А как насчет бабки Лори? Вы узнали, из каких она мест?
Так глубоко мы не копали, признался заместитель Йена. Просто повода не было. Но я пошлю Родерика, когда он освободится. Пусть опросит родителей заново.
Я задумчиво качнулся на стуле.
Как считаешь, с чем могли быть связаны эти смерти? И что у них могло быть общего?
Да что угодно: дальние родственные связи, одна и та же ярмарка, на которую их пра-пра-бабки ездили когда-то молоко продавать сейчас разве узнаешь?
А если дело не в Лотэйне, а в самом переезде? предположил я. В том, как они сюда добирались? Сколько было лет отцу Нилу?
Семьдесят четыре, сверился с бумагами Готж.
Алек Дроуди подарил Элизабет сорок девять подарков, припомнил я. Если считать, что время приезда наших жертв примерно одинаковое, то получается, что в то время отцу Нилу было около двадцати пяти что совпадает с показаниями отца Лотия. Бабка Лори умерла два года назад в возрасте м-м-м об этом я тоже не спросил, но если считать, что ей было тогда около двадцати, то сейчас было бы даже побольше, чем отцу Нилу. Так что, если я прав, она вполне могла умереть к этому времени от старости. Итого, что у нас получается?
Сорок девять лет с сомнением протянул Готж и, заложив руки на спину, принялся расхаживать по кабинету. Даже если все так и было, мы все равно не сможем установить, как были связаны эти люди в Лотэйне слишком много времени прошло. И это тем более не объясняет смерть девочки. Ведь, если бы дело было в бабке, то пострадать должна была, в первую очередь, ее мать, а не она.
Я кивнул.
Об этом я тоже думал. Но пока не понял, почему именно Лори. Меня интересует другое: ты не помнишь, не случалось ли каких-то шумих на побережье Алтории сорок девять лет назад? Чего-то странного, необычного возможно даже, какого-нибудь громкого дела, связанного с кораблями? Судя по тому, что все жертвы появлялись в Триголе, они должны были прибыть сюда морем.
С ума сошел? непритворно отшатнулся Готж. Мне тогда пять лет было! Что я мог с того времени запом стой!
На его немолодом лице промелькнула растерянность, мгновенно сменившаяся напряженным раздумьем.
А ведь было! Точно! Погоди, погоди сейчас что-то же такое припоминается и именно с кораблем да! появившаяся хмурая морщинка на высоком лбу заместителя Йена разгладилась, и он буквально рухнул на свой стул, нервно барабаня пальцами по столу. Не знаю, правда, как это относится к делу, но где-то в то время у нашего побережья на северо-западе именно в окрестностях Триголя к берегу прибило лотэйнийское судно в совершенно не пригодном для ремонта состоянии. Триголь от нас сравнительно недалеко, слухи доходят быстро, а страшные слухи еще быстрее однако мой отец он тогда в городской страже служил уезжал расследовать это дело. Само дело было громким, народу в порт согнали уйму, в том числе и отсюда. А когда он вернулся, такие страсти рассказывал в общем, судно было самым обычным, торговым, везло на продажу в Алторию шелка, пряности и всякие мелочи. Пассажиры, естественно, там тоже были, и немало, потому что мы тогда относились к Лотэйну не в пример лучше, чем сейчас. Вскоре после выхода в море на судно обрушился сильный шторм, и корабль на целых двое суток затерялся, сбившись с курса. А когда его все-таки нашли, то в живых на борту осталось около десятка человек, большая часть которых находилась на грани безумия. Оно, в общем-то, и понятно буря тогда была страшная, на берегу все деревни посносило, а мелкие суденышки разбило в щепы. Вой тогда стоял по всему побережью но дело в другом выжившие с «Путешественницы» вели себя странно: их буквально трясло от ужаса. Даже после того, как все закончилось, и людей переправили на берег. Более того, они наотрез отказались возвращаться к докам. Ни багажа, ни других вещей, кроме тех, за которые держались, с собой не унесли. Все твердили о каком-то проклятии. И говорили, что не только шторм стал причиной гибели корабля. Якобы еще до него люди на судне стали вести себя необъяснимым образом: то без всяких причин становились агрессивными, то, наоборот, замыкались в себе, то вдруг в трюме издохла вся живность, которую везли на продажу. Но, что самое важное, в это же время начали умирать и люди. Сперва матросы и капитан, которые с чего-то вдруг решили выброситься в море, потом обитатели верхних кают из числа тех, кто побогаче. Затем все остальные за сутки судно лишилось почти всей команды. К концу вторых суток там почти не осталось пассажиров. Те, кто выжил, едва не сошли с ума. И знаешь, отец как-то обмолвился: они верили в то, что говорили. А еще он утверждал, что это были очень странные смерти
Я резко выпрямился.
Чем-то напоминающие то, что мы видели здесь? С виду естественные, но какие-то нелепые?
Фол тебя побери! вздрогнул всем телом Готж. Арт! Честное слово, у меня появилось дикое желание воспользоваться твоими услугами, чтобы призвать дух отца и задать ему пару вопросов. Я точно помню, он говорил о повесившихся, зарезавшихся и даже утопших. Утверждал, что вскрывали себе вены и истекали кровью прямо в собственных постелях. А уж сколько народу просто поскользнулось на палубе, расшибив себе головы если бы не шторм, на судно было бы не зайти! Хорошо, что волнами всех смыло. Зато в трюме тела были навалены одно на другое, а в каютах про это он вообще не рассказывал. Но всякий раз, когда вспоминал об этом, его неизменно тянуло к бутылке.
Кто еще из наших мог там быть? отрывисто спросил я, всерьез задумавшись над предложением собеседника. Кто мог там присутствовать из числа городской стражи? Или из управления? Кто может хоть что-то вспомнить?
Разве что мастер Нииро если он ещё жив, конечно
Я нахмурился.
Тот мастер Смерти, что был тут до меня?
Да. Из стариков уже никого не найти. Кто-то уехал. Большинство вообще отправилось к светлым богам. Но Нииро долго у нас проработал, пока совсем не состарился. И уволился года за четыре до твоего появления. Помнить те события должен гораздо лучше, чем я он тогда был в расцвете сил. Может даже, сам выезжал в Триголь там, говорят, для мастеров Смерти было много работы. Так что, если ты прав
Я поднялся, с грохотом отодвинув стул.
Я должен его найти.
Я дам тебе адрес, тихо сказал Готж и, рванув душивший его воротник, полез в ящик стола.
Мастер Нииро выбрал сомнительное место для проживания его дом стоял почти на границе припортового района, имеющего весьма дурную славу. В ночное время приличные горожане старались туда не соваться, а в дневное в доках и возле них всегда была такая суета, что пожилому магу вряд ли могло понравится такое соседство.
И, тем не менее, он все-таки здесь жил. В ветхом, покосившемся от времени строении, которое и домом-то назвать было нельзя. И это, надо сказать, довольно странно после увольнения бургомистр назначил старику немаленькое содержание, как и всем, кто отслужил на благо города более десяти лет. Однако маг своей привилегией, судя по всему, воспользоваться, не захотел. И предпочел доживать старость в грязной развалюхе на окраине города, нежели перебраться поближе к центру.
Когда я вышел из кеба, то сразу заметил стоящую неподалеку штатную бричку. Сперва удивился (что тут понадобилось Йену?), потом чуть было не решил, что начальник сошел с ума, раз бросил лошадь в таком районе без присмотра. Однако вовремя подметил охранительный амулет на флегматично обмахивающейся животине и успокоился.
Расплатившись с кебменом, я без колебаний направился к тому самому дому, возле которого стояла бричка. О моих подозрениях Йен знать не мог, так что, скорее всего, отправился к старику за советом. Ну и выяснить заодно, не проходил ли когда пожилой мастер Смерти посвящения кому-то из темных богов. От подобных расспросов, я думаю, мастер Нииро будет не в восторге, но мысль тем не менее здравая кроме меня, это был единственный человек в городе, на кого можно было бы плохо подумать.
Впрочем разговор у них, похоже, не заладился: как только я подошел к давно некрашеной двери, она с оглушительным треском распахнулась, и оттуда буквально вылетел обозленный до предела Норриди. Его щеки горели неестественным румянцем, в глазах сверкали молнии, короткие темные волосы стояли дыбом, а на лице застыло такое неописуемое выражение, что я предпочел отступить в сторону и воздержаться от расспросов.
ТЫ что здесь делаешь?! рявкнул он, едва на меня не налетев.
Я пожал плечами.
Поговорить хотел. Но, похоже, старик сегодня не принимает?
Да пошел он к Фолу! в сердцах сплюнул Йен, однако быстро взял себя в руки и уже спокойнее заметил: Он отказался со мной говорить. И заявил, что, кроме коллег-магов, никого не желает видеть. Так что иди ты. Может, хоть чего-то от него добьешься?
Ну вот. Я говорил, что Йен отходчивый. Уже и разговаривать нормально начал
Я в Управление, неохотно бросил он, посторонившись и пропуская меня внутрь. Маг наверху. Вторая дверь налево. И да не спрашивай его о посвящении он почему-то неадекватно реагирует на стандартные вопросы.
Когда я вышел из кеба, то сразу заметил стоящую неподалеку штатную бричку. Сперва удивился (что тут понадобилось Йену?), потом чуть было не решил, что начальник сошел с ума, раз бросил лошадь в таком районе без присмотра. Однако вовремя подметил охранительный амулет на флегматично обмахивающейся животине и успокоился.
Расплатившись с кебменом, я без колебаний направился к тому самому дому, возле которого стояла бричка. О моих подозрениях Йен знать не мог, так что, скорее всего, отправился к старику за советом. Ну и выяснить заодно, не проходил ли когда пожилой мастер Смерти посвящения кому-то из темных богов. От подобных расспросов, я думаю, мастер Нииро будет не в восторге, но мысль тем не менее здравая кроме меня, это был единственный человек в городе, на кого можно было бы плохо подумать.
Впрочем разговор у них, похоже, не заладился: как только я подошел к давно некрашеной двери, она с оглушительным треском распахнулась, и оттуда буквально вылетел обозленный до предела Норриди. Его щеки горели неестественным румянцем, в глазах сверкали молнии, короткие темные волосы стояли дыбом, а на лице застыло такое неописуемое выражение, что я предпочел отступить в сторону и воздержаться от расспросов.
ТЫ что здесь делаешь?! рявкнул он, едва на меня не налетев.
Я пожал плечами.
Поговорить хотел. Но, похоже, старик сегодня не принимает?
Да пошел он к Фолу! в сердцах сплюнул Йен, однако быстро взял себя в руки и уже спокойнее заметил: Он отказался со мной говорить. И заявил, что, кроме коллег-магов, никого не желает видеть. Так что иди ты. Может, хоть чего-то от него добьешься?