Приговоренные к смерти говорят слишком много правды, чтобы очистить свою совесть? Георгий Иванович и сам знал, что это не так.
Ширшов нахмурился и отрицательно покачал головой.
Чушь они несут! Здесь перед смертью не исповедуются и не раскаиваются, разве что в том, что так глупо попались. А Леонид Павлович глуп, и его теория сверхчеловека вредна и абсурдна. Ubermensch[5] это просто такая сказка для взрослых. И я с большим трудом вытравил из некоторых еретиков мысль, что весь этот конец света имел целью породить идеального мутанта, Он на секунду задумался. Вытравливаю. Генетические уродства враг великой нации, только чистота крови спасет нас, и именно сейчас мы закладываем основы великого будущего! Впрочем, вы помните об этом не хуже меня.
Теория очевидно вредная. Пуля в голову тому доказательство.
Я не настаиваю, чтобы вы приводили приговор в исполнение если вы, конечно, сами не настаиваете, Георгий Иванович. Он многозначительно улыбнулся. Для этого у нас есть специально обученные люди. Вы свою проверку уже давно прошли. Лучше не тратить лишних патронов. Как в прямом, так и переносном смысле. Такова нынешняя экономическая доктрина Четвертого рейха. Но первый ряд партера и мне, и вам обеспечен. Раз уж мы с вами замутили этот спектакль, то обязаны досмотреть его до конца.
Опять ты позже всех? недовольная смотрительница помывочного пункта все-таки выдала Елизавете кусочек мыла и включила уже перекрытую воду. Задерживаться из-за тебя придется.
На работе задержали, оправдывалась девушка. У нас всегда допоздна сидят.
Из душевых леек подтекала, медленно набирая напор, мутная рыжая жидкость. Трубы давно требовали замены и не выдерживали круглосуточного напряжения, потому воду перекрывали на ночь порядок поддерживался везде, куда мог нагрянуть с инспекцией бдительный Ширшов. Елизавета выкрутила до предела горячий кран, потому что остывающий бойлер к ночи уже не давал нужной температуры. По коже и без того бегали мурашки, как от озноба, только причина была не в прохладном кафеле вокруг и не холодноватой воде. Георгий Иванович Она еще раз мысленно произнесла его имя вслух побоялась, хотя оставалась в душевой одна, и некому было подслушивать. Самой себе оказалось трудно признаться, что сегодняшняя встреча оставила след, приятные воспоминания тревожили ее вот уже несколько часов, и Елизавета едва дотерпела до того момента, когда сможет спокойно подумать. Спокойно не получалось. Вроде Штольц произносил самые обыкновенные слова, рассказал о каком-то странном человеке и накормил вкусной едой. Так, наверное, поступил бы отец, если бы у Лизы он был Но несмотря на то что сотрудник аналитического отдела намного старше и по званию, и по возрасту, чувства возникли почему-то совсем не родственные.
Девушка принялась изо всех сил тереть кожу старой и довольно-таки дырявой поролоновой мочалкой, будто это могло помочь заодно избавиться и от мыслей. На что она надеется? Нет, конечно, Елизавета понимала, что нравится мужчинам, и если бы в рейхсканцелярии не соблюдались так строго законы и правила, в том числе и о семейных ценностях, как основы государства, то отбою бы не было от поклонников. Грозная тень протекции Ширшова отпугнула многих, остальных ее работа на допросах, но оставалось еще немало таких, кого только привлекало ее положение. Этих она боялась сама. Но рядом с Георгием Ивановичем привычный страх пропал, и появился какой-то новый Страх не совладать с собой, открыть ему душу и не только. Он угадал в ней дар, девушка еще не понимала как, но приняла это за хороший знак. Пусть же он и дальше так угадывает ее мысли, может, и не придется ничего говорить самой? Не придется объясняться. И она снова увидит в его глазах правду: она ему очень интересна и чем-то близка.
Хлопнула дверь, Елизавета вздрогнула и поспешила намылиться, взбив мочалкой густую пену. Девушка вышла из-под струй душа и замерла. Тишина, только плеск ударяющихся крупных капель о пожелтевший кафель. Убедившись, что вокруг тихо и никого нет, снова встала под уже едва теплые струйки воды.
Ну, скоро там? раздался голос смотрительницы.
Уже вытираюсь! Перекрывай.
Жаль, что сейчас нельзя посмотреться в зеркало, интересно, как же она выглядит? И какими глазами посмотрел бы на нее другой человек? Нечего мечтать о несбыточном, надо поскорее одеваться и бежать домой. Напор уменьшился, превратившись в тоненькую струйку, и через несколько секунд окончательно иссяк. Одинокие опоздавшие капли громко плюхнулись на пол, вызвав звонкое эхо в пустом холодном помещении.
Осторожно выглянув в щелку дверного проема, Лиза убедилась, что за ней вроде бы никто не подглядывает. Быстро высунулась из кабинки и схватила висевшее на крючке старое полотенце. В свете тусклых ламп мелькнуло ее бледное тело.
Гусев достойно продержался только до блокпоста, в темном туннеле бывший начальник агитационного отдела начал истерить. Цеплялся за конвой и вопил, что он не хочет умирать. Все понимали это и без лишних напоминаний, но оказаться на его месте не желал никто. Рейх строго карает не только за лишнюю болтовню, но и за сочувствие к тем, кто этого не достоин. За любые эмоции, не сообразные с обликом истинного арийца. Несколько снисходительный к рядовым бойцам рейхсфюрер требовал от руководства идеального поведения и неукоснительного исполнения заветов старика Адольфа.
Я не хочу! За что?! Ну что я такого сказал? Штольц, да чтоб ты сдох, будь ты проклят, стукач поганый. Ведь следующим станешь, долго тоже не продержишься.
Знаю, Леонид Павлович. Но сегодня ваша очередь, а не моя. Георгий Иванович посмеивался над пожеланием ему скорейшей смерти, она всегда ходит рядом с разведчиком, но пока резидент успешно обманывал косую старуху и не видел повода кидаться к ней в объятья. Лучше подумайте, что удостоены чести умереть подобно уважаемому вождю под землей. Не правда ли, это идеологически выдержано?
Сволочь! Нет, вы слышите, что он говорит? Издевается над идеалами, высмеивает Самого! Но конвой от СД был словно глух и слеп, во всем подобен механизмам в человеческой оболочке. Машина по быстрому умерщвлению себе подобных.
Я не издеваюсь, просто напоминаю, что все смертны, к сожалению.
Ты тоже!
И я
Гусеву помилование не угрожало, Рейх не нуждался в слугах, исполнявших обязанности ненадлежащим образом. Конвоиры знали свое дело лучше, чем Штольц, в определенном месте поставили Гусева на колени, натянули на голову пыльный холщовый мешок и выстроились напротив приговоренного. Один достал из кобуры пистолет и приставил его к голове бывшего партайкамерада. Шпалы в этом месте уже потемнели от крови, стены выщерблены от попаданий пуль, а кое-где бетон раскрошился совсем недавно. Теперь это уже не розыгрыш оружие и патроны настоящие. И никаких сомнений. Щелкнул предохранитель, не требовалось слов, приговор был зачитан еще на станции. Или рука дрогнула у палача, или приговоренный дернулся в последний момент, но выстрелом в упор снесло часть головы. А прицеливался он в то место, где под тканью выделялся лоб Если бы не мешок, то брызгами крови и мозгов запачкало бы всех зрителей
На обратном пути Штольц думал только о том, что все равно переоденется из этой «испачканной» казнью одежды. На душе осталось ощущение, что искупался в чане с дерьмом. По большому счету, судьба Гаусса-Гусева была предрешена, но само обстоятельство, что непосредственно он стал причиной его смерти, угнетало.
Я не издеваюсь, просто напоминаю, что все смертны, к сожалению.
Ты тоже!
И я
Гусеву помилование не угрожало, Рейх не нуждался в слугах, исполнявших обязанности ненадлежащим образом. Конвоиры знали свое дело лучше, чем Штольц, в определенном месте поставили Гусева на колени, натянули на голову пыльный холщовый мешок и выстроились напротив приговоренного. Один достал из кобуры пистолет и приставил его к голове бывшего партайкамерада. Шпалы в этом месте уже потемнели от крови, стены выщерблены от попаданий пуль, а кое-где бетон раскрошился совсем недавно. Теперь это уже не розыгрыш оружие и патроны настоящие. И никаких сомнений. Щелкнул предохранитель, не требовалось слов, приговор был зачитан еще на станции. Или рука дрогнула у палача, или приговоренный дернулся в последний момент, но выстрелом в упор снесло часть головы. А прицеливался он в то место, где под тканью выделялся лоб Если бы не мешок, то брызгами крови и мозгов запачкало бы всех зрителей
На обратном пути Штольц думал только о том, что все равно переоденется из этой «испачканной» казнью одежды. На душе осталось ощущение, что искупался в чане с дерьмом. По большому счету, судьба Гаусса-Гусева была предрешена, но само обстоятельство, что непосредственно он стал причиной его смерти, угнетало.
Не давало покоя одно слово, сказанное пьяным Гусевым: «они». Кто те самые загадочные «они», кто же меняет упомянутые носки, то есть фюреров? Или существует какая-то внутренняя договоренность о распределении полномочий и власти? Личный опыт подсказывал Штольцу: такая власть не делится. Она или есть, или нет. Да и Леонид Павлович знает порядки получше Георгия Ивановича Знал Нужно тоже узнать их, лишь бы не закончилось так же в туннеле на коленях и мозги по стенам. Риск есть всегда, пора привыкнуть. Без риска в профессии разведчика нельзя. Но главная сила это не пистолет и крепкие мускулы, а мозги. Только в довоенных фильмах лихой агент, размахивая суперсовременным оружием, кладет своих врагов налево и направо. В реальной жизни агент, вынужденный применить оружие, стоит на грани провала и рискует после этого, вот как Гусев, оказаться с мешком на голове. Анализ ситуации и связь с центром настоящее и главное оружие разведчика.
Ширшов развалился в кресле, их беседы давно уже приобрели регулярный характер. Рейхсфюреру был интересен умный молчаливый немец, и Георгий Иванович предполагал, что Ширшов скучал в Рейхе без занятных собеседников.
Конечно, из-за Гаусса несколько нарушились мои планы. Фюрер лично утвердил заново состав партийного комитета. Он был сильно расстроен инцидентом, надеялся, что больше не повторится такое, что случайных людей не будет. Точнее, не будет таких случаев с людьми. Короче говоря, пить надо меньше! Об этом было сказано недвусмысленно, поэтому, Георгий, ничего, кроме чая, предлагать вам не буду хотя бы первое время придется пособлюдать сухой закон. А вообще только хотел бы выразить нашему фюреру огромную благодарность за еще один шаг к всеобщему порядку.
Чай так чай. Ничего, я это переживу.