По приказу генерала Келлера, прибываем в расположение двадцать пятой дивизии, иду доложиться, а из дома, где штаб обосновался, крик стоит чуть ли не на полверсты слышно, мол, «Не сметь!», «Под суд отдам!» и все такое прочее. Оказывается, командиру девяносто девятого полка разведка доложила, что на его участке германцы готовят газобаллонную атаку с последующим наступлением, вот он и просит разрешения отвести полк с позиций. Предложил свою помощь дивизионному начальнику, генерал Филимонов отправил на передок и даже дал в помощь двух, как он выразился, «телефонных жидов». Добрались до полка, а там тихая паника. У всех глаза очумелые и мелкая дрожь в коленках, как же, германец щас газы пускать будет! В окопах стоят ведра с пардон, солдатской мочой, которая по идиотскому мнению каких-то «изобретателей» должна поглощать отраву. Я дурням объясняю, что ветер для атаки сейчас неподходящий, а им хоть кол на голове теши.
В общем, развернули батарею, приготовились, и пополз я с телефонистом на нейтралку, присмотрели там местечко, где обзор хороший. Нашел, где гансы баллоны устанавливают, дистанцию прикидываю, пока телефонист со связью возится, а сам сомневаюсь малость. Прислуга у гаубиц импровизированная, из ваших, Денис Анатольевич, разведчиков. Я наводчиков, правда, потренировал за эти дни, но все равно тревожно. Еще раз с ветром сверился, он как раз от нас дует, даю прицел, командую «Огонь!». Пристрелочный с большим недолетом ложится, даю поправку дальше шестьсот, а этот сын израилев орет в трубку: «Сеня, дороже на шесть рублей!» Я, господа, чуть не онемел от услышанного! Но следующие «подарки» прилетают правильно. Баллоны рваться начали, германцы в разные стороны, как тараканы, порскнули и давай дёру! А им вслед облако ползет А этот гешефтмахер мои поправки влет в деньги переводит: «Сеня, влево двугривенный и больше на полтину!» Вот так всю стрельбу он своими копейками и корректировал!
И где сейчас это чудо природы? отсмеявшись со всеми, спрашиваю у Романа Викторовича. Что ж вы его с собой не забрали?
Ну, почему же? Генерал поморщился, но разрешил с собой его взять, довольно улыбается Берг. Сейчас со всеми в бане моется. Но, чур, он у меня в батарее останется!
Надо будет с ним побеседовать, присмотреться к человеку. Кстати, наших обычаев никто не отменял. Валерий Антонович подводит итог: Вот сходит с разведчиками «в гости», принесет винтовку, тогда не возражаю, забирайте!
А второй, который Сеня, что с ним? Может, тоже к нам истребовать? Роман Викторович хитро смотрит на комбата. Они хорошо работали в паре.
Ну, коль настаиваете, господин подпоручик, попробуем. Но имейте в виду, случись что, спрошу непосредственно с вас.
Капитан Бойко поворачивается ко мне.
Денис Анатольевич, сразу после обеда давайте побеседуем с новеньким. Остальному личному составу, господа командиры, привести себя в порядок и отдыхать. До утра
Через неплотно прикрытую дверь в канцелярию сквозь многоголосый гомон и веселый смех только-только прибывших с обеда бойцов пробивается короткий свист. Смотрю на часы, засекая время, дневальному была дана команда сразу по прибытии роты прислать ефрейтора Хаймина пред ясны очи начальства, то есть к нам с Валерием Антоновичем. И свистнуть о выполнении поручения. Вот и посмотрим, как быстро наш распиаренный подпоручиком Бергом телефонист справится с задачей. Учитывая незнакомый коллектив и помещение Ага, девятнадцать секунд, неплохо!
В дверь аккуратно стучат, затем раздается вежливое:
Ваше благородие, разрешите войти?
На пороге появляется наш новичок, который тут же вытягивается в струнку и докладывает капитану Бойко:
Ваше благородие, честь имею представиться, ефрейтор Хаймин, явился в ваше распоряжение для прохождения дальнейшей службы.
Во время доклада стараюсь повнимательней рассмотреть пополнение. Невысокий, худощавого телосложения, слегка оттопыренные уши, нос с небольшой горбинкой, традиционно грустные и немного настороженные еврейские глаза. Но самое главное, что сразу сбивает с толку и, как магнит, притягивает взгляд Георгиевский крест на гимнастерке, только вместо святого Георгия изображен двуглавый орел. Так, а вот отсюда поподробнее!..
Вольно Ефрейтор, тебя как по-человечески зовут? Ну, имя, отчество?
Яков, сын Моисеев, ваше благородие.
А покороче?.. Ну, как на прежнем месте звали? Странно, вроде бы Георгиевский кавалер, а мнется, как гимназистка на первом свидании. Что замолчал? Я ж не из простого любопытства спрашиваю. Вдруг надо будет тебя очень срочно позвать, и что?.. Орать «ефрейтор Хаймин» прикажешь? Только о первое слово язык сломать можно.
Телефонными жидами звали, ваше благородие Я первый жид, Сеня второй
Нифигасе!.. Смотрю в нарочито пустые глаза, за которыми где-то очень глубоко спрятаны все эмоции. Кажется, надо менять тему
Ну, здесь тебя так звать вряд ли будут За что крест получил?
Там в бумагах все указано, ваше благородие, Хаймин отвечает чуть охрипшим голосом, кивая на папку в руках Валерия Антоновича.
Ефрейтор!.. Неужели ты думаешь, что я дослужился до штабс-капитана и не умею читать?! подпускаю немного металла в голос. Когда мне надо будет, прочитаю, а сейчас хочу от тебя услышать ответ! Понятно?
Так точно, ваше благородие! Хаймин снова вытягивается по стойке «смирно». За то, что под сильным артиллерийским и ружейным огнем, будучи тяжело раненным в ногу, поддерживал связь командира артиллерийского дивизиона со штабом Четвертой Туркестанской бригады
Так точно, ваше благородие! Хаймин снова вытягивается по стойке «смирно». За то, что под сильным артиллерийским и ружейным огнем, будучи тяжело раненным в ногу, поддерживал связь командира артиллерийского дивизиона со штабом Четвертой Туркестанской бригады
Приказ войскам Кавказской армии от апреля второго числа тысяча девятьсот пятнадцатого года за нумером зачитывает из папочки Валерий Антонович, а тако же отрыл из землянки, разрушенной снарядом, двух телефонистов и неоднократно восстанавливал порванные неприятельским огнем провода.
Ну, так ты вообще герой!.. Речь грамотная, акцента почти не слышно. Гимназию окончил?
Так точно, ваше благородие. Потом еще наборщиком в типографии работал.
Надеюсь, не подпольной?.. Да не напрягайся ты так, шучу я Последний вопрос. Про вероисповедание. Надеюсь, за гоев ты нас не считаешь и в субботу работать можешь.
Дождавшись утвердительного кивка, продолжаю общение:
Короче, дела такие, Яков Моисеевич. Ты уже наверняка заметил, что у нас батальон не такой, как другие, и порядки в нем особые. Так вот, если ты не уверен, что сможешь сохранить в тайне от кого бы то ни было то, что узнаешь Лучше скажи сразу, мы тебя обратно отправим или другое место найдем. Но если ты остаешься в батальоне, ты наш до последнего вздоха. И если выяснится, что ты кому-то что-то о нас ляпнул, то Ну, ты сам понимаешь Минута тебе подумать, время пошло. Демонстративно достаю часы и смотрю на секундную стрелку.
Ваше благородие, я согласен. Ефрейтор честно смотрит на меня.
Хорошо. Служить пока будешь в моей роте. На занятия вместе со всеми. Может, еще и наставника к тебе приставлю. Через месяц вместе с разведчиками сходишь за линию фронта. Там тихонько прирежешь какого-нибудь германца, заберешь его винтовку, она будет твоим личным оружием. Сподобишься станешь полноправным солдатом батальона. Вопросы есть?.. Нет? Замечательно У меня к тебе последний вопрос: твой друг Сеня сможет у нас служить? Сразу отвечать не надо, через пару дней, когда прочувствуешь, что и как, подойдешь и скажешь. Договорились?.. Все, иди, найдешь фельдфебеля Остапца, он тебе койку определит
Последнее и самое важное событие происходит после вечерних посиделок в абсолютно мужской компании. Маше срочно понадобилось что-то сделать в лаборатории, а моя ненаглядная сослалась на усталость и легкое недомогание и ушла к себе. Причем жалобы на плохое самочувствие я слышу со дня приезда уже не в первый раз Так что мы быстренько почаевничали, скорректировали планы на завтра и разошлись.
Не успеваю переступить порог, как меня встречают раздраженный Дашин взгляд и маленький монолог на повышенных тонах:
Денис! Ты опять накурился своих противных папирос?.. Ф-фу! Будь любезен, сейчас же прополощи рот и почисти зубы!.. И, пожалуйста, оставь сапоги в коридоре, они ужасно сильно воняют ваксой! Просто невозможно дышать!..
Открываю рот, чтобы возразить, но, подумав пару секунд, тут же его захлопываю и иду выполнять требуемое. В конце концов, может быть, действительно это всё неприятно пахнет. Хотя раньше моя красавица не придавала этому никакого значения. Интересно, что за вредность в ней проснулась?.. Возвращаюсь обратно, открываю дверь, Даша, пошатываясь и стараясь опереться обеими руками на краешек стола, смотрит на меня мутнеющим взглядом!.. Рывок вперед, секунда, и я подхватываю ее на руки.
Дашенька, солнышко, что с тобой?! Аккуратно опускаю ее на кровать и сажусь рядом на краешек. Тебе плохо?.. Ты заболела?..
Нет, все уже хорошо Просто голова немного закружилась голосок слабый и неуверенный. Мне уже лучше, сейчас встану
Нет, нет, полежи чуть-чуть, на тебе лица нет, вся бледная как полотно! Давай я тебе водички принесу! Или морсика!..
Морса не надо, он противный Моя милая морщится, как будто я предложил ей сырую лягушку. Дай мне воды Только холодной!..
Хватаю чашку, вихрем несусь на кухню, набираю из кувшина воду Когда прибегаю обратно, Даша уже сидит на кровати. Делает два глотка, снова морщится:
Теплая Ну, ладно, пусть будет
Ты не простудилась часом, маленькая? Может, доктора Пашу позвать?
Не надо, здесь он не поможет Жена как-то по-особенному смотрит на меня. Денис, сядь рядышком, обними меня
С удовольствием и облегчением выполняю ее просьбу. Вроде отлегло, стало лучше
Не надо, здесь он не поможет Жена как-то по-особенному смотрит на меня. Денис, сядь рядышком, обними меня
С удовольствием и облегчением выполняю ее просьбу. Вроде отлегло, стало лучше
Доктор Паша мне не поможет И не болезнь это Дашенька смотрит мне прямо в глаза, желая там увидеть что-то только ей понятное. Денис Я Я беременна
Ё!! А!! Ну!! Да это ж!! Ну ё!!!
Все мысли и слова куда-то исчезают, в голове остаются только многоточия и некоторые гласные. Да, слов особенно и не надо, моя ненаглядная читает все на моей обалдело счастливой физиомордии, несмело улыбается и легонько чмокает меня в щеку.