Штольц положил на крышку стола ПМ. Адъютант едва не обиделся, что его считают недостаточно хорошим защитником. И все-таки взял пистолет, проверил патроны и передал растерявшейся девушке.
Я тебя научу с ним обращаться.
А вы, обер-офицер, возьмете свое табельное оружие. Не дай бог, но может пригодиться. И помните, от ваших действий зависит безопасность супруги. В ее руках сообщение в Полис, и если вас поймают, то вы очень хорошо знаете, что ее ждет.
Не поймают! уверенно ответил Федор.
Штольц ему отчего-то поверил. Если парень ничуть не проникся ни будущим человечества, ни угрозой для него самого, то о девушке будет крепко помнить до самого Полиса.
Полковник Юшкевич не любил присутствовать на заседаниях Совета. Каста браминов, перетянувшая чашу весов в свою сторону, превращала мероприятия в скучнейшие разглагольствования. Будто до того между собой не наговорились! Президент Арбатской конфедерации Твалтвадзе отсутствовал, хотя вопрос обсуждался жизненно важный, но не может же он находиться в двух местах одновременно? Вернуться к сроку не успевал, вот вместо него и сидел в президиуме очередной старец в сером халате, затянув свой доклад до полного беспредела. Суть его полковник уже давно знал, а сам бы уложился вообще в несколько фраз: перегон в сторону Чеховской представляет собой чрезвычайную опасность. Явление попытались исследовать, брамины что-то колдовали, но туманную дымку трогать не решились. Что ни говори, дураков среди них не нашлось, и болтливая каста не поубавилась числом, к сожалению. Так и не определившись с природой явления, перегон наглухо перекрыли. Силами кшатриев, кстати! Полковник скрипнул зубами, устав от долгой и бесполезной речи. Там, совсем рядом с непонятной дымкой, стояли в оцеплении вовсе не бойцы в серых одеждах. А ребята в камуфляжной форме с оружием в руках, только вот автоматы им ничем не помогут. И задача усиленного блокпоста не пустить в перегон посторонних. Из Рейха успели поступить сведения, что те со своей стороны предприняли подобные меры безопасности. И даже вышли на связь первыми, потому что понадеялись на ученость браминов, что разгадают загадку побыстрее. Связь Она была сейчас необходима полковнику! Но задача казалась невыполнимой, меры, принятые майором Ивановым, импровизация с курсантом особого доверия не внушали. Скрипучий голос пробился сквозь невеселые мысли.
И предлагаю закрыть туннель более капитально, потому что явление не поддается изучению, потенциально опасно, а Полис не может позволить себе оставлять под боком подобное! Туннель надлежит взорвать, это не сложно, там потолок едва держится.
Это как это взорвать?! подкрепил свое возражение крепким ударом кулака по столу Юшкевич. А взрыв и обрушение рядом с Полисом разве не представляют для людей опасности?!
Он взглянул на полковника Мельникова. Тот кивнул в подтверждение. Нестабильный, осыпающийся свод перегона к Чеховской не решился бы взрывать даже его профессиональный в саперном деле спецназ. К тому же Мельник, как немногие в этом Совете домоседов-браминов, понимал, сколь мало транспортных артерий связывает Полис с остальным метрополитеном. Синяя Смоленская давно стала режимной станцией и засекречена от посторонних. О Филевской линии тоже лучше не вспоминать. Красная, проходящая сквозь Библиотеку имени Ленина, «дорога» надежна только до поры Пока у Москвина очередной переворот в мозгах не случится, а начальник разведуправления, осведомленный более других, ему ни на грош не доверял. Туннели и ССВ на Площадь Революции таили в себе ту же потенциальную опасность захвата красными. А нет путей сообщения Нет и Полиса! Последний оставшийся перегон тоже не пользовался особой популярностью, о нем и следовало сейчас напомнить браминам.
Опасность представляет явление нереальной природы в непосредственной близости от людей! возразил старик.
Полковник обвел взглядом президиум и усмехнулся.
А то, что у вас на Полянке творится, реальной природы? Или уже изучено? Сами не знаете, что там за черт знает что сидит, но туннели не взрываете почему-то!
Там, предположительно, утечка газа происходит. И он не доходит до станций, мы даже детектором проверяли.
Ну, тут тоже детектором каким-нибудь потыкайте в туман Может, он или свою нереальную природу проявит, или глюков отсыплет забесплатно!
Сидящий тихо брамин Крушинин, учитель молодых адептов своей касты, одобрительно улыбался полковнику. И тоже, видно, не поддерживал поспешных решений, особенно взрывоопасных. Догадывался и о том, почему вдруг ответное слово держит разведчик, а не кто-либо еще. Но понимали это далеко не все.
А почему вы возражаете, товарищ полковник? Разве это дело разведуправления? Не ответственных за оборону станции?
А вы еще и за оборону отвечать взялись?! рявкнул Юшкевич. Тогда бегом в туннель с бомбой на пузе, чтоб только фитиль сзади на ветру колыхался! Это и я вам могу устроить, не нужно и остальных спрашивать. С каких пор у нас брамины такие вопросы начали решать?
Не решать Мы вынесли вопрос на обсуждение! протестовал старик.
Вот я и обсуждаю Или нельзя?
Взрывать запрещаем. Наконец-то подал голос полковник Мельников. Вы вроде не дилетанты, среди браминов и доктора наук, и профессора имеются, а такую простую вещь, как исследование, не провели, сразу паниковать бросились. И даже вносить подобные проекты на обсуждение Советом считаю преждевременным. Пока мне лично на стол не положите геологоразведочные данные и расчеты по толщине грунта, своду туннеля и рисках обрушения. Я, как лицо ответственное, в том числе и за оборону станции и безопасность людей, не приму мер без точных данных.
Но если это явление Если оно нападет на нас раньше? огрызнулся брамин.
Придет серенький волчок и ухватит за бочок Пока сами займемся вопросом. Попробуем воздействовать на него огнеметом, огня боится все, что кусается. Стрелять в туман этой дурью сами займитесь, если патроны лишние имеются. подытожил Мельник. Перекроем туннель, чтобы никто не вошел и не вышел. Кроме тех, кто имеет непосредственное отношение к делу и особый допуск.
Мельников посмотрел на Юшкевича, тот довольно усмехнулся.
Допустите на место группу исследователей, подал голос брамин Крушинин, нечасто высказывающийся на Совете. Любопытно, как оно отреагирует на огонь. И вообще, не мешало бы на будущее изучить.
Опять сами в пекло полезете, Семен Михайлович? несколько ехидно осведомился начальник разведуправления.
И полезу. Если больше никто не согласится. Хотя, честно говоря, не хотелось бы Не мой профиль, тут специалисты нужны. Знающие волновую физику, оптику, акустику и прочее.
Хорошо, дадим возможность понаблюдать, согласился Мельников. Но под нашим контролем, чтобы избежать лишних жертв. Может, толковое посоветуете, что это за хрень и как с ней бороться.
Но я же внес предложение взорвать туннель! повысил голос замещающий председателя брамин. На время отсутствия президента Конфедерации я представляю верховную власть!
Но я же внес предложение взорвать туннель! повысил голос замещающий председателя брамин. На время отсутствия президента Конфедерации я представляю верховную власть!
А на время военного положения, которое мы сейчас введем в связи с особой опасностью, о которой вы тут уже давно кричите, и тем более в отсутствии президента генералитет кшатриев берет на себя командование и всю ответственность, негромко подытожил полковник войск специального назначения Полиса. И назначает меня лично ответственным за операцию «Блокада». Разрешите выполнять приказ, товарищ генерал?
Усмехавшийся до сих пор в седые пушистые усы генерал Миронов кивнул. Молодые кадры, хотя трудно было назвать молодыми почти пятидесятилетних полковников, все еще подтянутых, не обросших штабным жирком, давно уже не нуждались в советах и наставлениях. Кшатрии щелкали зубами на Совете так, что от зазевавшихся пух и перья летели. И давно уже каста военных обрела такое единомыслие, что стоило старику с лампасами лишь подумать, а полковники уже произносили слова. Но субординация сейчас требовала его личного одобрения выдвинутых предложений. Редко приходилось возражать, и уж точно не в этот раз. Мельников не находился у генерала в прямом подчинении, сохранив самостоятельность своих действий, относился к другому ведомству, но сейчас поддержал единство клана, еще сохранившего разум в непростой ситуации.
Приступить к выполнению, полковник. Седой генерал поднялся с места, чтобы покинуть зал. До возвращения президента Твалтвадзе объявить чрезвычайное положение. Все решения согласовывать лично со мной. А я отчитаюсь перед президентом о принятых мерах.
Брамин, так поначалу удачно и высокопарно призывавший одним махом перекрыть туннель, мешком осел на стул. Крушинин снова тихо улыбался: не стоило лезть в епархию военных, особенно когда не можешь воплотить свои замыслы самостоятельно. И тоже прошел к выходу.
Глава 12
Награда за верность
Метровагон словно проявлялся из сумрака. В свою бытность подработки у фотографа Сергей наблюдал, как проявляются на фотобумаге из бело-молочного ничто контуры. Все четче и четче, и вот на бумаге видно лицо человека, которое потом приклеят на документ. Смешно! Был никто, а стал человек с именем и фамилией. Будто до этого человека не было, пока ему не вручили паспорт. Теперь же реальный мир являлся с неохотой, словно Она не отпускала его, словно пыталась оставить частичку себя в его душе. Мир был также эфемерен, как и сущность, державшая в плену, а он где-то посередине между ними. Парень был в ней или среди нее или, скорее, частью ее, трудно понять, а тем более объяснить, и одновременно он был в реальном древнем вагоне метро среди мумифицированных тел людей, умерших так давно, что даже время забыло их.
Подходы к платформе опустели, хотя обычно по утрам здесь не протолкнуться, ежедневные физические упражнения были отменены. Все спешили на Тверскую, и Штольц уже догадывался зачем Снова дают «спектакль», вот только он еще не понял, при чем здесь рейхсфюрер и какое отношение к этому имеет он штандартенфюрер, офицер аналитического отдела. К чему это столь официальное приглашение?
Из-за спин собравшихся не было видно, кто стоял у ступеней снова воздвигнутого дощатого эшафота. Первые ряды теснились у подножия шаткой постройки, не уступая удобного места, пока не разглядели целого штандартенфюрера, и лишь тогда почтительно расступились, давая дорогу. Офицер приветствовали, но в глазах застыло напряжение. Что-то было не так. Происходило что-то неординарное.
Ширшов стоял рядом с палачами с таким видом, словно вешать собрались именно его. На потемневшем и мрачном лице резко обозначились морщины, не причесанные, как обычно, аккуратно седые усы повисли над сжавшимися в нитку и без того тонкими губами. Он начал тяжело подниматься по ступенькам. И только теперь за его спиной Георгий Иванович разглядел Елизавету. Девушка дрожала в руках конвоира службы безопасности, в глазах плескался ужас. Она беспомощно оглядывалась, и ее взгляд остановился на Штольце. Надежда искоркой вспыхнула на миг и угасла, она отвернулась, потом умоляющим жестом протянула к нему связанные веревкой руки. Ее толкнули, вынуждая следовать за Ширшовым вверх по ступеням. Георгий Иванович стоял неподвижно, будто его кто-то окатил ледяной водой из ведра, у него также перехватило дыхание от жуткого зрелища, свидетелем которого он сейчас станет. Почему-то вспомнился Гаусс-Гусев. Его слова. Рейх пожирает своих детей. А кто следующий? Может быть, действительно он этнический немец Штольц Георгий Иванович?