Попытавшись собрать мысли в кучу, я с журналом в руке не без содрогания вернулась в коридор и уставилась на вешалку. Линка, свинья, опять надела мою куртку. А там, в кармане, телефон
Я отодвинула занавеску на окне и осторожно выглянула в щель. Сестра, сунув руки в карманы пресловутой куртки, мерила шаркающими шагами пятачок перед верандой. К счастью для моей психики, она больше не ломилась в дверь. На зеленовато-мертвенном лице сеструхи застыло выражение утробной злости. Внезапно Линка, развернувшись лицом к дому, пошла прямо на меня. Куртка на ней вздыбилась, будто сестра изо всех сил пыталась прорвать карманы пальцами
Я отшатнулась. Моя психика, получив краткую передышку, снова оказалась сбита с ног шокирующим ударом. Журнал вывалился из вспотевших пальцев и открылся на той самой странице, где зеленолицый зомби тянул к небу узловатые руки.
«Зомби не может подкрасться незаметно, сообщала подпись. Основной признак зомби оно обязательно движется неуклюже, подволакивая ногу и старательно вытянув перед собой руки. От зомби всегда пованивает разлагающимся мясцом, а сам он отчаянно завывает и стенает о мозгах (единственное, между прочим, слово, которое можно разобрать в его речи)».
Сказать, что мне стало плохо, значит нагло соврать. Спустя мгновение я уже вытирала пыль на полу на пару с комиксом, а в опустевшей враз голове осталась лишь одна мысль холодно.
Линке холодно. Поэтому она держит руки в карманах. Но зомбиная натура берет верх, и сеструхины пятерни сами тянутся к небу
Я опрометью кинулась обратно в комнату, задевая по пути разбросанные шмотки и натыкаясь на мебель. Зомби, зомби, зомби Так, стоп. Зомби не войдет в дом, если его не пригласить нет, это, кажется, про вампиров. А, ч-черт
Тут я заметила, что разбуженная моей суетой Лиска сидит на кровати и испуганно таращит круглые глазенки.
Подпол!
Шуруй! приказала я племяхе, откидывая дощатую крышку.
Теть Нась, что слу
Лезь, быстро! прикрикнула я.
Лиска мышью шмыгнула в схрон, прихватив одеяло. Щуплое тельце втиснулось между густо утыканными соленьями полками.
Сиди тихо, приказала я девчонке, я разберусь.
Перепуганное создание кивнуло. Опустив крышку, я рысью метнулась к окну И застыла как соляной столп.
Прямо на наш дом двигалась толпа зомби.
В мертвом свете луны я, парализованная страхом, узнавала соседские лица. Бог мой, но как?.. Как может вон тот растрепанный монстр быть добрейшей баб-Нюрой, что всегда пекла обалденные рогалики с маком? Как, чьей злой волей обратился в нежить работящий и даже о редкость! непьющий Сан Саныч? И, кара их всех побери, зачем ему вилы?!
В дверь заколотили, взвизгнул металл, и последний вопрос отпал сам собой. Будто кошка, нюхнувшая валерьянки, я тыкалась во все углы, слыша, как трещит дверная лутка.
Печь! С грохотом откинув заслонку, я сунулась в прокопченное, воняющее старым дымом нутро. Боже, благослови все те бутерброды, что я не сожрала в час ночи, отдав их корове Линке!
Руки натолкнулись на что-то твердое. Я в панике ощупывала кирпичную кладку, пока ноги и значительная часть моего торса продолжали болтаться где-то снаружи. Проклятье! Кто придумал такие узкие печи? Кто придумал так зверски экономить место в домах?!
Я выбралась из печи, отфыркиваясь, подняв облако мутного пепла и сажи. Взгляд сквозь засыпанные черным ресницы упал на двухметровое зеркало.
В коридоре с грохотом пал бастион дверь уступила яростному напору толпы. Жалобно звякнула вешалка. Казалось, что по полу волокут что-то железное и очень острое.
Где Где она?
Окна Окна проверь
На-а-стя!.. На-а-а А-а-а! Оно дви движется!!!
Бей его! Бей!
Лупи!
Звон осколков, как церковный набат, оглушил, ударил по ушам.
Дьявол! Это дьявол!
А-а-а! Рога, настоящие рога! Господи, спаси!
Пресвятая Дева!
Теть Нась! Те-е-еть!.. Не троньте ее! Мама, мамочка, не троньте теть Настю!
Визжащая Лиска, за шкирку выуженная из подпола, повисла на шее у матери. Сеструха, так и не сняв куртку, одной рукой прижимала к себе девчонку, а другой усиленно терла глаза.
Настька? неуверенно пробормотала Лина.
Я ошалело обводила взглядом собравшихся. Бабу Нюру, без конца крестящуюся, Сан Саныча с вилами, сестер Марухиных (никак не научусь их различать, но та, что слева, вроде бы Катька), вечно синего дядь Колю-тракториста и нечто жуткое, с безумно вращающимися белками глаз на абсолютно черном лице, с кручеными кривыми рогами, поднимающимися из копны нечесаных волос
Я ошалело обводила взглядом собравшихся. Бабу Нюру, без конца крестящуюся, Сан Саныча с вилами, сестер Марухиных (никак не научусь их различать, но та, что слева, вроде бы Катька), вечно синего дядь Колю-тракториста и нечто жуткое, с безумно вращающимися белками глаз на абсолютно черном лице, с кручеными кривыми рогами, поднимающимися из копны нечесаных волос
Моя глотка исторгла вопль, от которого зазвенели стекла. Это чудовище таращилось на меня из врат в преисподнюю, а врата Бог мой точь-в-точь как старое мамино зеркало, обрамленное деревянной рамой со стертой позолотой, и за ними, за вратами, в глубине, виднеется самая настоящая адская печь?
Теть Нась, а зачем ты в печку влезла?
Бесхитростный детский смешок ничем не указывал на то, что Лиска напугана. Я повернула голову к племяшке и чудище передо мной повторило мой жест.
Ватные ноги подогнулись. Я уселась на пол, в кучу зеркальных осколков, машинально приглаживая пятерней вздыбленные волосы. Разбитое зеркало, пострадавшее от вил Сан Саныча, больше не отражало никакого монстра в нем теперь осталась только жалкая, перемазанная сажей, растрепанная и хнычуще-смеющаяся я.
Слушай, Насть, ну вот скажи на кой ты и правда в печку полезла?
Лиска, сидя на табурете, аккуратно пробовала пальчиком острый скол зеркала, половина которого чудом продолжала держаться в раме. Сеструха расчесывала ей волосы и неодобрительно поглядывала, как я пытаюсь выгрести из трещин в полу остатки зеркальной крошки.
Ну я это
Я представила, как объясняю сеструхе, что попыталась спрятаться за зеркалом, дабы пробраться сквозь толпу зомби авось увидят отражение и за своего примут. Не поймет же, за дуру держать станет И будет права.
Испугалась, в общем, невразумительно пробурчала я.
Кого? Меня с соседями? Линка покачала головой. Ну точно полоумная. Я как глянула, что ты от меня через весь двор драпанула, решила сбрендила совсем. Ну а когда ты в доме заперлась, и вовсе поняла, что дело плохо. И за подмогой пошла.
Ты себя-то в зеркало видела? не выдержала я и осеклась. Лиска хихикнула.
Чья бы корова мычала, сестра повернулась к Лиске и добавила в голос строгости. Ну а ты чего ржешь?
Погоди-ка в голове будто молния блеснула, я метнулась в разгромленный коридор и приволокла изрядно потоптанный комикс. С разворота все так же скалился зеленоликий монстр.
Так, Лисенок, строго сказала я, глядя в хитрую мордашку племяхи, ну-ка выкладывай. Твоих лапок дело?
Ага, племяшка тоненько засмеялась, я, пока мама спала, решила ее в зомби превратить. Она так смешно спит, когда бахнет!
Я с укором посмотрела на сеструху, но той хоть кол на голове теши.
Лежит, рот открыла, ее потрясешь мыкнет только и опять дрыхнет, ну точно зомби, продолжала племяшка, а мне скучно. Ну я и взяла ее косметику побаловаться
Лиска привычно втянула голову в плечи, ожидая оплеухи.
И раскрасила мамашку аки монстра, закончила я, чувствуя, как из груди рвется хохот. Лиска, да ты же ты же Я захлебнулась смехом, и последние слова, к счастью, остались неразборчивыми.
А мама потом встала и ушла, ее долго не было, и я заснула, закончила племяха, просыпаюсь а ты, теть Нась, тут бегаешь чего-то, и в дверь нам колотят, как будто воры лезут.
Лиска выговорила я, давясь смехом и размазывая сажу по лицу, я куплю тебе самое большое мороженое!
А эту дрянь я сожгу! ожила сестра, хватая комикс. Не хватало, чтоб еще кого-нибудь раскрасила!
Ровно через месяц, за два дня до Нового года, я, отдуваясь, вволокла во двор пушистую свежесрубленную ель. Лиска тут же вылетела мне навстречу, крутя в руках нечто яркое.
Теть Нась, смотри, что мне Олька почитать дала!
Пушистая шубка Лиски вертелась под ногами в опасной близости от колючих веток.
Я осторожно положила елку на снег и вздохнула.
Ну что там у тебя, чудик?
Лиска сунула мне в руку аляповато раскрашенный детский журнал.
«Новый выпуск «Академии монстров» смотри картинки в нашем сборнике!»
С обложки во все тридцать три зуба улыбался мне огромный кобальтово-синий, устрашающе-милый мохнатый зверь
Лидия Ситникова
Хитрецы и огурцы
Глухой требовательный рев раздался совсем рядом. Верка вынырнула из звенящего золотыми монетами мира нумизматики и встревоженно огляделась. Никого. Да и откуда в этой малюсенькой квартире кому-то взяться?
Снова настойчиво зарокотало.
Тьфу ты! сообразила Верка и хлопнула себя по животу. Лишь бы поесть. Хотя
Она отбросила подальше увесистую энциклопедию «Юбилейные монеты мира», с наслаждением потянулась, поболтала ногами, отчего на тапках запрыгали пушистые помпоны, и встала.
Приближалось утро, но небо еще не начало светлеть. Крепко спал двор, за деревьями и не разглядеть ничего. Только на первом этаже дома напротив все еще горел свет. Там уже несколько недель подряд кипела работа: новенький офис обустраивался прямо на Веркиных глазах то и дело подвозили стройматериалы, прикручивали интригующую вывеску «Мозгер».
Верка распахнула окно и высунулась на улицу одурительно пахло весной. Аромат цветущих яблонь, земли, трав смешивался со слабым ветерком и дурманил перегруженную студенческую голову.
Раз Трудоголик не спит, и я еще позанимаюсь, решила Верка и пошлепала на кухню ставить чайник.
Лучше всех на кухне Верку встретил холодильник ему было что предложить.
Котлетки, вареники или бутерброды? задумалась Верка. Все-таки хорошо, когда мама в гости наведывается!
В самый разгар выбора громко запиликало оповещение из соцсетей. Еще бы, весь курс, наверное, не спит! Все хотят разделаться с последним экзаменом и рвануть на археологическую практику вот где жизнь, вот где настоящая история и невероятные находки. Скорей бы, скорей
Верка подперла подбородок ладошкой и размечталась. Лето, жара, земля, доверяющая все свои тайны, м-м-м!
Верка обвела кухню затуманенным взором и завизжала. Напротив нее за столом сидел огромный бородатый мужик в тельняшке и заискивающе улыбался. Мужик слегка мерцал и расплывался по контуру, отчего у Верки мурашки понеслись по загривку.