Я имею в виду страх, связанный с получением/неполучением выгоды. Мне вообще не очень близко разделение страхов на «внешний» и «внутренний». Я имею в виду, что многие, когда говорят себе, что боятся не справиться, на самом деле боятся ровно того же, чего боятся любители угодить окружающим оказаться непригодными для жизни. Плохими, бракованными особями. И в данном случае нет особой разницы, кто выносит приговор чужие люди или сам герой. Вот до такой глубины надо копать: заложен в фундаменте нашего страха звериный страх погибели, или это ангельский страх, что Бог (дух) отвернул от нас свой сияющий лик.
То есть, если хочешь «оттестировать» собственный страх, из которого действуешь, то перво-наперво вычленяешь и вычитаешь все условные «плюшки», которые принесет тебе исполнение этого намеренья. И смотришь, осталось ли что-то еще.
Ну можно и так сказать. Наверное. У кого как устроена голова.
Только очень честно надо вычитать эти плюшки. Я, честно говоря, с трудом представляю того, кто справится. Надеюсь, я ошибаюсь, и такие герои все-таки есть.
Я пытаюсь конкретизировать, потому что страх, что дух отвернул от нас свой сияющий лик для многих такая же абстракция, что и намеренье. А с конкретикой хоть можно начать что-то соображать.
Даже если удастся вычленить и убрать самую очевидную часть плюшек уже дело.
Ну да.
Ты меня знаешь, я мастер просто объяснять сложные вещи. Но в некоторых случаях упрощать = врать. И это тот самый случай. Пока страх, что дух отвернул от нас сияющий лик, абстракция, обо всем остальном не имеет смысла со мной говорить. Можно к психологам пойти, брошюр почитать. Потому для меня жизнь, в которой нет этого страха (зато есть все остальные) не жизнь. До-жизнь.
Ну, с до-жизнью тоже надо как-то разбираться.
С до-жизнью пускай психологи разбираются. У них самих тоже до-жизнь, так что все честно. Нет смысла говорить со мной о намерении в русле популярной психологии. Меня интересует магический (то есть не на внешнем, зримом слое работающий) аспект. Меня интересует огненная лыжня, которую мы прокладываем своими делами (и если лыжня проложена правильно, каждое следующее дело будет делаться легче и легче, как бы само по ней скользить. Меня интересует возвращение магической силы словам, которое достигается довольно просто технически прожить сколько-то лет, ни разу не соврав (на этом месте раздается мой саркастический хохот). Меня интересует практика, которая начинается с неутолимого, неисцелимого голода по духу. По духу, а не по личностному росту и прочему фуфлу.
Ну, с до-жизнью тоже надо как-то разбираться.
С до-жизнью пускай психологи разбираются. У них самих тоже до-жизнь, так что все честно. Нет смысла говорить со мной о намерении в русле популярной психологии. Меня интересует магический (то есть не на внешнем, зримом слое работающий) аспект. Меня интересует огненная лыжня, которую мы прокладываем своими делами (и если лыжня проложена правильно, каждое следующее дело будет делаться легче и легче, как бы само по ней скользить. Меня интересует возвращение магической силы словам, которое достигается довольно просто технически прожить сколько-то лет, ни разу не соврав (на этом месте раздается мой саркастический хохот). Меня интересует практика, которая начинается с неутолимого, неисцелимого голода по духу. По духу, а не по личностному росту и прочему фуфлу.
Собственно, именно поэтому я никому не учитель. Не психолог, не коуч, не злая мама, не мудрый наставник. Я тот, кто старается разбудить голод по духу. Можно сказать, аперитив. А вот с теми, в ком голод по духу основная составляющая существования, можно начинать говорить. Но опять же, не учительствуя. А коллегиально. Потому что в этом божественном голоде (и неизбежных усилиях по преодолению его) все равны.
Как раз в процессе обдумывания этого разговора я сформулировал идею смены концепции «мне нужно, чтобы это нравилось другим» (потому что тогда я выживу, буду хорошим, востребованным и прочее в том же духе) на концепцию «мне нужно, чтобы здесь был драйв».
Очень правильная формулировка. «Драйв» это сила, все что происходит при ее участии, уже магическая практика. Даже если просто блины печем.
Строго говоря, драйв появляется тогда, когда мы каким-то образом подключаемся к хххосподи, как же все-таки не хватает терминологии! к той электростанции, из которой фигачит дух. Берем, сколько поместится, это приводит к переизбытку т. н. личной силы. И оп-па! все танцуют.
Поэтому одной из важнейших задач для нас является регулярное (а не три раза в жизни в условные семнадцать лет) подключение к этой электростанции. По собственному решению, а не потому что случилось «само» (да и не всем так везет). И щас страшное скажу действие через «не могу»/«не хочу» во имя абстрактных идеалов работает на это подключение. Человеческий ум вместе с остальным организмом сперва сопротивляется изо всех сил, но когда понимает, что выхода нет, все равно заставят, идет к соседу за солью. В смысле, к духу за силой. То есть даже не то чтобы идет, а просто перестает сопротивляться соседу, который всегда стоит на пороге и мечет эту свою соль. В смысле, электричество. То есть божественную силу. От избытка которой с организмом случается пресловутый драйв.
В этом смысле, вдохновение и правда можно «высидеть», но только при условии, что мы не ради пользы полезной стараемся, а просто больше не можем без этого состояния жить.
И одновременно с этим удержание настроения. Можешь про это пару слов сказать?
Это, будем честны, самое сложное в мире вообще.
И одновременно одна из самых полезных штук для всех нас, потому что в окружающей реальности это работает точно так же, как в иллюзорном Лабиринте Мёнина. Вот ровно, в точности так.
Я тебе регулярно говорю по разным поводам: когда я буду знать подходящий всем ответ на этот вопрос, я тут же организую тоталитарную секту и куплю себе золотой лимузин на средства паствы. Вот и сейчас скажу то же самое. И не потому, что выкручиваюсь, а потому что я не знаю, как научить другого человека принимать и сохранять какое-то время рабочее настроение (радостная бесстрашная готовность ко всему, основанная на полном доверии к реальности, необходимая в Лабиринте Мёнина, и есть рабочее настроение, которое годится вообще для всего, начиная от проживания бытовой жизни и заканчивая встречей с гневными божествами в Бардо Смерти). И никто этого не знает, а то бы просветленные толпами бегали, понуждая человечество к срочному началу новой эры, золотой, как мой несбывшийся лимузин.
Мое дело, в общем, сделано: задача сформулирована. В смысле, четко сказано: да, существует такое настроение, и оно рабочее. И технически более-менее доступно всем. В идеале, доступно. Но унылое существование заканчивается именно там, где начинается идеал.
Как ты понимаешь, я даже себя не могу постоянно держать в таком настроении. И включать его по (собственному) заказу, мягко говоря, могу не всякий раз.
Как ты понимаешь, я даже себя не могу постоянно держать в таком настроении. И включать его по (собственному) заказу, мягко говоря, могу не всякий раз.
Но. Во-первых, я знаю, что иногда оно получается. Во-вторых, я знаю, какой оно неизменно дает эффект. В-третьих, каждый раз, когда мне удается привести себя в такое настроение, я стараюсь отслеживать, как оно получилось. Способностей к наблюдению и анализу оно не отшибает, это факт.
И самое главное. С определенного момента, когда мне стало очевидно, что мое внутреннее состояние влияет на происходящее, я всегда беру ответственность за происходящее на себя.
Это действительно очень важно: брать на себя ответственность за все, что происходит со мной. Включая извержение вулкана, опоздание поезда, изменение законов страны, где я живу, и прочие вроде бы совершенно не зависящие от меня вещи.
Хитрость тут вот в чем.
Когда я, слабый мягкий розовый человечек, далеко не всегда способный совладать со своим мягким розовым человеческим настроеньицем, всерьез беру на себя ответственность вообще за все, я как бы подписываю метафизический документ, передающий мне права на управление своей жизнью. Как умею, так и управляю, умею плохо, но управляю я. Иными словами, я беру на себя божественные полномочия своей волей и/или своим внутренним состоянием вершить свою жизнь. Может показаться, что я со свиным рылом лезу в калашный ряд. Так отчасти и есть. Но поскольку я лезу не за плюшками, а наоборот, с готовностью самостоятельно, как умею, эти плюшки печь, меня в этом калашном ряду принимают всерьез. И тогда начинается совсем другой разговор. На другом уровне.
И рыло в ходе этого разговора постепенно трансформируется. И зарплата (силой) несколько больше привычной. Ну и вообще все.
Но следует понимать, что брать на себя такую ответственность имеет смысл только после того, как мы хотя бы несколько раз на практике отследили, как наше настроение/состояние меняет мир. Без такого практического опыта это будет ну, просто милое психиатрическое отклонение.
Но когда подобный опыт есть, когда он отрефлексирован, проверен и перепроверен (в таких вопросах лучше быть скептиком), брать на себя всю ответственность за все происходящее с тобой обязательный, как мне кажется, шаг.
Давай я немного подытожу. Радостная бесстрашная готовность ко всему плюс постановка себя в центр всех событий своей жизни. И вот в этом состоянии удержание намеренья. Верно?
Вот записал сейчас, перечел и говорю: правда твоя, это почти невозможно.
Ну, в общем, да.
Но жить сколько-нибудь десятилетий (текущая реальность все-таки очень медленная), держа в голове все вот это вот, лучше, чем жить, ничего подобного в голове не имея. Вот это точно правда.
Потому что то, что обычно называют «чудесами», все-таки бывает. А бывают ли они в нашей личной жизни, очень зависит от картины мира. А картину мира все, сказанное нами, все-таки достраивает в правильном направлении. Это важно: знать, что так может быть.
(Специально поясню, что «чудом» я в данном случае называю неоднократное осознанное достижение описанного состояния.)
Но хорошая новость в том, что если такое состояние удается удержать хотя бы несколько минут в день, жизнь уже меняется кардинально. И тут очень хороша формула Байбы о занятиях цигуном «Кажется есть, кажется нет». Ровного, уверенного потока сразу не бывает никогда. И даже, когда он есть может только казаться, что он есть. Но штука в том, что когда его нет тоже может только казаться, что его нет.