Сейчас она обернулась взглянуть на Марка. Тот спал на полу, подложив ладонь под щеку. Эмма соскользнула с кровати, устроилась между одеял и подушек и свернулась клубочком рядом с ним.
В ее обществе Марку спалось лучше так он сказал, и она этому верила. Ел он в последнее время тоже лучше, быстро набирая мышечную массу; его шрамы постепенно бледнели, а на щеки возвращался румянец. Эмма была рада. Может, в глубине души она и умирала от боли каждый день, но это была ее проблема и она с ней справится. Никто не обязан был ей помогать, и в каком-то смысле она даже приветствовала боль. Та означала, что Джулиану не приходится страдать в одиночестве даже если он считал именно так.
И если она могла хоть как-то помочь Марку, то это уже было что-то. Она любила его так, как ей следовало бы любить Джулиана; дядюшка Артур назвал бы это филией, дружеской любовью. И хотя она никогда не смогла бы рассказать Джулиану о том, как именно они с Марком друг другу помогают, по крайней мере, ей казалось, что хотя бы это она может для Джулиана сделать: помочь его брату стать счастливее.
Даже если он никогда об этом не узнает.
Стук в дверь вырвал ее из дремы. Эмма подскочила; в комнате было темно, но она различила в полумраке ярко-рыжие волосы и любопытное лицо Клэри, выглядывавшее из-за двери.
Эмма? Ты не спишь? Ты что, на полу?
Эмма опустила глаза на Марка. Тот явно спал, свернувшись под одеялами так, что Клэри его не видела. Эмма показала Клэри два пальца; та кивнула и захлопнула дверь; две минуты спустя Эмма уже была в холле, на ходу застегивая толстовку с капюшоном.
Мы можем где-нибудь поговорить? спросила Клэри. Она до сих пор такая маленькая, подумала Эмма, что иногда забываешь, что ей уже за двадцать. Забранные назад волосы были заплетены в косички, и от этого Клэри казалась еще моложе.
На крыше, решила Эмма. Я тебя провожу.
Она провела Клэри вверх по лестнице, к стремянке и люку, и затем на темную просторную крышу. Сама Эмма не была тут с той самой ночи, когда явилась в Институт с Марком. Казалось, с тех пор прошли годы хотя она и знала, что всего лишь недели.
Черная асфальтовая черепица[11] после дня на жаре все еще оставалась горячей и липкой. Но ночь была прохладной как и все ночи в пустыне, где температура с закатом падала, точно камень, брошенный с высоты и океанский бриз шевелил влажные волосы Эммы.
Она пошла по крыше Клэри шагала следом к своему любимому месту: оттуда открывался прекрасный вид на шумевший внизу океан, на шоссе, вьющееся по холму под Институтом, и на горы, темными пиками вздымавшиеся вдали.
Эмма уселась на край крыши, подтянув колени к груди, позволив ветру пустыни ласкать ее кожу и волосы. Лунный свет посеребрил ее шрамы особенно тот крупный, с внутренней стороны правого предплечья. Его она получила в Идрисе, когда проснулась среди ночи, крича и зовя родителей, и Джулиан, зная, что ей нужно, вложил ей в объятия Кортану.
Клэри села рядом с Эммой, склонив голову набок так, словно прислушивалась к ревущему дыханию океана, мягко накрывавшего волной берег и отступавшего прочь.
Ну, с точки зрения видов нью-йоркский Институт вы точно победили. Там я с крыши не вижу ничего, кроме Бруклина. Она обернулась к Эмме. От Джема Карстерса и Тессы Грей тебе привет.
Это они тебе про Кита рассказали? спросила Эмма. Джем был очень дальним и очень старым ее родственником хоть он и выглядел на двадцать пять, ему скорее было сто двадцать пять с лишним. Тесса была его женой и к тому же могущественной колдуньей. Они обнаружили существование Кита и его отца как раз тогда, когда Джонни Грача растерзали демоны.
Клэри кивнула.
Они отправились на миссию и даже не говорят мне, что ищут.
Я думала, они ищут Черную книгу?
Как вариант. Я знаю, что первым делом они направились в Спиральный Лабиринт. Клэри откинулась назад, опираясь на руки. Знаю, что Джем очень хотел бы быть сейчас рядом с тобой. Чтобы ты могла кому-нибудь выговориться. Я ему сказала, что ты в любой момент можешь выговориться мне, но ты не звонила с той самой ночи после того, как умер Малкольм
Он не умер. Я его убила, перебила Эмма. Ей все время приходилось напоминать себе, что она убила Малкольма, вспорола ему кишки Кортаной, потому что в это упорно не верилось. И от этого было больно, как бывает, если вдруг задеть колючую проволоку: внезапная боль из ниоткуда. Хоть он и получил по заслугам, от этого все равно было больно.
Я же не должна переживать, да? сказала Эмма. Он был ужасным человеком. Мне пришлось это сделать.
Да, и еще раз да, отозвалась Клэри. Но от этого не всегда легче.
Она взяла Эмму за подбородок, повернула ее лицо к себе.
Слушай, если кто тебя тут и поймет, то я. Я убила Себастьяна. Своего брата. Я вонзила в него нож. На мгновение Клэри показалась Эмме намного младше своих лет, как будто стала ровесницей Эммы. Я до сих пор об этом думаю, мне до сих пор это снится. В нем было хорошее немного, всего крупица, но все это не дает мне покоя. Тот крошечный потенциал, который я уничтожила
Он был чудовищем, в ужасе произнесла Эмма. Убийцей хуже Валентина, хуже кого угодно. Ты обязана была его прикончить. Если бы ты оставила его в живых, он бы уничтожил мир в буквальном смысле этого слова.
Знаю, Клэри опустила руку. Для Себастьяна никогда не существовало даже тени шанса на искупление. Но снам это не мешает, разве не так? Во сне я до сих пор иногда вижу брата, который мог бы у меня быть в каком-нибудь другом мире. И у него зеленые глаза. И ты, наверное, видишь Малкольма, которого считала другом. Когда люди умирают, с ними умирают и наши сны о том, кем они могли бы быть Даже если их кровь на наших руках.
Я думала, что буду счастлива, сказала Эмма. Все эти годы я хотела только мести тому, кто убил моих родителей. Кем бы он ни был. Теперь я знаю, что с ними случилось, и я убила Малкольма. Но чувствую пустоту.
После Темной войны я чувствовала себя так же, призналась Клэри. Я столько времени провела в беготне, сражениях и отчаянии. А потом все стало обычным. Но я не доверяла этой «обычности». Мы привыкаем жить определенным образом, пусть даже плохо или трудно. И когда этому приходит конец, остается дыра, которую нужно заполнить. Нам свойственно сразу заполнять ее тревогами и страхами. А чтобы заполнить ее хорошим, требуется время.
После Темной войны я чувствовала себя так же, призналась Клэри. Я столько времени провела в беготне, сражениях и отчаянии. А потом все стало обычным. Но я не доверяла этой «обычности». Мы привыкаем жить определенным образом, пусть даже плохо или трудно. И когда этому приходит конец, остается дыра, которую нужно заполнить. Нам свойственно сразу заполнять ее тревогами и страхами. А чтобы заполнить ее хорошим, требуется время.
Эмма увидела, как на мгновение в лице Клэри проступило прошлое ей вспомнилась девушка, которая настигла ее в дальней комнатушке Гарда и не дала ей скорбеть в одиночестве. Та, которая сказала: «Герои не всегда побеждают. Иногда они терпят поражение. Но продолжают бороться, продолжают вставать. Они не сдаются. Вот это и делает их героями».
Эти слова помогли Эмме пережить худшие времена.
Клэри, проговорила она. Можно тебя кое о чем спросить?
Конечно, о чем угодно.
Найтшейд, сказала Эмма. Ну, знаешь, вампир, который
Клэри явно удивилась.
Глава вампирского клана Лос-Анджелеса? Которого вы, чуваки, вывели на чистую воду с темной магией?
Это же была правда? Он действительно пользовался незаконной магией?
Клэри кивнула.
Да, конечно. Всё у него в ресторане проверили, и да определенно пользовался. Если бы не пользовался, не сидел бы сейчас в тюрьме!
Она осторожно накрыла руку Эммы своей.
Знаю, иногда Конклав ошибается, сказала Клэри. Но в нем немало людей, которые стараются быть справедливыми. Ансельм правда был плохим парнем.
Эмма безмолвно кивнула. В конце концов, сомневалась она не в Ансельме.
А в Джулиане.
Губы Клэри изогнулись в улыбке.
Ну ладно, хватит о скучном, заявила она. Расскажи мне что-нибудь веселое. Ты о личной жизни уже сто лет как не рассказывала. Ты до сих пор встречаешься с этим Кэмероном Эшдауном?
Эмма покачала головой.
Я я с Марком встречаюсь.
С Марком? Клэри воззрилась на Эмму так, словно та протянула ей двухголовую ящерицу. С Марком Блэкторном?
Нет, с другим Марком. Да, с Марком Блэкторном, немного резко ответила Эмма. А что, нельзя?
Да просто никогда не представляла тебя с ним вместе. Клэри, судя по всему, была ошарашена.
А с кем представляла? С Кэмероном?
Нет, не с ним. Клэри подтянула колени к груди, оперлась на них подбородком. В том и дело, понимаешь, произнесла она. Я в смысле, тот, с кем я тебя себе представляла это бред какой-то. Под удивленным взглядом Эммы она опустила глаза. Наверное, ерунда какая-то. Если ты с Марком счастлива, я за тебя рада.
Клэри, ты мне что-то не договариваешь?
Последовала долгая пауза. Клэри смотрела на темную воду. Наконец, она заговорила.
Джейс сделал мне предложение.
Ого! Эмма почти раскрыла объятия, чтобы заключить в них Клэри, но вдруг увидела выражение ее лица. И замерла. Что случилось?
Я отказала.
Отказала? Эмма уронила руки. Но вы же вместе разве вы уже не?..
Клэри поднялась на ноги. Она стояла на краю крыши, глядя на море.
Мы всё еще вместе, сказала она. Я сказала Джейсу, что мне нужно время подумать. Уверена, он думает, что я чокнулась или Ладно, я понятия не имею, что он думает.
А тебе оно действительно нужно? спросила Эмма. Время подумать?
Чтобы решить, хочу я за Джейса замуж или нет? Нет, не нужно. В голосе Клэри звенело напряжение, причину которого Эмма понять не могла. Нет, я знаю ответ. Конечно, хочу. Для меня существует только он и никого, кроме него, и так будет всегда. Иначе просто и быть не может.
От того, как Клэри это сказала, Эмму пробрала дрожь. Для меня существует только он и никого, кроме него, и так будет всегда. А еще ей стало страшно.
Тогда почему ты отказала?
У меня бывают сны сказала Клэри. Она пристально глядела на лунную дорожку на темной воде словно белый мазок на черном холсте. Когда я была в твоем возрасте. Сны, предвещавшие будущее, сны об ангелах и пророчествах. Когда закончилась Темная война, они прекратились. Я думала, их больше не будет, но в последние полгода они вернулись.
Эмма почувствовала растерянность.
Сны?..
Они не такие четкие, как были когда-то. Но я чувствую знаю, что грядет что-то ужасное. Вижу стену крови и тьмы. Тьму, которая простирается над миром и поглощает его. Клэри сглотнула. И есть кое-что еще. Это даже не образ чего-то, что должно случиться. Скорее, это знание.