяну сквозило омерзение. Неужели все? Может, еще оттает? Не то чтобы я радела за их пару, все же девочке надо взяться за ум, прежде чем замуж идти, но все же
Дорога прошла в молчании. Не успели мы войти в дом, как Николас произнес:
Валерия, уделите мне минуту, нам надо поговорить.
Ох, такой Николас меня пугал. Официальное обращение на вы настораживало и заставляло выпрямить спину.
Возьму на себя смелость и попрошу отложить разговор, ответила я.
Он бросил на меня холодный взгляд, приподняв бровь. Всем своим видом он показывал, что мои слова неуместны и это был хоть и высказанный в вежливой форме, но приказ.
Николас
Сейчас же! оборвал он меня, и я с тяжелым сердцем двинулась за ним.
Аглая, угости Кору пирожками, сказала я напоследок растерянной девочке и тихо добавила: Николасу тоже принеси. Он усталый, злой и наверняка голодный. Не самое лучшее сочетание.
Мы зашли в кабинет, и я села в кресло, а Николас за стол. Положив руки на столешницу, он сцепил пальцы в замок.
Я хочу знать все, что произошло, властно произнес он.
Зачем, если наказание уже исполнено?
Может, и не стоило проявлять непокорность в данный момент, но я не представляла, с чего начать рассказ. Не привыкла жаловаться.
Ты меня осуждаешь? приподнял он бровь.
Что вы, как я могу, увидев его взгляд, я мысленно выругалась. Черт, ну почему не смогла удержаться от язвительности?
Вынужден сообщить, что, как моя гостья, ты находишься под моей защитой. Нападение на тебя или оскорбление приравнивается к нападению на члена моей семьи. Как думаешь, что бы произошло, не подоспей Курдаган? Имя кузнеца он чуть ли не выплюнул.
Между мной и Ринусом произошла бы схватка, и я бы дала ему по зубам и не только, ответила я.
Не льсти себе! рявкнул Николас, и я подскочила на месте. Тебе не справиться с мужчиной! Даже пьяным.
Я ходила на курсы самообороны, кротко сообщила я.
Николас резко встал и подошел ко мне.
Покажи, насмешливо произнес он.
На меня напала оторопь. Драться с ним желания не было. Случались моменты, когда я бы ему врезала с огромным удовольствием, но не сегодня. Тем более Ринус и Николас в разных весовых категориях. Наш тренер говорил, что с такими противниками, как блондин, самый лучший прием для женщины это удар по коленной чашечке и быстрый бег. Причинять боль Николасу, после того как он целый день провел на охоте, мне не хотелось, да и бежать некуда. Но я все-таки поднялась с кресла.
И что бы ты сделала, если бы Ринус тебя обнял? Его рука легла мне на талию и резко притянула к себе. А если бы он полез к лифу платья?
Его вторая рука легла мне на грудь, чуть сжав ее. Я же не могла сбросить с себя оцепенение и прекратить это безобразие.
Что бы ты делала, если бы он захотел поцеловать тебя?
Рука оставила грудь, и он взял меня за подбородок, приподнимая его. Губы обжег властный поцелуй. Не встретив сопротивления, его язык проник между губ, потом выскользнул лишь затем, чтобы тут же вернуться и врываться снова и снова, беря меня в плен и завораживая чувственным ритмом.
Раздался стук в дверь, и в кабинет вошла Аглая со словами:
Николас, попробуй наших пирожков.
Он резко отпрянул от меня, сделав шаг назад, и раздраженно взглянул на сестру:
Аглая, у тебя появилась плохая привычка врываться, когда я разговариваю. Выйди!
Она с обидой посмотрела на брата.
Пусть останется, обрела я голос. Ты же хотел знать, что произошло. Думаю, Аглае тоже это интересно.
Николас кивнул, разрешая. Поставив тарелку с пирожками на стол, девочка присела на краешек кресла. Николас вернулся на свое место. По тому, как он невольно скосил глаза на пирожки, я утвердилась в мысли, что он голодный.
Попробуй, мы с Аглаей делали. Правда, пекли они с Марьяной уже без меня.
После, отрезал он.
После так после. Я стала рассказывать о происшествии. Когда дошла до того, как Ринус стаскивал меня с седла, то Аглая ахнула, а на скулах Николаса заходили желваки.
Я бы справилась с ним, сказала я ему.
Он бросил на меня такой взгляд, что невысказанные слова: «Как сейчас?» так и повисли в воздухе.
Николас, если хочешь, то давай завтра устроим схватку. Сегодня же мы оба и без того устали.
Аглая, распорядись насчет ужина, попросил он сестру, вежливо выставляя ее из комнаты.
А я уже распорядилась, и все накрыто, ангельским тоном ответила она.
Вот же умная девочка! Все предусмотрела.
Мы спустимся через минуту. У нас остался нерешенным еще один вопрос, строго произнес Николас. И отнеси пирожки к столу.
Аглая подчинилась, бросив на меня напоследок извиняющийся взгляд, показывая, что больше ничего не может сделать.
Николас дождался, пока за сестрой закрылась дверь, и спросил:
На что ты играла в шахматы с кузнецом?
В первую секунду я подумала, что ослышалась. Мне стоило трудов сдержать себя и не вспылить.
Я встала и ледяным тоном ответила:
Последний мой опыт убедил меня, что, играя в шахматы, лучше ничего не ставить на кон, а получать удовольствие от самой игры.
Николас тоже встал и сверлил меня подозрительным взглядом. Не верит? Так это его проблемы.
Если это все, то нас заждалась Аглая, произнеся это, я направилась к выходу.
Вот никогда не пойму мужчин. Что это было? Ревность к Курдагану? Нашел к кому. Более логичным было бы ревновать к Минаху, по крайней мере, у нас с ним был более «тесный» контакт.
Николас долго не мог уснуть. Несмотря на тяжелый день, сон не шел к нему, а все из-за нападения на Леру. И где?! На его же землях и его человеком!
Ринус год назад потерял жену. Сначала его все жалели семеро детей без матери остались. Самому старшему пятнадцать лет, а младшей девочке три года. Больше всех себя жалел вдовец и пил беспробудно, забросив дом и хозяйство. Постепенно люди стали менять к нему отношение, и на их лицах сочувствие сменялось отвращением. К тому же Ринус любил всем жаловаться на тяжелую жизнь, а если не хотели слушать, то начинал задираться и лез в драку. Хуже всего, что в пьяном виде он начал избивать детей, срывая на них злость. Старший парень изо всех сил тянулся, стараясь добыть пропитание, и часто возвращался из леса с дичью, но это вызывало еще большую злость отца, так как он чувствовал свою несостоятельность.