И так это мило было, а еще вспомнилось, что Исам обещал, что до заката долетим, и вот, долетели!
Огласив пространство напоследок радостным ревом, я пошла на снижение. Почти в объятия моей истинной пары. Почти это чтобы не раздавить ненароком. Потому что как он, налету оборачиваться я еще не умею.
Стоило желтому шарику заходящего солнца нырнуть за горизонт, как и мои лапы соприкоснулись с поверхностью белого мрамора, а затем, когда началось оборачивание, небо, должно быть, сжалилось надо мной и я потеряла сознание.
Очнулась от прикосновения чьей-то теплой ладони к щеке. И сразу узнала обладателя конечности. По дрогнувшему сердцу, по трепету глубоко внутри, по довольному урчанию драконицы, по запаху, по невероятным ощущениям, от которых по коже строем двинулись мурашки.
А по мурашкам как-то понятно стало, что лежу я на чем-то теплом и удобном, обдуваемая ветерком, причем, кажется обнаженная От слова полностью
Первое, что увидела, открыв глаза, было лицо Исама.
Дракон склонился надо мной, так низко, что я кожей ощущала его дыхание, и с каким-то странным выражением вглядывался в мое лицо. Стоило открыть глаза, как нежность и как будто даже боль во взгляде Исама сменились ледяным холодом, жестким, колючим.
А по мурашкам как-то понятно стало, что лежу я на чем-то теплом и удобном, обдуваемая ветерком, причем, кажется обнаженная От слова полностью
Первое, что увидела, открыв глаза, было лицо Исама.
Дракон склонился надо мной, так низко, что я кожей ощущала его дыхание, и с каким-то странным выражением вглядывался в мое лицо. Стоило открыть глаза, как нежность и как будто даже боль во взгляде Исама сменились ледяным холодом, жестким, колючим.
Я этого как-то не отследила. Точнее, заметила, но не отреагировала никак. А как реагировать, когда приходишь в себя и обнаруживаешь, что лежишь на кое-чьих теплых и очень удобных коленях, голова на чьем-то мускулистом плече а другой рукой тебя по щеке гладят, и при этом никакой одежды на тебе нет?
Я замерла, как мышь под веником, вздохнуть боюсь, и Исаму улыбнулась. Робко так А сама думаю, как бы с его колен (бесспорно, удобных каких-то и словно созданных для моего на них лежания-сидения) сползти и чем-нибудь тихонечко прикрыться? Потому что, поняла, остальные драконы, оборачиваясь, голышом не остаются, видно, магию какую-то используют А я пока не умею так.
Какой честный взгляд, сурово и как-то отстраненно проговорил Исам.
Я ресницами захлопала. Это он к чему?
Таши Кинриу, истинная дочь Мичио Кинриу.
Я больше мамулина дочка, возразила я. И виталийвладиленовича А что случилось, Исам? Что за тон?
Другого тона ты не достойна, бросили мне.
А затем Исам рывком поднялся, я понять ничего не успела, как одна на каком-то высоком ложе оказалась.
Рефлекторно дернулась, нащипала рукой что-то легкое, что оказалось белоснежным покрывалом. Натянула его по подбородок, а сама на Исама, что называется, глазами хлопаю. Да что случилось-то?!
Стоило мне прикрыться, взгляд у дракона более осмысленный стал, и он сглотнул.
Таши Кинриу, слова Исама доносились словно издалека, потому что голова закружилась, и слабость накатила. Не думал, что ты окажешься насквозь лживой. Неудивительно, тебя воспитали люди. Тебе было с кого брать пример.
Я головой потрясла, а при этом в сторону ведет. Такое ощущение, что ложе раскачивается, а я пытаюсь руками ухватиться хоть за что-то, чтобы эту качку унять. Вспомнила, что в прошлый раз, когда в отцовский дракарат прилетели, я вообще вырубилась сразу и надолго. И поняла, что, кажется, делаю успехи Только голова все равно немилосердно кружилась
Я взгляд подняла и Исама увидела, о котором успела забыть на пару секунд. Кажется, он назвал меня лживой. И сказал, что было с кого брать пример Он правда это сказал?! Мне не почудилось?!
Что? часто хлопая ресницами переспросила у дракона. Ты, правда, это сказал?
Во синих глазах полыхнула ярость.
Ни ты, ни твой отец не ведаете чести, сказал он.
Я приложила пальцы к вискам, пытаясь сообразить: я наяву это слышу? Может, у меня галлюцинации от оборота? Но раньше, вроде, не было
Исам, пробормотала я. Где мы?
О том, что уж никак не в Альма-матер я как-то уже начала догадываться
Отдыхай, принцесса Таши, свысока бросил дракон. Ты показала себя как хорошая актриса. Тебе пригодятся силы для новой роли.
Превозмогая слабость, я пробормотала:
Да какой еще новой роли? По-человечески объяснить можешь? Что происходит? Что с тобой? Где мы, черт подери, находимся?!
Сфокусировала взгляд на Исаме, и мир вокруг покачиваться продолжил, дракон же остался неподвижным.
Для роли наложницы, сказал он. Пока я не узнал твое истинное лицо, думал, что ты войдешь в мой дом, как жена.
Мы у тебя дома? ошарашенно пролепетала я, должно быть, инстинктивно хватаясь за любую информацию, кроме слов, которые произнес Исам в мой адрес.
Больше я не поверю ни единому твоему слову, процедил Исам.
Почему? ошарашено пробормотала я, все еще не веря в то, что то, что происходит наяву. Что я сделала?
Ты всего лишь женщина, процедил Исам. Каким дураком я был, когда увидел в тебе что-то иное А ты оказалась тем самым флюгером, который поворачивается согласно дуновению ветра, а еще насквозь лживой и бесчестной.
Прилагая нечеловеческое усилие, чтобы одолеть головокружение, я распрямила спину.
Я не знаю, о чем ты говоришь. Я ничего сейчас не знаю, кроме одного. Я ни на минуту не останусь в твоем доме.
Прислушалась: драконица завозилась внутри. Утомленная длительным полетом она тоже слабо понимала, что происходит. Кроме одного: ее самец недоволен. Ей недоволен. И, несмотря на адскую усталость, ей захотелось рыкнуть на него.
Я постаралась отпустить контроль, отдать власть над своим телом и сознанием драконице. Для этого мысленно сделала шаг назад, готовая сорваться в темный колодец Но ничего не произошло.
Обиженная и желающая преподать урок своему обидчику драконица взревела внутри, но вырваться наружу не смогла. Теперь она ревела не только по большей части интуитивно, но уже «за дело»: драконица осознала, чья магия сковала ее там, где-то глубоко внутри, не дает расправить крылья и взлететь.
На мой беспомощный и больше удивленный, чем негодующий взгляд Исам ответил презрительным и ледяным.
Рука дрогнула, из пальцев выскользнул кусок покрывала, обнажив ключицы и почти приоткрыв грудь, и холод в глазах дракона сменился синим пламенем. Ноздри его затрепетали, а губы сжались, я ощутила, как меня буквально обдало волной желания. Но сейчас, когда Исаму удалось меня просто взбесить, тем, что сначала оскорбил, а потом еще и не дал обернуться, я живо приказала своим гормонам притихнуть.
У почти удалось.
Не пытайся противостоять мне, наложница, сказал дракон. Женщине нечего делать в небе.
С этими словами он развернулся и вышел в высокую дверь, оставив меня одну в странном помещении, где, кажется, отсутствовала одна стена. Вместо нее было небо.
Меня снова повело в сторону и на этот раз я не стала сопротивляться.
Упав на постель, натянула на себя покрывало, которое, несмотря на легкость, оказалось очень теплым, каким-то правильно греющим.
Засыпая, я вспомнила слова отца: «Здесь я средоточие силы, в новом доме им станет для тебя муж».
Скрипнув зубами от злости, я пообещала небу, богам, всем священным горам этого мира и даже самому мирозданию, что мстить я буду изощренно и изобретательно. Дракон сам не знает, с кем связался!
Предвкушая месть, я мысленно потерла ладони, и даже, возможно, злорадно похихикала бы, если бы не навалившийся сон.
Глава 8
Мне снилось небо. Я парила высоко-высоко в хрустальной синеве. Кончики крыльев подрагивали, предугадывая малейшие колебания ветра. В остальном я была неподвижна. Сверху припекало солнце, поднимающиеся вверх тепловые потоки приятно щекотали брюхо и лапы.
Сделав сложный кульбит, я перевернулась на спину и тут же довольно заворчала, оттого, какими теплыми и нежными оказались солнечные лучи.
Они скользили по телу, не пропуская ни одного изгиба, ни одного уголка То, что драконье тело ощущаю, как человеческое, не показалось странным. Не хотелось отвлекаться ни на одну мысль, хотелось и дальше нежиться в солнечном свете, таком теплом и настойчивом, словно чьи-то прикосновения.
Я открыла глаза и поняла, что это не сон. Точнее, не совсем сон Я правда лежала на спине, раскинув руки, но не в небе, а на кровати, а кое-кто блондинистый жадно ласкал меня, осыпая шею, плечи, грудь, живот поцелуями с каждым поцелуем спускаясь ниже, наполняя все внутри каким-то томящим теплом. Ладони дракона скользили по телу, то едва касаясь, то сминая с какой-то одержимой нежностью Прикосновения Исама наяву оказались еще чудеснее, чем те, что были во сне. Внутри все пело от восторга, кожа горела под его ладонями, а внизу живота собиралось сладкое томление.
Я застонала, выгибаясь в его руках и в тот же момент меня накрыли своим телом и нежно поцеловали в губы. Поцелуй был легкий, едва ощутимый, как прикосновение крыла бабочки, и в следующий миг мои руки обвились вокруг шеи дракона, а губы прижались к его губам.
Поцелуй, полный невыносимой нежности заставил застонать и прижаться к Исаму еще теснее, отчего ощутила, как что-то твердое уперлось в бедро и я покрылась краской стыда.
Оторвавшись от моих губ, Исам снова принялся покрывать поцелуями щеки, шею, грудь Пальцы сами собой запустились в белоснежную шевелюру, притягивая голову дракона еще ближе, словно боялись, что он прекратит.
Исам, выдохнула я.
Таша, ответили мне. Как же ты прекрасна
Внутри кто-то стрелял огненными стрелами, тело жило какой-то ему одному ведомой жизнью, а сознание внезапно озарило вспышкой воспоминания.
Вспомнилась вчерашняя жесткость Исама. Даже его жестокость.
Вспомнилась вчерашняя жесткость Исама. Даже его жестокость.
Неожиданная, неоправданная жестокость!
И вот тело тает в объятиях дракона, плавится, словно вот-вот растечется лужицей, а сознание как изморосью покрылось.
Нам мастер Горо, когда обучал концентрации на настоящем моменте, давал такое задание: нужно было окунуть руки в два сосуда одновременно. Один с горячей, второй с холодной водой. Вот первая реакция, когда не знаешь, как реагировать, точнее, как уже отреагировал и отследить не успел, и есть «вкус момента сейчас», по словам сэнсэя.
И вот благодаря пылающему телу и измороси в мыслях, я этот самый вкус сейчас и ощутила. Что позволило хоть ненадолго гормональную атаку под контроль взять.