Свидетельница сделала это сообщение детективам, опрашивавшим жителей района, около 7 часов утра, а уже буквально через полтора часа она подошла к оцеплению, всё ещё выставленному вокруг дома Уэбстеров, и попросила направить к ней домой кого-либо из «опытных сотрудников». И уточнила, что обнаружила вещь, на которую должны посмотреть следователи.
Разумеется, после столь интригующего приглашения, к дамочке отправились как местный детектив, так и сотрудник Группы «Западня».
То, что они увидели на заднем дворе свидетельницы, оказалось одной из самых неоднозначных и таинственных улик, связанных с расследованием преступлений Гиены. На заднем дворе, прямо на дорожке у дальнего от дома забора, лежала короткая, длиной до талии, замшевая куртка «Golden Bear Sportswear». Это известный бренд, под которым изготавливались тогда (да и сейчас тоже) куртки с трикотажными воротником и манжетами, на которых обозначаются контрастные полосы, как правило, две светлых и три тёмных. Куртка были изготовлена из рыжей замши, на трикотажных деталях присутствовали по две золотистых полоски (т.е. жёлтого цвета или ярко-оранжевые). Даже на первый взгляд было ясно, что куртка дорогая, нерядовая, не из обычного магазина.
Детективы чрезвычайно заинтересовались находкой. Осмотрев карманы, они поняли, что куртка идеально чиста, в карманах не имелось ни одной мелочи, клочка бумаги или обрывка ткани, способного сообщить хоть какую-то информацию о владельце.
Разумеется, куртку изъяли и первым делом показали Марвину Уэбстеру. Логично было предположить, что преступник похитил эту вещь из гардероба в доме, ставшем местом преступления.
Но нет! Самое простое решение оказалось ошибочным. Марвин Уэбстер куртку не признал и тем самым положил начало очень большой интриге, о которой мы в своём месте ещё скажем.
Газета «Сакраменто би» 25 июня, т.е. спустя более суток с момента нападения, сообщила о преступлениях в Дэвисе. Причём, об обоих как нападении на семью Уэбстер, так и Марию Сандовал. Надо отдать должное журналистам заметка получилась лаконичной, без всяких лишних деталей и даже намеренно путаной. Так, например, сообщалось о похищении 17 монет достоинством в 1 цент из дома Уэбстеров, но ничего не говорилось о взятых преступником банкнотах. И то ладно!
Конец июня и начало июля 1978 г. прошли для детективов Группы «Западня» в лихорадочных поисках любых совпадений и скрытых связей между нападениями в Модесто и Дэвисе. Проверке подлежал целый список вопросов: где, когда и с кем заключались договора о покупке или аренде жилья? кто занимался ремонтом перед продажей и после? какие субподрядчики к ремонту привлекались? где работали женщины, ставшие объектами посягательств, и где преступник мог их увидеть? Общий список вопросов, требовавших выяснения, превышал четыре десятка. Неправильно думать, будто детективы, опросив потерпевших, свидетелей и соседей, отправились после этого в офис дожидаться нового нападения отнюдь нет! Основная аналитическая работа как раз началась после окончания возни с блокнотами и протоколами.
Джули Уэбстер сообщила, что преступник во время изнасилования обратился к ней, назвав «Джей» такое обращение было в ходу среди особо близких друзей и подруг. В доме не имелось никаких записей или документов, в которых Джули Уэбстер фигурировала под именем «Джей», поэтому потерпевшая, разумеется, очень испугалась того, что преступник знает её «тайное» имя. Вопрос этот продолжительное время дебатировался детективами Группы «Западня», которые пришли к выводу, что страхи жертвы напрасны и преступник назвал Джули именем «Джей» совершенно наобум. Что называется, выстрелил наугад и попал. Оба слова начинались на одну букву («J» по-русски «джей»). Автор не считает себя вправе навязывать собственную точку зрения читателю, но в данном вопросе хочет выразить полную солидарность с официальной версией событий: упоминание прозвища «Джей» на самом деле ничего не означает. Тому есть хорошее объективное подтверждение преступник обратился так к потерпевшей всего один раз. Это означает, что он был не уверен в том, поймёт ли его Джули, если он станет так к ней обращаться.
Другими словами, перед нами просто интеллектуальная игра преступника, если можно так выразиться.
Большая работа была проведена для установления происхождения замшевой куртки, найденной неподалёку от дома Уэбстеров. Обращение к производителю позволило выяснить номер модели 300 или 303, они были практически идентичны и различались лишь колером замши. Куртка была пошита в 1973 г. на фабрике в Сан-Франциско, она явно была ношеной, выгоревшей на солнце, а кроме того, не раз проходила химчистку, поэтому представители затруднились с точным определением первоначального колера замши. Обе модели продержались в производстве недолго чуть более года. С производства их сняли по весьма тривиальной причине светло-рыжая, цвета незрелого персика замша не нравилась покупателям. Такие куртки брали только магазины, торговавшие товарами для гомосексуалистов. Это не значит, что все покупатели этих магазинов являлись лицами нетрадиционной ориентации, просто в своей массе это были разного рода творческие личности и «креативный класс», как говорят сейчас, а среди таковых, как известно, гомосексуалистов всегда хватало.
Неожиданный поворот, правда?
Разумеется, следствие затребовало список магазинов, заказывавших куртки на фабрике. Таковых оказалось очень немного: один в городе Сакраменто, один в Беркли, два в Сан-Франциско. Детективы Группа «Западня» разъехались по адресам.
Примерно так могла выглядеть куртка из рыжей замши модели 300 или 303 «Golden Bear Sportswear». Отличительной чертой этого бренда являлось наличие двух светлых и трёх тёмных полос на трикотажных манжетах и поясе. Во многих эпизодах потерпевшие описывали Гиену в короткой, до пояса, куртке, застёгивавшейся кнопками или пуговицами. В одном из нападений потерпевшие даже запомнили вырванную кнопку. По-видимому, преступник не любил куртки на застёжках «молния». Замшевая куртка, найденная в непосредственной близости от дома, явившегося местом нападения 24 июня 1978 г, оказалась изделием довольно дорогим и редким, что давало детективам надежду проследить её путь от магазина к преступнику.
Магазин в Сакраменто казался наиболее подходящим из-за своей близости к району активности Гиены. Однако читатели уже успели понять, что в этом деле ничего просто так не бывало и всегда находилось место для «однако» однако оказалось, что магазин сгорел. Натурально, во время пожара. Вместе с товаром и всей отчетностью, по которой можно было бы восстановить список продаж.
Владелец и продавцы остались живы, а потому их можно было допросить. Разумеется, они были допрошены и самые проницательные читатели скажут, не читая, какими же оказались результаты их допросов никто ничего не вспомнил. С одной стороны, работникам прилавка можно поверить со времени торговли упомянутыми куртками минули годы, но с другой верить не хотелось. Товар был необычный, дорогой, броский, скажем так, интересный. В те годы обычные джинсы стоили 3$, джинсы, пошитые по индивидуальному заказу (были и такие) уже 5080$, ковбойские сапоги на заказ 100200 $, а рыжая замшевая куртка модели 303 отпускалась с фабрики по 130$. В розницу она могла стоить любую сумму и 200$, и 300$. Их не могли продать много! Неужели никто из продавцов не запомнил ни одного покупателя?
Никто из работников магазина сотрудничать с представителями правоохранительных органов не стал. И не только потому, что имел плохую память, а скорее, как раз наоборот. В этой книге уже упоминался Дуэйн Лав, шериф округа Сакраменто, человек, если говорить очень аккуратно, весьма своеобразный. Он пользовался серьёзной административной поддержкой руководства штата, проработал в различных правоохранительных органах на руководящих должностях более четверти века. Дуэйна ничто не могло выбить из седла, даже очевидные провалы он умел оборачивать к собственной выгоде. Даже внешность у него была, скажем мягко, много о нём говорящей, если кому не лень, наберите в «поисковике», посмотрите на фотографии Дуэйна разных лет. В конце 1970-х гг. это был крупный, дородный мужик с лицом разгневанной свиньи, в общем, человек резкий и малоприятный. В то время он оказался замешан в крупном скандале, связанном с жалобами на дискриминацию секс-меньшинств. Дуэйн Лав не только его не погасил, но напротив, пошёл на усиление конфликта, заявив, что ни один гомосексуалист не будет принят в штат службы шерифа до тех пор, пока он является окружным шерифом. В 1983 г. Лав проиграл выборы как раз по причине демонстративной гомофобии. Это, кстати, не очень плохо отразилось на его служебном положении, он занял крупный пост в полиции штата, в дальнейшем возглавил дорожную полицию Калифорнии, но все эти перипетии нас сейчас совершенно не интересуют.
Речь про другое. В конце 1970-х годов репутация службы шерифа в среде гомосексуалистов была столь низкой, что о каком-либо деятельном сотрудничестве с представителями этой среды правоохранителям даже мечтать не приходилось. Поэтому когда детективы задавали вопросы, те очень часто оставались без ответов.
Что, согласитесь, выглядит логично.
Безуспешные розыски в Сакраменто словно предопределили результаты работы и в других городах. В магазинах для гомосексуалистов было не принято расплачиваться безналичными платежами, а потому никаких реквизитов покупателей отыскать не удалось. Работники магазинов также ничего не вспомнили то ли не захотели, то ли действительно позабыли. Попытки проследить судьбу рыжей замшевой куртки модели 300 или 303 потребовали много времени и ресурсов, однако, сами по себе затраты этих усилий выглядели до некоторой степени неоправданными. Дело в том, что никаких явных свидетельств связи между появлением куртки и активностью насильника в ночь на 24 июня не существовало. Кинолог с собакой, отслеживавший путь Гиены, не появлялся во дворе женщины, а стало быть, и разыскиваемый преступник там не бывал. Конечно, он мог перебросить куртку через забор с соседнего участка нам известно, что Гиена практиковал такого рода фокусы (навскидку можно вспомнить патроны, которые он забросил во двор соседей потерпевших, пакет с транквилизаторами, выброшенный аналогичным образом, или шнурки, переброшенные через забор в случает убийства счеты Маджоре). Однако, Уэбстеры в своих описаниях напавшего преступника ничего не говорили о короткой замшевой куртке (они сообщали о длинной рубашке навыпуск). Поэтому кажется очень сомнительным, что насильник действительно был связан с этим предметом. Если такая связь и существовала, то скорее совсем иная, нежели предполагали правоохранители. Насильник украл куртку у совершенно постороннего человека, а затем умышленно подбросил её после совершения преступления в расчёте на то, что эта ложная улика надолго отвлечёт внимание следствия.