- Что будем делать? поинтересовалась я.
Мы уже устроились в самодельных «кроватях», но спать пока не хотелось, да и время еще было, как принято говорить, детское.
- Обычно в таких случаях страшные истории рассказывают, - выдвинул предложение Алекс. Или фильмы ужасов смотрят.
- Это про демонстрантов, которые громят лаборатории? фыркнула Янлин, прижимавшая к себе крупного, белого и пушистого гатобланко.
Последний был, вне всякого сомнения, доволен. Зверям наше присутствие вообще пошло на пользу. По-моему, они бы не возражали, если бы аналогичные акции проводились ежевечерне, дабы им удавалось столь же весело ночевать на регулярной основе.
- Или про страшных ученых, измывающихся над животными, - подхватил лаборант.
- О! Янлин аж подскочила на диване, что заставило Котоваську ошалело выпучить глаза. А это идея! Давайте Маринино интервью пересмотрим!
- Ой, нееет! запротестовала я, отчаянно мотая головой.
Увы, меня не поддержали. Наоборот, Алекс даже не поленился подняться с койки, чтобы включить галопроектор.
- Зачем?! простонала я, не желая мириться с неизбежным. Она же меня по стенке размазала.
- Ничего подобного! категорично возразила Янлин. Ты отлично ей отвечала.
- Угу, так отлично, что сейчас мы расхлёбываем результаты, - проворчала я.
- Пф! Ты не виновата в том, что у некоторых людей нет мозгов.
Алекс запустил видео, и я нарочито отвернулась, твёрдо намеренная не смотреть. Но почти сразу вопреки всякой логике все-таки перевела взгляд на картинку.
Вид молоденькой журналистки в черной мини-юбке и пиджаке, выгодно подчеркивающем грудь, всколыхнул в моей душе не самые приятные эмоции, до поры-до времени загнанные в подсознание.
- Мы беседуем с Мариной Гинсбург, научным сотрудником Центра изучения инопланетных животных.
- Постдокторантом, - уточнила на грани слышимости моя голографическая копия.
Ну, так-таки копия или нет, не знаю. Судить со стороны трудно, мне лично кажется, что в жизни я выгляжу несколько иначе. Но в общем и целом узнаваемо. Длинные чёрные волосы, собранные в тугой хвост, круглая форма лица, минимум косметики ровно столько, сколько требуется, чтобы выглядеть прилично, - сосредоточенный взгляд зелёных глаз. Нет, от природы-то они карие, но с моей близорукостью приходится носить линзы. Заодно сменила и цвет ну, захотелось мне так.
- Простите, постдокторантом, - с улыбкой исправилась журналистка. Скажите, Марина, как давно вы работаете в этом центре?
Она вытянула в мою сторону микрофон.
- Почти три месяца.
На этом этапе я вела себя очень дисциплинированно и, не скрою, нервничала. Как-никак по телевидению меня ещё ни разу не показывали Лучше бы и дальше так продолжалось!
- И что же исследуют в вашей лаборатории?
- Когнитивные и коммуникативные способности инопланетных видов.
Глаза журналистки округлились, смотрящие видео коллеги задорно захихикали. Я сообразила, что что-то сказала не так. Та «я», которая в записи. Нынешняя я просто сидела с горящими щеками, прикрывая руками лицо.
- Мы занимаемся инопланетными животными, - перевела саму себя я. Стараемся разобраться, насколько они умны и как общаются.
Взгляд моей собеседницы прояснился, и стало ясно, что она готова продолжить интервью в запланированном заранее русле.
- Скажите, в вашей лаборатории проводятся опыты над животными?
Вот и он, первый каверзный вопрос. Я помедлила, разгадав подвох, но в итоге вынужденно ответила:
- Да. Но это не те опыты, о которых вы сейчас думаете.
- А какие же?
Вот и он, первый каверзный вопрос. Я помедлила, разгадав подвох, но в итоге вынужденно ответила:
- Да. Но это не те опыты, о которых вы сейчас думаете.
- А какие же?
Я набрала в грудь воздуха, напряжённо соображая, что сказать. Попробуй за одну-две минуты охватить такую широкую тему!
- Мы общаемся с животными. Играем с ними. Даём разные задачи и смотрим, как они с этими задачами справляются. Таким образом проверяем, способны ли они, например, считать, понимают ли разницу между треугольной и квадратной формой, какие цвета различают, какую информацию способны передавать друг другу.
- То есть вы дрессируете их, как в цирке?
Теперь в её голосе проявляются обвинительные нотки. Зелёные уже давно выступают против цирковых номеров с участием животных. В чём-то я с ними согласна: есть звери, для которых такие представления исключительно травма и стресс. Но есть и такие, кому работа с людьми, наоборот, в радость.
- Нет, - жёстко отрезала я, уже понимая, с какой целью меня попросили «ответить на несколько вопросов». Это не дрессировка. Мы не заставляем животных выполнять те или иные действия. Мы создаем экспериментальные условия и смотрим, как именно животные сами себя поведут.
- Ну хорошо, - нетерпеливо перебила меня журналистка: такие подробности не интересны ни лично ей, ни что значительно важнее! её целевой аудитории. Скажите, а вы держите зверей в клетках? Как в зоопарке?
- Почему именно в зоопарке? Почувствовав агрессивное отношение с её стороны, я тоже начала злиться. Многих домашних животных тоже содержат в клетках.
- Вы изучаете домашних животных?
- Не только.
- И как они попадают к вам в лабораторию? Есть специальные люди, которые на них охотятся?
- Вот же стерва!
Это уже не в записи, это Алекс не выдержал и прокомментировал со своего ложа.
- Говорю же, выключайте! Зачем гадости на ночь глядя смотреть? возмутилась я. Мне вообще-то не доставляет удовольствия в очередной раз наблюдать, как из меня делают девочку для битья.
- Глупости, - отрезала Янлин. Ты отлично ей отвечала. Уверена, нормальные зрители всё поняли. Там чуть-чуть осталось, давайте уже дослушаем!
Пока мы спорили, моя голографическая копия уже успела ответить, что нет, охотников за головами мы не нанимаем, и вообще к нам прибывают только те звери, которые и так живут в неволе, зачастую с рождения. Соответственно в естественной среде вполне могут и не выжить. Это, конечно, мою собеседницу ни в чем не убедило, зато она решила, что настало время вытащить туз из рукава.
- В вашем научном центре есть и вторая лаборатория, - напомнила она. И нам достоверно известно, что там проводятся опыты в том самом, традиционном смысле, на который вы намекали в самом начале. Там исследуют вирусы?
- Говоря точнее, ищут лекарства от вирусов.
- А в процессе гибнут ни в чём не повинные животные? Место мышей и кроликов заняли жертвы с других планет?
Очень глубокий вдох, затем столь же медленный выдох. Эта барышня знает, по каким точкам бить. Но критиковать других легко, а ты попробуй сделать лучше!
- Никто не преследует цели убивать животных, - вступилась за коллег я. Больше того, в последнее время для подобных экспериментов все чаще используют специально синтезированные организмы. Возможно, когда-нибудь этого станет достаточно. Пока наука еще не достигла необходимого уровня.
- И страдают звери? упрямо гнула свою линию девушка.
Ну, в плане упрямства ей как раз попался хороший оппонент. Мне этого качества тоже не занимать, иначе я вряд ли продержалась бы столько времени на академическом поприще.
- Я предлагаю прежде, чем выносить вердикт, посмотреть на ситуацию с другой стороны. И вспомнить, для чего все это делается. Вы хотите закрыть такие лаборатории, как у наших соседей? А отказаться от всех лекарств, разработанных в этих лабораториях, вы готовы? Оставить свою бабушку без средства от Альцгеймера, ребёнка без таблеток от ледяной оспы (вы как журналист, наверное, знаете, сколько детей погибло от этой болезни на трёх планетах полвека назад)? Я уже молчу про такие мелочи как исцеляющая бумага. На сегодняшний день мало кто представляет себе, как без неё вообще можно существовать. А ведь для разработки всех этих медикаментов проводились опыты, в том числе на животных. А средняя продолжительность жизни в сто двенадцать лет и три месяца? Вы знаете, сколько люди жили на Земле перед началом звёздной экспансии? Меня откровенно понесло. - По имеющимся у нас данным - около восьмидесяти пяти лет. Вы чувствуете разницу? Как по-вашему, в чём причина?
- В том, что мы более бережно относимся к окружающей среде, - убежденно ответствовала журналистка.
- Это тоже фактор, но не основной. Главное достижения современной медицины. Которые были бы просто невозможны без таких вот лабораторий.
Я махнула рукой в направлении здания, соседствовавшего с нашим. Впрочем, в поле зрения камеры оно всё равно не попадало.
- То есть человеческие жизни за счёт жизней других существ?
- Не только человеческие. Лекарства для животных тоже не появляются из ниоткуда.
- А вам самой доводится работать в той, второй лаборатории?
Резкий переход наводил на мысль о том, что либо мои ответы перестали вызывать у журналистки интерес, либо просто не соответствовали той концепции, которую она стремилась продвинуть в своей передаче.
- Нет, - холодно откликнулась я. Как бы ни обернулось «интервью», а, единожды согласившись в нём участвовать, самоустраниться уже не получится. У нас каждый занимается своим делом. Вы же, например, снимаете передачи, а не пишете сценарии для фильмов ужасов?
Мимолётная неискренняя улыбка послужила мне ответом, после чего журналистка повернулась к камере.
- Итак, по утверждению нашей респондентки, она не принимает участия в тех убийствах, которые происходят в Центре. Долго ли будет продолжаться беспредел? Когда на нашей планете станут, наконец-то, полноценно соблюдаться права животных? С вами была, как всегда, Анита Рэйв.
Изображение погасло: проектор автоматически перешёл на режим паузы, едва закончилась запись.
- Довольны? огрызнулась я.
- Самое главное, что после этого они заявились громить нас, а не соседнюю лабораторию! Янлин с нервным смешком покосилась на дверь в комнату, из которой мы наблюдали за демонстрацией. Значит, ничего не поняли от слова «совсем».
- Да что можно понять по такой передаче? Я села на корточки, чтобы расправить сложенные друг на друге одеяла, после чего забралась под одно из них. Всё, давайте спать. На сегодня ужастиков хватит.
И, давая понять, что решение окончательное и обжалованию не подлежит, повернулась на бок, к коллегам спиной, к зверям передом. Повыше натянула покрывало. Последним, что я увидела прежде, чем окончательно закрыла глаза, была любопытная мордочка и внимательный взгляд длинноклюва.
Увы, вечерней демонстрацией дело не ограничилось. Сперва казалось, что инцидент исчерпан. Наутро о вчерашних событиях напоминала лишь охапка одеял в лаборатории, да следы от импровизированных и потому не самых удобных подушек на наших лицах. Плюс в наружном дворике валялись осколки разбитого стекла, обрывки плакатов и пара окурков. Забота об окружающей среде буквально-таки налицо.