Но Ты, Господи Иисусе Христе, эрос, любовь, веселие и неизреченная сладость всех, любящих Тебя от всей души, умоляемый этими слезами, очисти и нас от всякого беззакония и греха и паче снега убели нашу потемневшую душу. Аминь.
Иногда чистый иерей и достойный служитель Господень, облачившись в священнические ризы и совершая священнодействие, в исступлении видит себя подобным пламени огня. Как только он узрит это видение, тотчас тает от умиления его сердце. Потому, доколе не закончит Божественной Литургии, он все пребывает в умилении. Так нам однажды рассказал некий иерей, которого после Божественной Литургии спросили, почему он во время великого входа на Херувимской песни, обходя с Дарами храм[269], пришел в такое умиление.
Но Ты, Господи Иисусе Христе, эрос, любовь, веселие и неизреченная сладость всех, любящих Тебя от всей души, умоляемый этими слезами, очисти и нас от всякого беззакония и греха и паче снега убели нашу потемневшую душу. Аминь.
Иногда чистый иерей и достойный служитель Господень, облачившись в священнические ризы и совершая священнодействие, в исступлении видит себя подобным пламени огня. Как только он узрит это видение, тотчас тает от умиления его сердце. Потому, доколе не закончит Божественной Литургии, он все пребывает в умилении. Так нам однажды рассказал некий иерей, которого после Божественной Литургии спросили, почему он во время великого входа на Херувимской песни, обходя с Дарами храм[269], пришел в такое умиление.
«Когда, сказал он, положив крестное знамение, я возложил на свою главу святой дискос, придерживая его левой рукой, и произнес: «Взыде Бог в воскликновении, Господь во гласе трубне»[270], нечто уязвило мое сердце, и оно (мое сердце) затрепетало внутри с неким духовным ликованием. Снова же сотворив правой рукой крестное знамение, я взял в правую руку святой потир и, встречая его, произнес: «Сила. Святый Боже»[271]. При слове «Боже» снова возрадовалось радостью мое сердце, что и подвигло меня на умиление. Поворачиваясь с Дарами, чтобы выйти из алтаря для совершения входа, я смотрел перед собой со страхом и радостью. И в тот момент, когда я был крайне внимательным, смотря вперед, вот, вижу себя всего подобным огню. То есть мне показалось, что я весь, от ног до головы, был огнем, очень красным, таким, каким ночью кажутся раскаленные угли. Одновременно с этим вот я вижу снова себя подобным огненному пламени. То есть я весь был не просто горящим углем и не просто огнем, но одновременно и в то же самое время я был и чистым огнем, исходящим от раскаленных углей, и пылающим огненным пламенем. То есть я был и как огненное пламя. Я видел, что это пламя исходило из меня и возвышалось прямо над моей головой почти на аршин вверх. Я видел, что посредине этого пламени я держал дискос. Видя это, я изумлялся. Ибо во время созерцания я не знал, что это исступление. Но мне казалось, что это действительное явление, потому я пребывал в удивлении и восхищении.
Увидев это, вот я снова пришел в себя и тогда помыслил о том, что же это было, виденное мной. Размышляя, я понял, что это то, о чем говорит священный Пророк: Творяй Ангелы Своя духи, и слуги Своя пламень огненный[272]. Тогда я из явленного исступления понял, что служители Господни, как мы называем достойных иереев, умно в душе являются пламенем огненным.
Как только я помыслил об этом, внезапно ко мне пришло такое великое умиление, что от слез ослепли очи мои и я не мог свободно идти на вход. Поэтому когда я вышел из алтаря и начал возглашать: «Всех нас да помянет Господь Бог наш во Царствии Своем»[273], то от великого умиления, исходившего, истекавшего и скакавшего подобно роднику из моего сердца, не мог этого произнести.
Приложив большое усилие, я произнес эти слова с великим умилением. Когда же начал говорить: «Священство наше да помянет Господь Бог наш во Царствии Своем», не мог этого произнести из-за безмерного умиления, которое исходило из моего сердца чудесным образом. Понудив же себя силой произнести эти слова вслух, совершенно в этом не преуспел. Потому я вошел во святой алтарь, молча устами, но духом вопия и слезно взывая ко Христу: «Помяни мя, Господи, во Царствии Твоем». Этого Царствия да сподобимся все мы благодатию и щедротами и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Ему же слава и держава всегда. Аминь».
Слово девятнадцатое
На слова: сего ради помаза Тя, Боже, Бог Твой елеем радости паче причастник Твоих[274]. Также о том, кто суть причастники Христовы, помазанные елеем радости, и по каким духовным знамениям может кто-либо понять умом то, что он помазывается елеем радости.
Благослови, отчеПоскольку (говорит Пророк) Ты, Христе, возлюбил правду, которая видится в общей любви к ближнему Твоему, и возненавидел беззаконие[275], которое усматривается в созданном по образу и по подобию Божию, Тебя, Боже, хранящего совершенную чистоту, помазал Бог Твой елеем радости более причастников Твоих, то есть Твоих святых и последователей.
Теперь рассмотрим здесь, как Бог и Отец помазывает елеем радости, что это за елей радости, о котором говорится, и кого Он помазывает больше, а кого меньше, и почему Он помазывает их.
Когда Небесный Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа послал в мир Своего Единородного и дорогого Сына, помазал Его елеем радости более всех святых, которые тоже помазываются Богом елеем радости за свою чистоту и справедливость. А те слова, что Отец помазал Христа елеем радости более всех святых, означают великую любовь Отца ко Христу по причине единой сущности и совершенного послушания, которое Христос сотворил Своему Отцу. Поэтому Отец помазал Его елеем радости более причастников Его. Ибо кого Он любит больше, того и помазывает больше, и богаче оделяет дарами.
Ибо когда Господь наш Иисус Христос телесным образом был на земле, Он явил такой благодатный и сладчайший лик тем, кто взирал на Него нелукавым сердцем, что у тех, кто вкусил душой хотя бы раз сладость слов Христовых, которые Он произносил Своими пресвятыми устами, и был привлечен благодатью Его прекрасного лика, благодать эта уже не могла быть изглажена из мысли и сердца. Ибо настолько неизреченно и боголепно изливалась на Христа благодать (излияся, сказано, благодать во устнах Твоих[276]), настолько изобильно она почивала на Нем, что щедро и обильно передавалась от Самого Христа тем, кто искренно слушал Его и последовал за Ним всей душой.
Поэтому сказано: паче причастник Твоих, то есть: более причастников Твоих. Каждый из причастников Христовых и Его последователей помазывается Небесным Богом согласно его жажде Христа. Ибо из многих мест Священного Писания, из многих житий святых, где говорится о благодати, мы слышим, что она почивала на святых еще в этой жизни.
Вонми, слушатель, тому, какова эта благодать, или, лучше сказать, чем является то, что называется елеем радости, который имеют и имели в своей душе причастники Христовы, то есть последовавшие за Ним прежде и следующие за Ним ныне. Послушай, читатель! И из слова пойми суть дела. Ибо сказано: елей радости, и тем самым как бы подразумевается духовная благодать, которая вызывает неизреченную радость и божественное веселие у того, кто сподобляется ее.
Когда христианин строго соблюдает заповеди Христовы, тогда он становится возлюбленным Небесного Вседержителя Бога и Господа нашего Иисуса Христа. По этой причине Христос являет ему Себя Самого, как сказано: Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцом Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам[277]. Христос, как мы верим и очень хорошо знаем, есть сладость и неизреченное наслаждение наших душ.
Потому когда явит Себя нам, тогда приобщает нас и дает нам участие в Своем неизреченном наслаждении и Своей божественной сладости. А происходит это следующим образом.
Если ты приблизишь к своему обонянию несмешанное, чистое и благоуханнейшее миро, то приобщаешься его благоуханию и радуешься ему. То же происходит и тогда, когда нам являет Себя Христос (читающий да понимает это и чувственно и духовно, и на душе и на теле): мы приобщаемся Его благодати и Его веселия. И снова, те, которые обоняли, вдохнули в себя благоухание, приобщились и опьянели от благодати Христовой, то есть те, которые помазаны Христом елеем радости, приобщают и нас и передают нам некоторую часть той неистощимой духовной благодати, которую сами получили от Христа. Так, когда поднесешь свою руку к несмешанному миру и погрузишь в него, то и рука чудесным образом будет издавать благоухание подобно миру и радовать тех, кто чувствует этот запах.
Одно благоухание дает нашему обонянию само миро (то есть одно благоухание дает нашей душе Христос), и другое благоухание нашему обонянию подает то, что было погружено в миро. То есть другую благодать подают нашим душам святые Христовы, которые были облагодатствованы Христом и помазаны в своем внутреннем человеке елеем радости. А это (то есть тот факт, что святые, облагодатствованные Христом, чудесным образом даруют благодать тем, кто благоговеет пред ними и почитает их) является знамением святости тех, которые ходили прямым путем Господним. Этим знамением благоухания и духовной благодати Христос прославляет их среди людей. Потому что когда ты видишь, что их мощи и тела так благоухают, не будучи помазанными ничем благовонным, и подают душе такую благодать и радость, что ты приходишь в изумление и восхищение, о чем это говорит и что знаменует собой, как не их близость и причастность ко Христу Начальнику неизреченного благоухания и неистощимой благодати?
Теперь ты видишь, что те, чьи мощи благоухают, находятся рядом со Христом, являются Его друзьями, общниками и причастниками Христовых радости и веселия? Теперь посмотри, как во святых действует благодать Христова, когда они еще находятся в этой жизни.
Господь наш Иисус Христос праведнейший Судия, потому что каждому воздает в соответствии с добродетелью, которой тот обладает. Воздаяние Его настолько правильно и справедливо, что даром Он не дает даже волоска. В этом ты уверяешься из того, что Христос сказал матери Иоанна и Иакова, сынов Зеведеевых, которая просила Христа, чтобы ее сыновья воссели один по правую Его сторону, а другой по левую. Ибо Христос сказал ей: Это не от Меня зависит, но кому уготовано[278]. Смысл же этого таков: «О женщина, то, что ты просишь, чтобы Я для тебя сделал, бывает не так. Ибо Я, как праведный Судия, по правую сторону от Себя желаю посадить Свою Пречистую Матерь, а по левую Своего Крестителя Иоанна. Ибо они во много раз превосходят твоих сыновей в добродетели и святости. Сын твой Иоанн чистый и девственник, и поэтому Я люблю его больше всех остальных Своих учеников. Но Моя Матерь гораздо чище его и святее. Поэтому Саму Пречистую Матерь Свою Я, как Свою Матерь и Царицу, посажу по правую сторону от Себя. Ибо о Ней говорит Писание: предста Царица одесную Тебе, в ризах позлащенных одеяна преиспещрена[279]. И Иаков тоже добр, добродетелен, и жительство его нравится Мне. Но весьма более добродетельный и лучший его тот, больший которого не восставал из рожденных женами[280]. Это Иоанн, Креститель Мой, которого я желаю посадить в Своем Царстве по левую сторону от Себя».