Будь, что будет, решила я, чувствуя, как тело медленно наливается огнем, готовясь к обороту. Я покажу ему, кто я. Покажу, что я дракон!
Тело начало вибрировать, жидкий огонь растекался по венам, грозя сжечь изнутри. Внутренний рев зазвучал громче и был протяжный, похожий на зов А потом вдруг затих.
При этом меня качнуло, повело в сторону. Сознание помутилось, как бывает перед обмороком.
Нечеловеческим усилием я осталась на ногах. С трудом перевела дыхание и подняла голову. Расплывшиеся границы мира понемногу обретали очертание. Наконец, я смогла разглядеть отца.
Спокойного, величественного. С иронично приподнятой бровью.
Сначала он просто смотрел на меня долгом взглядом, от которого хотелось скрыться, затем, дернув уголком рта, заговорил.
Ты не обернешься, дочь. Ни здесь, ни где-то еще на землях Огненного дракарата, величественно сказал он. Потому что этого не хочу я. Ты не владеешь драконьей магией, при этом находишься в ее поле. В поле, где все драконы подчинены сильнейшему на глубинном уровне. И сильнейший во всем дракарате я. Кроме того, твой дракон юн. И он, как и все остальные, на инстинктивном уровне покоряется силе. Здесь я средоточие силы, дочь.
Не успела я толком осмыслить сказанное, отец жестко припечатал:
Когда войдешь в дом мужа, средоточием силы станет твой муж.
Но, вырвалось у меня изумленное. Но ведь ты сам сказал, что я дракон
Меня окинули пристальным взглядом с ног до головы. Причем непонятно, остались довольны увиденным, или нет.
Тем более сильных сыновей ты подаришь своему господину, невозмутимо ответил отче.
Вдох-выдох. Привести дыхание в норму. Он не должен знать, что довел меня. Не дождется. Еще раз вдох-выдох.
У меня никогда не будет господина, процедила я. Я личность, я женщина и я дракон. Рада была знакомству, но злоупотреблять твоим гостеприимством я не собираюсь.
Отец иронично приподнял бровь.
Вот как?
Именно, кивнула я. Именно так. Я сюда вообще ради Альма-матер приехала. Туда и направлюсь.
Я всего ожидала, но только не смеха. Жесткого. Властного. И, что особенно обидно, искреннего. Смеялся отче долго и с удовольствием. А когда стих, за спиной что-то зашуршало.
Я оглянулась на подоконнике сидела кошка. Белая, пушистая, с треугольной мордочкой. Должно быть с ветки раскатистого дерева на подоконник перебралась. Я толком вид из окна разглядеть не успела, но то, что справа дерево растет, заметила.
Не обращая на нас с папахеном решительно никакого внимания, котейка уселась на солнышке и принялась умываться.
И тут отец меня потряс.
Величественно прошествовал мимо открывшей рот меня, прямо к пушистой гостье. А потом принялся гладить ее. Кошка умываться перестала, глазищи сощурила и на морде абсолютное блаженство. Замурчала так, что мне, шагах в пятнадцати, слышно, как будто у нее там басы встроенные. Мурлыча с каждой секундой все громче, она принялась тереться об огромную ручищу отче, изгибаясь при этом и норовя обхватить родительскую конечность пушистым хвостом.
Удивительные создания кошки, правда? как ни в чем ни бывало, обратился ко мне отец, повернувшись.
Я только и могла, что ресницами хлопать.
Такие мягкие, такие приятные на ощупь и при этом независимые. Только их независимость немного другая, чем в твоем понимании, дочь. И все же они гармоничны. И в этом мудрость природы. Женщины похожи на кошек.
Да уж, похожи, скривилась я. Куда там! Вон эти, которые на «джошу» откликаются, а не на свои имена, прям такими независимыми были, когда у твоих ног копошились. Прямо как кошки. Тьфу, смотреть противно.
Отче посмотрел на кошку, на меня и как-то задумчиво пожевал губами.
А потом гладить белую шерстку перестал, убрав руку за спину. Кошка выгнулась, мол, куда делись погладушки? Еще хочу! Недолго думая, она спрыгнула на пол и начала тереться о ноги родителя. Тот продолжал смотреть на меня и при этом победно улыбаться.
Затем побарабанил пальцами по подоконнику.
Затем побарабанил пальцами по подоконнику.
Пушистая, видимо осознав, что снисходить до нее не собираются, одним прыжком вскочила на подоконник и с блаженством подставила спинку под новую порцию ласки.
Вот какая польза от кошек, Таши? спросил отец, словно в пустоту и впервые назвал меня по имени. Кроме того, что они красивые, мягкие и пушистые? Никакой.
А мыши? вырвалось у меня и на меня же посмотрели как-то с сожалением.
Но их приятно гладить, на них приятно смотреть, когда их кормишь, они мурчат, продолжал воспитательную работу отче. То есть получается, одна цивилизация живет за счет другой, и при этом все довольны, потому что все на своих местах. Если бы кошки задумали состязаться с нами в силе Боюсь, их бы ждала незавидная участь.
И снова окинул меня оценивающим взглядом.
Я поняла, куда ты клонишь, чувствуя, что силы возвращаются, а значит, закипая от ярости, сказала я.
Вот понимаю, почему мамуль все сделала, чтобы мы с папахеном не встретились. А еще Исам вспомнился. И подумалось, что не все драконы такие уж шовинисты. Некоторые, должно быть, в силу возраста, подлежат воспитанию.
Но среди кошек есть и более крупные и более независимые представители, продолжаю я, стараясь говорить, как отче, деловито, спокойно, величественно, раз уж такое дело. Тигры, гепарды, пантеры Может, в схватке с драконом они и не выстоят, но что-то мне подсказывает, тереться о ноги тоже не поспешат.
Отец нахмурился. Вид у него был задумчивым.
Ты, должно быть, думаешь, что и драконы не все одинаковые? спросил он и я вздрогнула, потому что отец словно прочел мои мысли. Потом вспомнила, что драконам свойственна развитая интуиция, и немного отпустило.
Да, не стала вилять я. Думаю. И не просто думаю, а знаю. Как знаю и то, что за мной из Альма-матер драконьей прислали. Документы, или что там у них принято
Из Альма-матер присылают вызов, подсказал папахен.
Вот, вызов, спасибочки, проговорила я. И я инициацию прошла. И драконом стала. А значит тебе, отец, со своими планами на не виденную восемнадцать лет дочь, обождать придется.
Пятнадцать лет, спокойно поправил меня отче. Именно пятнадцать лет назад я отправил твою мать с тобой в зеркальный мир. До этого скрывал вас в другом месте.
Пятнадцать? пронеслось в голове. Значит, я помнить этот мир должна. А потом поняла: я и помню. Отсюда мои сны, фантазии, которые всегда принимала за выдумку И отсюда такое мощное ощущение déjà vu в этом мире. Как будто я с ним не заново знакомлюсь, а просто вспоминаю.
Ты скрывал нас в стране Идзумо? осенило меня. Там, где священная гора Сусаноо?
Отче хмыкнул, но не ответил. И не очень-то и хотелось.
Ладно, неважно, пробормотала я, потому что итак поняла, что многое вспомнила, а не придумала. Как бы то не было, вызов этот самый из вашей Альма-матер за мной пришел. И с этим ты, отче, сделать ничего не сможешь.
Отец руки на груди сложил, отчего кошка, лишенная ласки, заурчала в три раза громче.
Тебе про вызов в Альма-матер Ичиро Исами сказал? спросил он, и тон при этом какой-то странный.
А что? решила уточнить я.
Отец снова чуть губами пожевал, словно усмешку прячет.
А то, что вызов в Альма-матер и есть пропуск в нее, сын предводителя Ледяных уточнил? И что без пропуска там делать нечего. Тебя просто-напросто не пропустит магический полог, покрывающий Долину Знаний.
Я нахмурилась. Вроде такого разговора не было, но с другой стороны, я и сама не спрашивала, да и как-то некогда было. То одно, то другое Сюда, между прочим, спешили! Знала бы
В общем, я промолчала. Но при этом выжидательно на папахена смотрю.
Тот прищурился и как-то победно усмехнулся, прежде чем продолжить.
Так пропуск в Альма-матер Ичиро Исами тебе отдал?
Я опять молчу, тем более что на это сказать мне решительно нечего.
Нет? деланно удивился отец. Ну так знай, дочь. Что и не отдал бы.
От этих слов больно стало и дыхание перехватило, как будто в солнечное сплетение ударили, что называется, под дых. Знаем, били. Не все студенты (да и преподы) честны во время боя.
Отец же явно перемену во мне почувствовал, потому что продолжил.
Женщина лишь орудие, чтобы сделать сильнее мужчину, сказал он. Но не быть сильной самой.
Отец же явно перемену во мне почувствовал, потому что продолжил.
Женщина лишь орудие, чтобы сделать сильнее мужчину, сказал он. Но не быть сильной самой.
Теперь я понимаю, почему мама свалила отсюда, процедила я сквозь зубы. Сумасшедший мир.
Стоило прозвучать упоминанию о маме, как отец нахмурился.
Твоя мать Джун, задумчиво проговорил он. Ты знаешь, что ее имя значит «послушная»?
Не дождавшись от меня ответа, что, впрочем, отца ни капли не смутило, он продолжил:
Послушная Джун из клана Огненной птицы Непослушание она проявила только однажды.
Когда ты меня спровадить решил, а мамуля со мной вызвалась? вырвалось у меня.
Видно было, что воспоминание об этом отцу неприятно. Нет, на лице его это никак не отразилось. Просто я почувствовала. Драконья интуиция, наверно.
Это было мое решение, чуть скривившись, ответил отец, и я вспомнила, что мама говорила о том, что он должен был ей желание, за мое рождение.
А, догадалась я. Когда за Виталия Владиленовича замуж вышла. Так он, если что, замечательный мужик. О таком отце каждая девочка мечтает. А каждая женщина о таком муже.
Шевеление воздуха и отец, с которым нас только что разделяло около пятнадцати шагов, оказался рядом. Глаза сверкают зеленым пламенем, при этом зрачок вытянулся, губы поджаты. Показалось, что сейчас ударит.
Вспомнив о закалке, полученной благодаря мастеру Горо и остальным преподам, отличающимся особым садизмом, еще больше распрямила спину, хотя куда еще-то, не отводя взгляда от отца. Губы поджала. Нет, что он меня в два счета уделает, я как-то не сомневалась. Но и сдаваться или отступать, или как всякие кошачьи там о ноги тереться не собиралась.
И отец ударил.
Только не делом.
Словом.
Нехорошо усмехнувшись, он произнес:
Ты знаешь, что я пообещал тебя кланам?
При этом продолжал глазами буравить, и от этих вытянутых зрачков и зеленого пламени было, если честно, жутко.
Я взгляда не отвела (исключительно не знаю уж, благодаря чему) и нарочито спокойно ответила:
Двум, знаю. Из Подземного Дракарата и Ледяным.
Глаза отца полыхнули торжеством.
Всем, сказал он, наслаждаясь моей реакцией.
Хотя я, конечно, в обморок не грохнулась, на ногах устояла, да и покер-фейс Но это короткое слово будто шокером шарахнуло.
За мою дочь будут биться сильнейшие, добавил отец.
Я промолчала. Потому что не знала, что на такое сказать.