Идите в ванную, велосипедист. Аптечка там есть. Бренди тоже
Я ушел в ванную, долго обрабатывал ссадины и порезы хорошо хоть физиономия не пострадала Забрался в ванну, пустил воду. Глотнул из горлышка, закурил.
Теперь с Лонером все понятно. Такое, повторяясь часто и изощренно, выпишет литер в психушку даже статуе Командора. И кто поручится, что сейчас из стока не вынырнет синерожий утопленник и не пожелает замогильным голосом успехов в работе и личной жизни? Мне захотелось поджать ноги, и я выругался. Лонера они затравили Допекли, достали. (Нужное подчеркнуть.) Надо бы принять снотворное, чтобы никакие синерожие или синешерстные визитеры не смогли добудиться. Но нет. Лонеру это не помогло в его комнате нашли кучу пустых ампул из-под фертонала
Я подумал: если рассудить трезво, меня хотели всего лишь напугать, не более. Уж если кто-то, располагающий большими возможностями, хотел сжить меня со света, наверняка мог создать более проворного и клыкастого монстра
День третий
Конверт упал мне под ноги, когда я тихонько повернул ручку и потянул дверь на себя, выходя из комнаты. Серый конверт казенного вида, без марок и штемпелей, четко выведена моя фамилия та, под которой я на посмешище всему городу пытался изображать журналиста. Видимо, кто-то принес его на рассвете.
Я рванул конверт и извлек лист бумаги с грифом полицейского управления. Пробежал глазами несколько строчек и стал ругаться про себя. Попятился, сел на кровать и перечитал письмо еще раз, медленнее.
«Бога ради, простите, полковник. Не могу я больше, право же не могу. Есть предел человеческим силам, и есть предел ситуациям, в которых человек способен выдержать. Хочется узнать поскорее Простите. Зипперлейн, дезертир».
Я снял телефонную трубку и через минуту знал подробности. Малолитражка комиссара Зипперлейна была на предельной скорости направлена своим хозяином в глухую кирпичную стену портового склада. Бензобак взорвался. Что осталось от машины и водителя после взрыва и удара, легко себе представить
Понятно, почему он не застрелился, не повесился, не наглотался таблеток боялся, что неведомая сила поднимет и его с оцинкованного стола в морге, откроет ему глаза, оживит. Ему ужасно не хотелось оживать, он собирался умирать окончательно и бесповоротно. Вот так. Отчаявшись хоть что-то понять, он решил, что, умерев, в качестве покойника обретет истину его душа, либо отлетя в горние выси, либо низвергнувшись в котел со смолой, в любом случае получит информацию, которую усопший не мог получить при жизни. Пожалуй, он не рехнулся и не дезертировал гипертрофированный профессиональный рефлекс, стремление любыми средствами раскрутить дело, познать истину
Десять негритят пошли купаться в море, десять негритят резвились на просторе
Старинная песенка. Что там с ними было? Кажется, пошли они искупаться и тонут один за другим, и вот уже не осталось негритят, ни одного, спокойно плещется море, ни одной курчавой головы над волнами, и никому нет дела, что опустел берег. В точности как те негритята, один за другим уходят, не вынырнув, капитан Лонер, генерал-майор Некер, комиссар Зипперлейн. Кто следующий, господа? По логике событий следующим негритенком должен стать полковник Кропачев, но этого никак нельзя допустить я просто-напросто не имею права умирать, я обязан оборвать цепочку «умертвий», выигрывать пора, побеждать
Погода немного испортилась, началось это еще ночью, тучи уже развеяло, но мокрый серый асфальт матово поблескивал, и я порядком забрызгал туфли, пока шел к почтамту. Скорее брел.
Стоял у входа и курил, отчаянно зевая. Мимо пробегали связисточки в ярких брюках и прозрачных плащиках, метеоры с идиотской педантичностью сгорали над крышами, по площади лениво катил бело-желтый молочный фургон. Прошагали солдаты, видимо, из сменившегося ночного патруля.
Где-то поблизости мелодично зазвонили башенные часы восемь утра. В конце площади показалась низкая спортивная «Багира», разбрызгивая лужи, подъехала и остановилась в двух шагах от меня. Я распахнул дверцу, сел и сказал:
Где-то поблизости мелодично зазвонили башенные часы восемь утра. В конце площади показалась низкая спортивная «Багира», разбрызгивая лужи, подъехала и остановилась в двух шагах от меня. Я распахнул дверцу, сел и сказал:
Здравствуй, Мадонна.
Совершенно секретно. Экспресс-информация. А-1.
Майор Монахова Ксения Георгиевна (Мадонна). Родилась в 2010 г. Окончила военное училище «Статорис» (факультет контрразведки). В настоящее время следователь Отдела кризисных ситуаций МСБ.
Семь национальных и три международных ордена. Незамужняя.
Почему не самолетом? спросил я.
Слушай, Голем, как тебе удалось расколоть Антихриста?
Значит
Да, сказала она. Там был Длинный Генрих. Труп Дарина нашли на том самом месте. На вилле нашли отпечатки Антихриста. Быстренько его взяли, и он, как ни удивительно, сразу раскололся. Нервный шок. Через слово поминает нечистую силу, которая нам якобы помогает, потому что тех двоих он тоже застрелил, и никто больше, кроме него, не знал В самом деле, как тебе удалось? Кто мог дать тебе материал, который не мог дать никто на свете, кроме самого Антихриста?
Послушай сказку, сказал я. Жил-был город, в городе была статуя льва, и у него были глазищи, в которых можно увидеть прошлое
Что?
Тот самый лев. Бесценная находка для нашей конторы, верно ведь? Но я не уверен, что льва нам отдадут. Что его чудесные глаза не исчезнут, как только мы приберем его к рукам. Если верить авторитетам, подарки дьявола, равно как и подарки фей, имеют коварное свойство рассыпаться прахом на рассвете. Может быть, легенды о превратившемся в уголья золоте всего-навсего повествуют о неустойчивых элементах, открытых каким-то гением алхимии? От алхимиков всего можно ожидать, те еще ребята были.
Она посмотрела на меня как-то странно:
Голем, с тобой все в порядке?
Милая, со мной все в порядке, сказал я. За мной гонялись те же фантомы, что и за Лонером, но я не сошел с ума. Я не сошел с ума даже тогда, когда воскрес Некер
Как воскрес?
Ну, когда труп ушел из морга, сказал я. Здесь, знаешь ли, трупы довольно непоседливые оживают, убегают, сводят с ума служителей морга. Неугомонные такие трупы. Когда Некер застрелился
Откуда ты знаешь?
Как это откуда? Вчера днем местная полиция составила протокол, а вчера вечером труп Некера ожил и смылся из морга.
Антон, ты только не волнуйся, давай все обсудим, что-то мы друг друга не понимаем Некер не мог быть мертвым вчера вечером. Вчера вечером он приехал к нам, в окружной город, и застрелился в час ночи.
Все сходится, сказал я. Труп ожил, потом поехал к вам и там застрелился вторично.
Я рассказал ей все подробно, показал свидетельство о первой смерти Некера, то донесение, которое Зипперлейн получил в тюрьме, о появлении живой и невредимой Аниты Тамп. Только тогда из ее глаз исчезли тревога и недоверие, и она честно призналась:
Я уж думала, что и ты
Отпадает, сказал я. Давай приказ.
Она вручила мне по всем правилам оформленный приказ, поручавший мне дать сигнал к началу операции «Гаммельн», когда я решу, что это необходимо. Прилагались соответствующие коды и номера запечатанных пакетов, которые должны были вскрыть командиры войсковых частей.
Итак? спросила Ксана.
Теперь я должен взяться за Регара. Пока я до него не добрался, не считаю себя вправе принять решение. Будь Регар сам Люцифер Роланд где-то и в чем-то ошибся. И я должен понять, в чем и где.
Ты уж постарайся, сказала она. Знал бы ты, что творится в Центре
Да, Ксана, вспомнил я, ты же у нас одно время училась точным наукам, а мне сейчас позарез необходима научная консультация. Как ты думаешь, что бы это могло означать?
Я протянул ей похищенный в детской рисунок.
Где ты это взял?
Ну, не сам же нарисовал. Ты ведь помнишь, что в длинном списке моих достоинств способностей к рисованию нет.
Помню Знаешь, это весьма похоже на трехмерное здание, находящееся в четвертом измерении. Или точка зрения обитателя четырехмерного пространства на трехмерный объект. Если по Стергу и Берешу
Она произнесла несколько фраз, в которых я не понял ни словечка. Час от часу не легче. Теперь еще и четвертое измерение, как будто мало с нас того, что уже стряслось в трех Упаси бог, проведает какой-нибудь журналист, и по свету отправится гулять новая сенсация ретцелькинды явились к нам из четвертого измерения.
Но шутки в сторону. Как мне объяснили, дети склонны рисовать то, что видят. Вряд ли мальчишка перерисовывал иллюстрацию из трудов этих самых Стерга с Берешем
Удачи тебе, Голем, сказала Ксана.
И вот уже светло-синяя «Багира» отъезжает, мчится, распугивая голубей, по дармоедской привычке упрямо ожидающих посреди площади щедрых туристов, а я стою посреди площади и смотрю машине вслед, в кармане у меня приказ, наделяющий нешуточными полномочиями, ответственность такая, что голова идет кругом, вот уже не видно машины, и я снова один, вокруг тишина, а я настолько привык не доверять тишине, что это стало больше чем привычкой. И я вдруг отчетливо, неправдоподобно четко сознаю, что боюсь встречи с Даниэлем Регаром. Боюсь, и все тут. Потому что впервые играю на чужом поле, чужими фигурами, и правила игры мне неизвестны, а быть может, у нее вообще нет правил или они меняются в ходе игры. Были люди не глупее меня, столь же ловкие, умелые, преданные, дисциплинированные, но они погибли, приблизившись к этому человеку
Нырять так нырять Я пересек площадь и вошел в кабину видеофона, исписанную изнутри именами и номерами, традиция, идущая от росписей древних на стенах пещер. Вспыхнул экран. Алиса чуточку рассерженно воззрилась на меня, дожевывая бутерброд.
Привет, сказал я. Куда это ты исчезла? Торопишься куда-нибудь?
На лекции.
А помнишь, ты обещала познакомить меня с человеком, который знает все о здешних чудесах?
Адам, но сейчас не получится, сказала она с искренним сожалением. Даниэль в обсерватории и будет только вечером, поздно вечером. У них важный эксперимент по программе МГГ.
Ну что ж, сказал я. Подождем до вечера. Когда к тебе приехать?
Часов в девять вечера.
Отлично. Двадцать один ноль-ноль, у тебя.
Экран погас. Я вышел из кабины, постоял-подумал, купил в автомате, заменившем прежних старушек с кульками, пакет вареной пшеницы и рассыпал ее перед голубями. Дармоеды с радостным клохтаньем накинулись на добычу.