Через улицу, в паре сотен футов от нас стоял дом Эйба.
Дальше мы отправились в гараж. Стоило переступить порог, как стало ясно: весь смысл этого дома заключался только и исключительно в этой комнате. Все стены были заняты полками и гвоздиками, на которых лежали и висели всевозможные инструменты и запчасти. Посреди всего этого в окружении прожекторов бок о бок стояли два автомобиля.
Черт побери! воскликнул я. Да уж, у дедушки были машины.
Одна была белый «каприс-классик». Он выглядел, как брусок мыла на колесах, и несомненно пользовался популярностью у старшего поколения жителей Флориды. Я узнал в нем дедушкину обычную машину ту, на которой он ездил, пока родители не запретили ему садиться за руль. Я-то думал, он от нее избавился, но смотрите-ка Вторая мускулистое черное двухдверное купе, похожее на «мустанг» из шестидесятых, но пошире сзади и с более элегантными линиями. Я не понял, что это за машина, так как никаких опознавательных знаков на ней не оказалось.
«Каприс» предназначался для путешествий инкогнито, догадался я. Второй для более экстренных поездок. Он обладал некоторым шиком.
«Каприс» предназначался для путешествий инкогнито, догадался я. Второй для более экстренных поездок. Он обладал некоторым шиком.
Ты правда не знал, что они у него есть? спросила Эмма.
Понятия не имел. Нет, я знал, что у него была машина, но отец заставил его бросить руль, когда Эйб провалил проверку зрения. Ездил же он на чем-то в эти свои путешествия. На целые дни уезжал, а то и на недели. Совсем как в папином детстве, только не так часто. И вот после этого ждать, чтобы я или мои родители отвезли его в магазин или к врачу Наверное, это было тяжело.
Тут до меня дошло, что Эйб наверняка так и не перестал водить он просто начал это скрывать.
Но машины все-таки оставил, заметила Эмма.
Ага. И содержал их в полном порядке.
В отличие от всего остального в доме машины были безупречно чистыми, хотя и запылились немного за последние дни.
Наверняка он то и дело бегал сюда, чтобы повозиться с ними. Отполировать там, масло поменять. И чтобы они были под рукой, но семья не нашла.
Возникает вопрос: зачем ему это было нужно? спросила она.
Что? Уничтожать пустóт?
Иметь семью.
Я не знал, что ответить, и промолчал.
Открыв «каприс», я скользнул внутрь, полез в бардачок и нашел там регистрационную карточку на машину. Все еще действующую ее обновили за пару недель до дедушкиной смерти. Но только не на его имя.
Ты когда-нибудь слышала про Эндрю Ганди? я протянул карточку Эмме через открытую дверь.
Наверняка псевдоним, которым он пользовался, она вернула мне карточку. О, господи.
Я закрыл бардачок и вылез из машины. На лице у Эммы было странное выражение.
Ты чего?
Я тут подумала а правда ли, что его звали Эйбом?
Вопрос был не такой уж странный, но почему-то больно меня уколол.
Правда, так и звали.
Она посмотрела на меня.
Ты уверен?
В глазах у нее был незаданный вопрос: если Эйб был способен так обманывать, вдруг и я пошел в дедушку?
Уверен, сказал я и отвернулся. Уже почти девять. Давай выбирать машину и поехали.
Ты за рулем, ты и выбирай.
Выбирать было особенно нечего. «Каприс» практичнее: четыре двери вместо двух, багажник больше, меньше привлекает внимания на дороге. Зато тот, второй, гораздо, гораздо круче и быстрее с виду. Подумав целых три секунды, я ткнул в него и сказал:
Вот этот.
Я еще никогда не ездил в машине далеко (только в Майами, навестить кузенов, через все толстое флоридское брюхо но это вряд ли считается), и идея проехаться вот на этом выглядела очень соблазнительно.
Мы забрались внутрь. Я открыл гаражную дверь и завел мотор; он проснулся с чудесным утробным рыком, от которого Эмма подскочила. Я вырулил на улицу, и у нее округлились глаза.
Это так похоже на Эйба! попробовала она перекричать мотор.
Что это?
Держать такую машину для секретных миссий!
Я оставил машину на улице, завел родительскую в гараж, на ее место, и закрыл дверь. Потом я залез обратно, в наше секретное средство передвижения, улыбнулся Эмме и вдавил педаль газа в пол. Мотор взревел, как зверь, и так рванул с места, что нас вдавило в сиденья.
Иногда просто необходимо немного развлечься. Пусть даже и на секретном задании.
Пока мы с Эммой отсутствовали, мисс Сапсан вернулась с ночного заседания в совете и рухнула спать у себя в комнате. Один из немногих случаев, когда я был уверен, что она действительно спит. Мы собрали всех в спальне на первом этаже и прикрыли дверь, чтобы наши голоса ее не разбудили.
Так, кто с нами? я выжидающе посмотрел на них.
Енох, Оливия и Миллард подняли руки. Клэр, Хью, Бронвин и Гораций нет.
От миссий я нервничаю, пояснил Миллард.
Клэр, спросила Эмма, а ты чего?
У нас уже есть миссии, сказала та. Я возглавляю распределение обедов и десертов всем командам по реконструкции петель в Бельгии.
Это не миссия. Это просто работа.
А вы посылки доставляете! огрызнулась Клэр. Это, что ли, миссия?
Миссия помочь странным, попавшим в беду, заявил Миллард. После доставки посылок.
Бронвин, ты как? спросил я. С нами или нет?
Я очень не хочу врать мисс Эс. Может, давайте ей обо всем расскажем?
Нет, в один голос воскликнули все, кроме Клэр.
Да почему? возмутилась Бронвин.
Мне тоже не хочется ей врать, признался я, но она не даст нам уйти, это как пить дать. Так что сказать мы не можем.
Мне тоже не хочется ей врать, признался я, но она не даст нам уйти, это как пить дать. Так что сказать мы не можем.
Если мы правда хотим помочь странному народу вот способ реально это сделать, сказала Эмма. Став следующим поколением бойцов, а не позируя для фотографий в Акре.
И не спрашивая разрешения всякий раз, когда нам захочется что-нибудь сделать.
Вот именно! сказал Миллард. Директриса до сих пор считает нас детьми. А ведь нам уже по сотне лет, клянусь птицей. Не пора ли уже начать вести себя соответственно своему возрасту? Ну, или хотя на его половину. Нужно учиться самим принимать решения.
Между прочим, я годами об этом говорю, пробурчал Енох.
А ведь и правда, подумал я, мои странные друзья сильно изменились. А методы воспитания мисс Сапсан нет. После того, как их выкурили из Кэрнхолма, они и я вместе с ними получили серьезную дозу свободы, а работа в Акре под надзором уже не одной, но больше десятка имбрин их просто душила. За последние несколько месяцев они выросли больше, чем за последние полвека.
А ты, пчеловод? Эмма повернулась к Хью.
Я пойду, сказал он. Но у меня своя миссия.
Мы знали, что он имеет в виду. Хью будет обшаривать Панпитликум в поисках Фионы.
Мы понимаем, сказал я. Мы тоже будем искать ее, пока путешествуем.
Он серьезно кивнул.
Спасибо, Джейкоб.
Итак, кроме Горация, Клэр и Бронвин, уходили все.
И тут Бронвин внезапно передумала.
Ладно, я тоже иду. Терпеть не могу врать, но если мы правда отправляемся на помощь странному ребенку, которому грозит опасность, и вранье единственный способ сделать это, то будет бесчестно не соврать. Правильно я говорю?
Это уже переходит границы умности и превращается обратно в глупость, проворчала Клэр.
Добро пожаловать на борт, улыбнулась Эмма.
Осталось только выбрать себе команду. Я сказал, что мы можем взять с собой только двоих; соискатели разочарованно застонали. Несмотря на все, что я говорил вчера, я тоже беспокоился из-за того, что у них состоялся только один урок нормальности и они были не готовы встретиться лицом к лицу с современностью. Я хотел их помощи, нуждался в ней, но в то же время мне было необходимо сосредоточиться на нашей миссии, не тратя времени на объяснения, как устроены пешеходные переходы, автоматические двери лифтов и как вообще в наше время человек взаимодействует с миром. И, вместо того чтобы объяснять все это (и ранить их чувства), я просто сказал, что мы не можем перегружать машину.
Тогда возьмите меня! сказала Оливия. Я маленькая и почти ничего не вешу.
Я представил, как Оливия забывает надеть ботинки, и мы гоняемся за ней по шоссе, как за улетевшим воздушным шариком.
Для этого задания нужны те, кто выглядит постарше.
Почему, я объяснять не стал, а она не спросила.
Мы с Эммой пошептались немного в уголке, а потом объявили, что выбираем Милларда и Бронвин. Бронвин за силу и надежность, а Милларда за интеллект, знание карт и умение исчезать, просто раздевшись.
Остальные были крайне разочарованы, но мы твердо пообещали взять их на следующие задания.
Если они вообще будут, эти будущие задания, процедил Енох. Если вы не провалите это.
А что нам, оставшимся, делать, пока вас не будет? спросил Гораций.
Просто делайте свою работу в Акре и ведите себя как ни в чем не бывало. Вы понятия не имеете, куда мы подевались, и что замышляем.
Но мы знаем, заявила Клэр. И если мисс Сапсан спросит, я ей скажу.
Бронвин подхватила ее под мышки, подняла и посмотрела в глаза.
А вот это и правда глупая идея, сказала она с такой явной угрозой в голосе, что удивились решительно все: с двумя самыми маленькими странными Бронвин всегда обращалась исключительно ласково.
Задний рот Клэр зарычал на Бронвин.
Поставь меня на место, сейчас же! закричала она вторым, передним.
Та поставила, и Клэр теперь выглядела присмиревшей. Она явно усвоила урок.
Когда мисс Эс проснется, она сразу спросит, где мы, сказала Эмма. Она действительно просто пошла спать?
Весьма необычный поступок для имбрины, даже после ночного собрания.
Ну, может, я и вдунул щепотку пыли ей в комнату задумчиво сказал Миллард.
Миллард! Ну, ты и мерзавец! завопил Гораций.
Это определенно даст нам некоторую фору, заключила Эмма. Если повезет, она не заметит нашего отсутствия до самого вечера.
Ого! сказал Миллард, похлопав по черному капоту (мы стояли вокруг машины на подъездной дорожке). Вот это я называю правильной машиной для путешествий.
Ничего подобного, возразила Бронвин. Она слишком заметная. И английская.
Машина и правда была крутая, но, на мой взгляд, совсем не из тех, которые так и кричат: «Посмотри на меня!» Она же не ярко-красная, с сияющими никелированными молдингами и огромным спойлером, как большинство спортивных машин
А что плохого в том, что она английская? удивилась Эмма.
Будет часто ломаться. Так говорят про английские машины.
Стал бы Эйб использовать ее для спасательных операций, если бы она была ненадежной? возразил Миллард.