Конвоир наблюдал за пленником с берега.
Почему ты не плаваешь? поинтересовался Сосновский. Монголоид проигнорировал вопрос.
После купания стало холодно, но по дороге Александр согрелся.
Тебе выделили хороший дом, просторный и новый, заявил конвоир.
После купания стало холодно, но по дороге Александр согрелся.
Тебе выделили хороший дом, просторный и новый, заявил конвоир.
Похожий на сарай и лишенный мебели, добавил Сосновский.
У других пленников худшие условия.
Где они находятся? Сколько их? поинтересовался Александр, сомневаясь в том, что получит какую-либо информацию о товарищах по несчастью.
Монголоид, молча, ушел, предварительно заперев дверь. Александр слышал, как задвинулся засов, и не понял, есть ли снаружи замок.
Резкая слабость разлилась по телу. Голова закружилась. Сосновский лег на сухую траву и провалился в сон.
Утром его разбудил Энрике.
Алекс, смотри, что я принес!
Юноша подал пленнику изящную трость.
Спасибо, Энрике! улыбнулся Александр, польщенный его заботой и вниманием.
Я сам ее сделал! гордо сообщил юноша.
У тебя талант.
Это не все. Твоей руке тоже надо помочь.
Энрике соорудил импровизированную шину, наложил ее на поврежденное предплечье и зафиксировал веревочной повязкой. Боль в руке уменьшилась. Сосновский хотел побеседовать с юношей и получить полезную информацию, но помешали новые посетители. Опять появились двое мужчин, которых при первой встрече Александр принял за испанца и англичанина. Теперь он знал, что перуанец Маноло изъясняется по-испански, а шотландец Ирвин предпочитает английский язык.
Зюд желает видеть нового пленника! объявил Ирвин.
Алекс еще не завтракл, предупредил Энрике.
Кусок хлеба, который полагается ему на завтрак, не утолит голод и не прибавит сил, усмехнулся Маноло. К тому же время трапезы еще не настало, а Зюд не любит ждать.
Энрике и Ирвин помогли пленнику подняться. Опираться на трость было легче, чем на палку, хотя на скорость это не повлияло. Левая нога словно разрывалась на части при каждом движении. Здоровому человеку дорога показалась бы короткой и легкой. Но Александра она утомила и лишила последних сил. Он тяжело дышал и видел лишь разноцветный туман. Почва медленно плыла под ногами.
Иди туда! донесся сквозь вязкий туман голос Ирвина. Наверное, шотландец указал направление, не понимая, что пленник не видит ничего.
Кто-то подтолкнул Сосновского в нужную сторону, наивно полагая, что это поможет
Он шел нормально и ни на что не жаловался, а перед дверью внезапно упал, Маноло пронзил пленника гневным взглядом.
Александр лежал на чем-то более мягком, чем трава, и явно не на полу. Пахло лекарствами.
К Сосновскому подошел худощавый мужчина среднего роста. На вид ему было около сорока лет. Черты лица европейские и невзрачные. Серо-русые волосы подстрижены очень коротко. Глаза блекло-серые, словно выгоревшие на солнце.
Откуда ты прибыл в Австралию, Алекс?
Из России.
Ты журналист?
Бизнесмен. Я люблю путешествия.
Чем ты можешь подтвердить свои слова?
Ничем. Я не собираюсь никому ничего доказывать. Совсем наоборот! Вы должны дать объяснения по поводу убийства пилота и незаконного задержания пассажира.
Вертолет сбили не мы, а гитлы. Ты стал нашим пленником потому, что попал на нашу территорию.
Это незаконно! продолжал спорить Сосновский.
Здесь законы устанавливаем мы сами.
Кто вы? уточнил Александр.
Местные жители. Меня зовут Зюд. Я возглавляю общину. Гитлы называют нас сектантами, хотя это несущественно. Смысл важнее названия.
«Сектанты! Наконец что-то прояснилось!» подумал Сосновский.
Вы верите в единого бога? осторожно спросил он.
Нет. Мы не ждем милости от богов, а сами восстанавливаем справедливость.
Гитлы ваши союзники?
Соседи. Они не друзья и не враги. Не надо интересоваться ими!
Почему?
Ты задаешь много вопросов, Алекс! Мне это не нравится. Клаус, мой заместитель, назначил тебе трехдневный срок. Испытуемым не полагается медицинская помощь, но, когда ты потерял сознание, нам пришлось пригласить врача. Он заявил, что тебе нельзя ходить. Врачу не нравится твоя левая нога. Он опасается гангрены и заражения крови. Врач сделал тебе несколько внутривенных уколов. Температура понизилась, но риск остался.
Ваш доктор все-таки пользуется лекарствами? уточнил Александр.
Доктору они не нужны, а врачу необходимы, пояснил Зюд. Доктор и врач разные люди. Врач имеет высшее медицинское образование. Доктор окончил лишь среднюю школу, но считает себя умнее врача.
Мне кажется, что у меня нет желания встречаться с вашим доктором.
Знакомство с ним тебе никто не навязывает, а общаться с Сагом придется.
Будем надеяться, что Саг убьет меня раньше, чем гангрена и сепсис, Александр не хотел умирать, но рассчитывать на спасение было глупо. Он отправился на задание совсем один, без всяких гарантий безопасности. Искать его точно никто не станет, особенно если учесть, что он и сам не знает, где находится.
Может быть, тебе повезет, усмехнулся Зюд, не объяснив, что он подразумевает под везением.
Обратно Александра доставили на машине, но радости по этому поводу не возникло.
Он лежал на пыльном полу, устланном сухой жесткой травой, тоскливо смотрел на солнечные лучи, пробивающиеся сквозь тонкие щели в бревенчатых стенах, и возмущался по поводу вопиющей несправедливости. Его отправили на поиски человека, которого нет! Он умрет мучительно и нелепо, но не станет последней жертвой абсурда. Другие разведчики будут упорно искать Ронт Синга.
Глава 3
Объяснения не требовались. Достаточно было одного взгляда Энрике, сочувственного и испуганного одновременно. А хищное любопытство и азартное волнение на лицах Ирвина и Маноло подтвердили догадку.
Мне выпала честь предстать перед знаменитым Сагом? Александр старался казаться спокойным, но монстр по имени страх уже успел вонзить в мозг тонкое ледяное щупальце, спровоцировав выброс адреналина, и заставив сердце биться в усиленном темпе.
Мы поспорили на сто долларов, весело сообщил Ирвин. Я надеюсь, что ты дотянешь до двадцати минут, а Маноло считает, что не выдержишь и пяти.
Для них это всего лишь развлечение! Иврина и Маноло можно понять. И все же обидно, что нет возможности всадить пули в их ухмыляющиеся физиономии.
Энрике снял с шеи цепочку вместе с прикрепленной к ней круглой, тусклой металлической пластиной, напоминающей старинную монету, и одел ее на Александра.
Пусть магический талисман хранит и спасет тебя!
Наивный юноша верит в магию. «Меня уже ничто не спасет!» мелькнула мысль и осталась невысказанной. Не хотелось обижать и огорчать Энрике, самого доброго и симпатичного из тех людей, с которыми удалось познакомиться в этом странном месте.
Ты хороший человек, Алекс! продолжил юноша. Боги даруют тебе жизнь!
Сейчас его жизнь зависит не от богов, а от Сага, возразил Ирвин.
Это не совсем верно, задумчиво произнес Маноло, оценивающе глядя на пленника. Он умрет в любом случае, а Саг лишь сделает ему одолжение, ускорив смерть.
Идти Александр мог, но не так быстро, как требовалось, поэтому конвоиры снова воспользовались машиной.
Пленника привезли к двухэтажному каменному дому и доставили в помещение, назначение которого не вызывало сомнений. В глаза сразу бросились деревянные перекладины, соединенные вертикальными металлическими трубами. Мускулистый гигант свирепого вида раскладывал на высоком передвижном столе незамысловатые инструменты. Ножи, щипцы, иглы и пинцеты не удивляли. Но топор выглядел подозрительно, а молоток казался совсем неуместным.
Буркнув что-то нечленораздельное в ответ на приветствие Ирвина и Маноло, свирепый гигант задержал взгляд на пленнике. Эмоции, отразившиеся на широком, грубом лице гиганта, вряд ли можно было назвать положительными.
Кого вы привели?! рявкнул он.
Испытуемого, пролепетал Ирвин, пятясь к двери.
И как вы предлагаете мне его пытать?!
Ты профессионал, тебе лучше знать, пробормотал Маноло с льстивой улыбкой.
Комплимент не подействовал.
Он едва держится на ногах! проворчал гигант.
Зюд не освободил его от испытания, сообщил Ирвин.
Пусть будет по-вашему! неохотно отозвался гигант, глядя на пленника так, словно тот являлся источником всех его бед.
Ирвин и Маноло сразу повеселели, а у Сосновского снова возникло желание сделать им что-нибудь не очень приятное.
Раздевайте и готовьте его! распорядился свирепый гигант.
Конвоиры поспешили выполнить приказ. Когда они грубо сняли импровизированную шину с поврежденной руки, Александр с трудом сдержал стон. Рука, пронзенная дикой болью, безвольно повисла. Рубашка, когда-то светлая и шикарная, а теперь мятая и грязная, полетела на пол. Вслед за ней отправились джинсы. С последней деталью одежды Сосновский не пожелал расстаться и даже пытался оказать сопротивление.
Он еще и стеснительный! недовольно произнес свирепый гигант, но позволил оставить плавки.
Привязывание к деревянным перекладинам Александр воспринял как начальный этап пытки. Боль в правой руке и левой ноге стала невыносимой. Если пленника будут резать на части, то это, возможно, ослабит мучительные ощущения в поврежденных конечностях. Мозг не способен одновременно принимать сигналы из разных болевых центров и адекватно реагировать на них. Сосновский убедился в этом на собственном опыте. Сначала ослабнет самая мощная боль, заглушенная новым импульсом. Затем мозг начнет адаптироваться, попытается уловить все сигналы, исходящие из поврежденных зон и ответит на них шоком. Болевой шок рефлекторная, разумная и парадоксальная реакция. Организм притворяется умирающим, чтобы выжить. Только сейчас шок вряд ли наступит. Палач понимает, что жертва слишком слаба, и задумчиво рассматривает инструменты.
Не бойся! Он лишь с виду такой хрупкий, заявил Маноло.
Вон отсюда! Оба! вдруг заорал гигант.
Ирвин и Маноло не стали испытывать его терпение. Они покинули жуткую комнату со скоростью света.
Свирепый гигант взял нож. «Опять останутся шрамы!» огорчился Сосновский, но эта мысль тут же показалась абсурдной. Он умрет прежде, чем раны успеют зарубцеваться. А трупу безразличен собственный внешний вид.
Гигант отложил нож и взял молоток. Александр еще не успел ничего понять, а беспредельная боль уже охватила правую руку. Кричать он не мог, потому что не было сил. Удар угодил в поврежденное место, только новая боль не погасила и не ослабила прежнюю, как следовало бы ожидать. Они объединились, создав мощный, адский поток, выкачивающий из тела остатки энергии. Но сознание при этом оставалось ясным.