Спасибо, прохрипел Лэнгдон.
Хорошо, начала она деловым тоном, как вас зовут?
Он ответил не сразу.
Роберт Лэнгдон.
Доктор Брукс посветила Лэнгдону в глаза маленьким фонариком.
Род занятий?
Чтобы ответить на этот вопрос, ему потребовалось еще больше времени.
Я профессор. Читаю курс по истории искусств и науке о символах. В Гарвардском университете.
Доктор Брукс удивленно опустила фонарик. Врач с кустистыми бровями выглядел не менее изумленным.
Вы американец?
Лэнгдон непонимающе на нее посмотрел.
Просто Она запнулась. Когда вы поступили к нам вечером, при вас не было никаких документов. На вас был пиджак из харрисовского твида и английские туфли, поэтому мы решили, что вы англичанин.
Я американец, заверил ее Лэнгдон, не чувствуя в себе сил объяснять, почему отдает предпочтение дорогой и элегантной одежде.
У вас что-нибудь болит?
Голова, ответил Лэнгдон.
От яркого луча света пульсирующая в затылке боль усилилась. К счастью, доктор Брукс убрала фонарик в карман и взяла Лэнгдона за руку, чтобы проверить пульс.
Вы очнулись от крика, сказала она. Вы помните, что вас так напугало?
Перед глазами Лэнгдона снова возникла женщина со скрытым вуалью лицом в окружении корчащихся тел. Ищите и обрящете.
У меня был кошмар.
Какой именно?
Лэнгдон рассказал.
Доктор Брукс записала что-то на листе бумаги, прикрепленном к планшету с зажимом. На ее лице ничего не отразилось.
А что, по-вашему, могло вызвать столь пугающее видение?
Лэнгдон попытался порыться в памяти, но лишь удрученно покачал головой, которая тут же отреагировала ноющей болью.
Хорошо, мистер Лэнгдон, сказала доктор Брукс, продолжая делать заметки, еще пара стандартных вопросов. Какой сегодня день недели?
Лэнгдон на мгновение задумался.
Суббота. Я помню, как шел по университетскому городку направлялся читать вечерние лекции а потом это, в общем-то, последнее, что я помню. Я что упал?
Мы дойдем до этого. Вы знаете, где сейчас находитесь?
В Массачусетской больнице? предположил Лэнгдон.
Доктор Брукс опять что-то записала.
У вас есть близкие, кому следует о вас сообщить? Жена? Дети?
Нет, машинально ответил Лэнгдон. Он всегда дорожил одиночеством и независимостью, которые давал ему сознательный выбор холостяцкой жизни. Однако сейчас был вынужден признать, что совсем не возражал бы увидеть рядом знакомое лицо. Есть кое-кто из коллег, но я в порядке, так что необходимости с кем-то связываться нет.
Доктор Брукс закончила писать, и вперед выступил второй врач. Поглаживая густые брови, он вытащил из кармана маленький диктофон и показал его своей коллеге. Та понимающе кивнула и повернулась к пациенту.
Мистер Лэнгдон, когда вы вчера вечером попали к нам, вы повторяли в бреду одно и то же слово. Она взглянула на доктора Маркони, который протянул диктофон ближе и нажал кнопку.
Включилась запись, и Лэнгдон услышал свой прерывистый голос, невнятно повторявший слово, похожее на «визири».
Мне кажется, предположила женщина, что вы произносите слово «визири».
Лэнгдон согласился с ней, хоть и не имел понятия, о чем шла речь.
Доктор Брукс испытующе на него посмотрела.
У вас есть представление, что стоит за этим словом? Вам оно о чем-то говорит?
Порывшись в памяти, Лэнгдон снова увидел загадочную женщину. Она стояла на берегу кровавой реки в окружении тел. Воздух опять наполнил зловонный запах смерти.
Неожиданно Лэнгдона охватило инстинктивное чувство опасности грозившей не только ему но и всем людям на земле. Писк кардиомонитора резко участился. По телу Лэнгдона пробежала дрожь, он попытался сесть.
Доктор Брукс быстро положила руку ему на грудь, удерживая на месте. Потом бросила взгляд на бородатого доктора, и тот, подойдя к стоявшему рядом столику, начал проделывать какие-то манипуляции.
Наклонившись над Лэнгдоном, доктор Брукс успокаивающе прошептала:
Мистер Лэнгдон, нервозность обычный симптом при травмах головного мозга, но вам нельзя волноваться. Лежите спокойно. Никаких переживаний. Просто лежите и набирайтесь сил. С вами все будет в порядке. И память постепенно вернется.
Бородач подошел к доктору Брукс и передал ей шприц. Она ввела его содержимое в капельницу Лэнгдона.
Это легкое успокоительное, которое снимет напряжение, пояснила доктор Брукс, а также облегчит боль. Она поднялась, готовясь уйти. Все будет хорошо, мистер Лэнгдон. Постарайтесь поспать. Если вам что-нибудь понадобится, нажмите на кнопку рядом с кроватью. Она выключила свет и вслед за бородатым доктором вышла из палаты.
Лежа в темноте, Лэнгдон чувствовал, как лекарство начинает действовать и его тело вновь погружается в глубокий колодец, в котором пребывало совсем недавно. Он боролся со сном и изо всех сил старался не закрывать глаза. Затем попытался сесть, но тело не слушалось. Наконец ему удалось повернуться лицом к окну. При выключенном свете его отражение в окне исчезло, и теперь в нем виднелись контуры стоящих вдалеке зданий. Среди шпилей и куполов выделялось внушительное и величественное строение. Оно представляло собой огромную каменную крепость с зубчатым парапетом и стенами с бойницами, над которыми вздымалась высоченная башня.
Лэнгдон рывком выпрямился и сел от резкого движения голову пронзила острая боль. Дождавшись, когда она утихнет, он перевел взгляд на башню.
Лэнгдон отлично знал это средневековое сооружение. Других таких в мире не было. Однако находилось оно в четырех тысячах миль от Массачусетса.
За окном палаты на улице Торрегалли, окутанной ночным мраком, женщина крепкого телосложения легко спрыгнула с мотоцикла «БМВ». Внимательно оглядываясь по сторонам, она направилась к входу в больницу пружинящей походкой пантеры, преследующей добычу. Над воротником-стойкой черной кожаной куртки торчали склеенные в шипы коротко стриженные волосы. Проверив пистолет с глушителем, она перевела взгляд на окно палаты Лэнгдона, где только что погас свет.
Накануне вечером она бездарно провалила возложенную на нее миссию. И все из-за какого-то воркования голубя.
Теперь она приехала, чтобы все исправить.
Я во Флоренции?!
В голове у Роберта Лэнгдона стучало. Он сидел на больничной койке и лихорадочно жал на кнопку вызова. Несмотря на действие успокоительного, сердце его, казалось, вот-вот выскочит из груди.
В палату влетела доктор Брукс ее конский хвост метался из стороны в сторону.
С вами все в порядке?
С вами все в порядке?
Лэнгдон озадаченно покачал головой.
Я в Италии?!
Отлично! воскликнула она. Значит, память возвращается.
Нет! Лэнгдон показал на видневшееся за окном величественное строение. Я узнал палаццо Веккьо.
Доктор Брукс снова включила свет, и зданий за окном не стало видно. Она подошла к кровати и тихо, успокаивающе заговорила:
Мистер Лэнгдон, вам не о чем беспокоиться. Вы страдаете от легкой амнезии, но доктор Маркони уже убедился в том, что ваш мозг функционирует без каких-либо нарушений.
В палату стремительно ворвался бородатый врач судя по всему, он тоже услышал сигнал вызова. Он занялся изучением показаний кардиомонитора, пока доктор Брукс вводила его в курс дела на беглом итальянском что-то насчет того, каким agitato Лэнгдон стал, узнав, что находится в Италии.
Взволнован? сердито подумал Лэнгдон. Скорее, ошарашен! Адреналин, бушевавший в его крови, теперь сражался с успокоительным.
Что со мной произошло? поинтересовался он. Какой сегодня день?!
Все в порядке, заверила она. Сейчас раннее утро понедельника, восемнадцатое марта.
Понедельник. Усилием воли Лэнгдон заставил болевшую голову сосредоточиться и еще раз припомнить последнее, что сохранилось в его памяти такой темной и холодной. Он шел в одиночестве по студенческому городку Гарварда, направляясь на вечерние лекции. Это было в субботу. То есть два дня назад?! Он так и не смог вспомнить ни самой лекции, ни того, что случилось после нее, и его охватила настоящая паника. Он не помнил ничего! Кардиомонитор опять тревожно запищал. Почесав бороду, доктор Маркони снова занялся настройкой оборудования, а доктор Брукс села рядом с Лэнгдоном.
С вами все будет в порядке, мягко заверила она. У вас просто ретроградная амнезия, которая очень часто наблюдается при травме головы. Ваши воспоминания о последних нескольких днях могут быть отрывочными или отсутствовать вовсе, но вскоре все придет в норму. Она немного помолчала. А вы помните, как меня зовут? Я говорила вам, когда заходила в первый раз.
Лэнгдон на секунду задумался.
Сиенна.
Доктор Сиенна Брукс.
Вот видите? улыбнулась она. У вас уже формируются новые воспоминания.
Голова у Лэнгдона раскалывалась от боли, а предметы вблизи расплывались.
Что случилось? Как я сюда попал?
Мне кажется, вам следует немного отдохнуть, и, возможно
Как я сюда попал?! решительно повторил он, и писк монитора участился.
Хорошо, хорошо, только успокойтесь, ответила доктор Брукс, обмениваясь нервным взглядом с коллегой. Я вам расскажу. Ее голос стал серьезным. Мистер Лэнгдон, три часа назад вы появились в приемном покое нашей больницы, истекая кровью, и сразу же потеряли сознание. Никто не знал, кто вы такой, как сюда попали. Вы что-то бормотали на английском, поэтому доктор Маркони и попросил меня помочь. Сама я приехала из Англии и работаю здесь временно, пока нахожусь в творческом отпуске.
Лэнгдону показалось, что он попал в картину Макса Эрнста. Что, черт возьми, я делаю в Италии? Обычно Лэнгдон приезжал сюда раз в два года в июне на искусствоведческую конференцию, но сейчас был март.
Успокоительное давало о себе знать, и Лэнгдон чувствовал, как с каждым мгновением сила земного притяжения нарастала и пыталась втиснуть его в матрац. Он из последних сил старался держать голову ровно, боясь, что вот-вот отключится.
Доктор Брукс наклонилась над ним и казалась парящей, будто ангел.
Пожалуйста, мистер Лэнгдон, попросила она тихим голосом. Чтобы избежать серьезных осложнений при травмах головы, в первые сутки надо проявлять особую осторожность. Вы должны отдохнуть, иначе подвергнете себя большому риску.
Неожиданно из динамика внутренней связи послышался голос:
Доктор Маркони?
Бородатый врач нажал на кнопку на стене и ответил:
Sì?
Из динамика полилась быстрая итальянская речь. Лэнгдон ничего не понял, но заметил, с каким удивлением переглянулись медики. Или с тревогой?