Борис Павлович будет вам исключительно признателен. Сам-то он не решался разом всех нас выпустить. А с вашей помощью сбудется его давняя мечта свести под одним кровом привидения разных цивилизаций и начать развивать внутренний туризм.
Что развивать? потрясенно переспросил я.
Внутренний туризм, беспечно прошелестел Алхимик. Чему, милостивый государь, вы удивляетесь? Когда в уезде прослышат, что у нас тут делается, сюда зеваки потянутся. А там губернии подключатся, Санкт-Петербург, Москва. За столицей из Европы поедут, из Азии. Китайцы. Борис Павлович говорит, они ноне сильно разбогатели. Для восстановления поместья самое то.
Чтоб не рухнуть, я навалился на кухонный стол. Из троих меня, Бобо и привидения двое точно были не в адеквате. С тоской вспомнив, что через месяц мне сдавать рукопись в издательство, я решил разговор о внутреннем туризме дальше не поддерживать. Побоялся, крышу снесет и у меня. Но один вопрос все же вызывал жгучее любопытство. О привидениях каких цивилизаций говорит этот старый жлоб?
Да неужто Борис Павлович вам не открылся? удивился Алхимик. Видимо, поостерегся, что откажете ему в просьбе. Только Севочка привидение с Венеры, потому сероводородом и попахивает. Ну а Максимилиан, как нетрудно догадаться по песку, с Марса. Инопланетяне они, батенька, отсюда и грядущие проблемы.
Грядущие? проблеял я, почему-то немедленно Алхимику поверив. В центре России невесть откуда взялись два инопланетных привидения, и этого, по-вашему, мало?
Откуда они понятно. С потерпевших крушение летающих тарелок. А насчет грядущих проблем не извольте сомневаться. В силу юного возраста вы еще не умеете заглядывать в будущее. А там много чего может приключиться.
Чего? вздрогнул я.
Война миров, сударь. Похлеще, чем у Уэльса.
Алхимик тяжело вздохнул, присвистнул синичкой и испарился с занавески в неведомом направлении. Занавеска, кстати, даже не шелохнулась.
«Бред», отмахнулся я. Ну какая война миров между двумя привидениями, хотя бы и с разных планет. Что им делить?
Пару суток я шатался по поместью, уговаривая на всех известных мне языках Севочку и Максимилиана вернуться к прежнему образу существования. Но то ли языков знал недостаточно (русский и английский со словарем), то ли Алхимик подзуживал их не поддаваться, только успеха я не добился. Морщил нос от запаха сероводорода, стряхивал с головы песок на этом попытки законтачить с инопланетянами заканчивались.
А потом, как и предсказывал старикашка, разразилась война. И не в поместье в райцентре, куда я ездил за продуктами. Алхимик, естественно, не признался, но уверен это он подсказал привидениям, где можно разгуляться. И дальше, с интересом засидевшегося в темнице, лил в костры страстей бочки масла.
Севочка и Максимилиан мерились амбициями. Типа кто круче.
Началось с того, что марсианин устроил в центре городка небольшой смерч, в котором покрутил болонку владелицы местного кинотеатра. С собачкой ничего существенного не произошло, разве отмыть ее не удалось. Но когда псину сняли с крыши тонара, торгующего хлебом, с ее хозяйкой случилась истерика.
Севочка ответила северным сиянием, неделю висевшим над зданием райадминистрации.
И понеслось.
Будь здесь Бобо, он бы порадовался. Внутренний туризм развивался со скоростью гиперзвуковой ракеты. В город повалили жаждующие узреть чудеса своими глазами. Местные отельеры взвинтили цены. Стремительно за два дня открылись еще пять хостелов. Места в них тут же забронировали на месяц вперед. Экскурсии и делегации валили со всех сторон, самые важные губернатор сопровождал лично.
Я поерзал на суку, разминая седалище. С соседней ветки донеслось посвистывание.
Сидите? прошелестел Алхимик.
Нет, шепотом проорал я. Лежу на диване и плюю в потолок.
Злитесь, констатировал собеседник.
Я промолчал, хотя меня затрясло так, что с дуба посыпались желуди. Жаль, привидения ничем нельзя пришибить. Пули и мечи-кладенцы проходят сквозь них как сквозь туман.
Счастливый отец опять пересчитывает отпрысков, сообщил Алхимик. В седьмой раз. Очень нервничает, потому разные цифири получаются. То тридцать шесть, то тридцать девять. А как-то, представьте, и вовсе сорок два вышло.
А на самом деле сколько? уныло поинтересовался я.
Тридцать семь, горделиво заявило привидение, будто появление тридцати семи юных венерианско-марсианских полукровок было его великой заслугой.
Впрочем, так оно и было.
Когда Максимилиан поменял местами памятник Ленину и конную статую основателя города, а Севочка спроворила в фонтане сероводородную ванну, я решил, что с войной миров пора завязывать, и отправился на поиски Алхимика. С тех пор как он изображал оракула, мы не встречались. Мне не хотелось слышать язвительное: «Я предупреждал».
Я нашел его в глубокой задумчивости. Наверное, вынашивал очередную пакость.
И тут ему подвернулся я.
Сейчас понимаю, как осчастливила его моя просьба о помощи. Туман, в виде которого Алхимик иногда мне являлся, аж заискрился малиновым и зеленым. Я же, идиот, обрадовался. Решил, он на моей стороне. Но негодяй просто сообразил, какие возможности перед ним открываются. Нет, не зря его двести лет назад сунули в темницу.
От битвы амбиций их сможет отвлечь только очень сильное чувство, прошелестел он мечтательно.
Ежу понятно, буркнул я. Предложить им сойтись врукопашную?
Нет-нет, возразил Алхимик. Я имел в виду чувство неземное. Сродни Божественной благодати.
Неземное? ухмыльнулся я. Для венерианки и марсианина то, что нужно.
И чувство это любовь, пропел Алхимик.
У меня отвалилась челюсть. Да я не могу эти инопланетские привидения в поместье вернуть! Как же заставлю влюбиться друг в друга? К тому же вдруг в порыве страсти они разнесут город по кирпичику.
Не малодушничайте, сударь, весело прошелестел Алхимик. Мы сварим любовное зелье.
Весь следующий день я колесил по округе в поисках сушеных мышиных хвостов, соловьиного помета и другой вонючей дряни. Зелье варганили на кухне. Вообще-то, варганил я. А Алхимик, облачком перемещаясь над кастрюлями, указывал, сколько чего в какую кастрюлю закладывать. К моему удивлению, зелье, вопреки ингредиентам, хорошо пахло и отливало розовым перламутром.
Расставив вазы с зельем по всему поместью, я завалился спать. Проснулся в тишине. Впервые за две недели в доме не громыхали доспехами, не таскали из комнаты в комнату шкафы. Я бросился в город. Там тоже ничего не происходило, если не считать, что кто-то опустошил все клумбы, выдрав с корнем и цветы, и сорняки. Вернувшись, я обнаружил и то и другое в Севочкином будуаре. Турецкий ковер на полу был густо засыпан красным песком. Но стоило ли обращать внимание на такие мелочи!
Несколько дней я наслаждался покоем и писал, как графоман. Беспокоило лишь одно: после варки зелья Алхимик ко мне не заглядывал. Но я гнал прочь тревожные мысли.
Несколько дней я наслаждался покоем и писал, как графоман. Беспокоило лишь одно: после варки зелья Алхимик ко мне не заглядывал. Но я гнал прочь тревожные мысли.
Ну и дураком же я был.
Той ночью меня разбудило посвистывание.
Вставайте, сударь, прошелестел Алхимик в ухо. Дела плохи. Севочка рожает.
Вскочив с постели, я почувствовал, что дом трясется как в лихорадке. Тряска сопровождалась воем ветра и металлическим бряцанием. Приоткрыв дверь, я опрометчиво высунул голову в коридор. По проходу неслись шлем викинга, лишившийся где-то одного рога, кольчуга тевтонского рыцаря и фальшивый меч Александра Невского. Меч, пролетая мимо, чуть не произвел усекновение моего мыслительного органа.
Папаша нервничает, сообщил я Алхимику, всовывая голову обратно. В первый раз, наверное, отцом становится.
Да вы, батенька, первостатейный тупица, голос Алхимика звучал истерически. Севочка вот-вот произведет на свет двадцать, а то и больше опасных существ. Они запросто задушат вас в своих объятиях.
С чего бы им меня душить? недоверчиво поинтересовался я. Я им вроде ничего не сделал.
А если не детишки задушат, то новоиспеченные родители. Им не терпится отблагодарить того, кто сделал их счастливейшими существами во Вселенной.
Не понял, пробормотал я. Я тут при чем? Любовное зелье ваше изобретение.
Ну, замялся Алхимик, я немного ошибся с концентрацией соловьиного помета. И мышиных хвостов мы переложили. Потому беременность Севочки протекает ускоренно и количество ожидаемого приплода утроилось или даже учетверилось.
Алхимик покашлял.
Когда я понял, какими будут последствия нашего с вами эксперимента, то решил, что вся слава, все родительское обожание должны достаться вам. Ну и сказал, что зелье сварили вы. Они были в восторге.
У меня отвисла челюсть.
Бодритесь, нервно хихикнул Алхимик. Как выражается Борис Павлович поздняк метаться.
Карабкаясь ночью на дуб, я думал, не разыгрывает ли меня Алхимик. Может, война миров шла не между венерианкой и марсианином, а между мной, живым человеком, и малахольным привидением, решившим развлечься за мой счет? Существуют ли на самом деле Севочка и Максимилиан? Алхимику и самому под силу навести шороху на провинциальный город.
Ладно. Послезавтра вернется Бобо и разберется со своими призраками. А пока я тут посижу.
Я хлебнул воды и поерзал по толстому суку. Через минуту на травянистую площадку перед главным входом в усадьбу спланировал белый рояль.
Севочка готовит торжества, сообщил вновь объявившийся Алхимик. Собирается вас канонизировать. Максимилиан, естественно, не возражает. На вашем месте я бы встревожился.
А я что, по-вашему, делаю? огрызнулся я.
Тут до меня дошло.
Как канонизировать? Я пока еще жив.
Не знаю как, только после вашей канонизации счастливое семейство отправится на поиски космического корабля, чтобы улететь домой. Правда, пока не решили куда на Марс или Венеру. Вас возьмут с собой. Севочка уверена: на Венере вы станете самым почитаемым святым. А Максимилиан собирается сделать вас главнокомандующим всего марсианского войска. Возглавите, говорит, завоевание новых планет.
Он помолчал. А когда вновь заговорил, голос его звучал грустно.
Но, боюсь, до миграции на Марс вас ждут другие испытания. И тут я ничем помочь не смогу. Видите белый рояль?
Я утвердительно покивал.
Севочка позаимствовала его в городском Дворце культуры. Пока он плыл по воздуху, за ним по земле гналась полиция. Слышите сирены?