Тук. Тук.
Без пропуска УЛН замок открыться не мог. Он и не открылся.
«Но это все равно он».
Ахилл молчал. Бог знает какие там за дверью у Лабина средства прослушки. Он открыл внешний канал и начал печатать. На все ушло несколько секунд.
«Отправить».
В коридоре кто-то еле слышно хмыкнул. Послышался звук удаляющихся шагов.
Дежарден проверил часы: он вышел из своего офиса шесть минут назад. Еще чуть-чуть, и его отсутствие начнет выглядеть подозрительно.
«Подозрительно? Да он же все знает, идиот! Потому и встал около двери, подал тебе знак. Ты даже на секунду его не обманул».
И все-таки если Лабин и знал, то ничего не сказал, а подыграл Ахиллу. Непонятно почему: по какой-то безумной, бездушной, одним словом, рифтерской причине, но он поддержал иллюзию.
И Боже, прошу тебя, Боже, пусть так будет и дальше.
Дежарден выждал еще тридцать секунд на случай, если его послание удостоится немедленного ответа. Не удостоилось. И снова, крадучись, вышел в пустой коридор.
У Патриции Роуэн, похоже, были другие дела.
Скальпель
Дверь в кабинет Ахилла была закрыта.
«Эй, Кен э, Колин
Да, я пошел в туалет на верхнем этаже, там рекламные ролики повеселее
Офис Элис? Она попросила меня проверить почту, нам не позволяют заходить в ящик с внешних компьютеров»
Он перевел дух. Нет смысла забегать вперед. Лабин может об этом даже не спросить, а в дверь постучал кто-то другой.
«Ага, ну как же».
Ахилл зашел внутрь. В комнате никого не оказалось.
Дежарден не знал, радоваться или ужасаться, но дверь за собой запер.
А потом открыл ее снова.
Ахилл зашел внутрь. В комнате никого не оказалось.
Дежарден не знал, радоваться или ужасаться, но дверь за собой запер.
А потом открыл ее снова.
Какой смысл? Лабин или вернется, или нет. Примет вызов или не станет. Но, кем бы он ни был, он уже держал Ахилла за яйца; если сейчас резко менять привычный распорядок работы, то будет только хуже.
К тому же Дежарден был уже не совсем один. В кабинете вместе с ним находился еще один монстр правда, другого сорта. Ахилл уже мельком заметил его, когда тот маячил за схемами на экране Джовелланос. На краткий миг он позволил себе думать, что ему лишь померещилось; стук в дверь показался едва ли не облегчением.
Однако чудовище не исчезло. Дежарден слышал, как оно посапывает в потоках данных, словно затаилось в шкафу около детской кроватки и подергивает ручку двери, дразнясь. Тогда он почти уже различил жуткий силуэт, но отвернулся, прежде чем проступили хоть какие-то детали. Теперь же, в ожидании Лабина, ему больше нечего было делать.
Ахилл открыл шкаф и посмотрел чудовищу в лицо.
Тысячи ликов Лени Кларк.
Поначалу все казалось вполне невинным: облако точек сгущалось, принимая форму, отдаленно напоминавшую некий предмет родом из евклидовой геометрии, по центру которой позвоночным столбом шла ось времени. Там, где плотность была наибольшей, молва о Лени Кларк разрасталась изобильными слухами и противоречиями. Там, где она падала, истории приобретали однородность и последовательность.
Но Дежарден сделал себе карьеру на способности различать структуру в облаках. И с тем, что видел сейчас, не встречался никогда.
У слухов была собственная классическая эпидемиология. Каждый шел от одного-единственного источника, некоего первоначального события. Информация распространялась из этой точки, мутируя и скрещиваясь сама с собой, нити конусом расходились в будущее, но в конце концов высыхали и гибли; конус просто рассеивался в широкой части, пермутации дряхлели и истощались.
Конечно, существовали исключения. Время от времени какая-нибудь из нитей отказывалась умирать, утолщалась, грубела, покрывалась наростами и становилась практически неуязвимой: теории заговора, городские легенды, куплеты популярных песен и уютная, миленькая ложь религиозных доктрин. Это были мемы: вирусные концепты, инфекции разумной мысли. Некоторые вспыхивали и умирали, как поденки. Другие жили сотни лет, заманивая миллиарды людей в бесконечную круговерть размножения паразитических полуправд.
«Лени Кларк» была мемом, но на других не походила. Насколько мог сказать Дежарден, она не зародилась в некой единственной точке, а сразу появилась в информационном пространстве под тысячью лиц. Не было ни постепенного расхождения, ни монотонного ветвления переменных. Вариации брызнули слишком быстро, и их источник оказалось невозможно отследить.
И с момента появления все векторы фокусировались.
Два месяца назад Лени Кларк была искусственным интеллектом, террористкой из беженцев, мессией-проституткой, бесчисленной чередой совершенно невероятных персонажей. Теперь же остался один, и только один: Русалка Апокалипсиса. О, разумеется, существовали вариации: она то ли была заражена какими-то воспламеняющимися наноботами, то ли переносила искусственно созданную чуму, то ли принесла со дна морского смертельный микроб. Разница в деталях, только и всего. Истина сошлась в одной точке; классический конус каким-то образом перевернулся на сто восемьдесят градусов, и Лени Кларк из тысячи лиц обрела одно. Теперь она стала олицетворением конца света.
Как будто кто-то или что-то предложило миру мириады возможностей, и планета выбрала ту, которая нравилась ей больше всего. Достоверность в таких вещах значения не имела: только резонанс.
Невероятно, но мем, сотворивший из Лени Кларк ангела Апокалипсиса, процветал не из-за своей правдивости, а лишь потому, что люди невероятное дело хотели этого сами.
«Я в это не верю», крикнул Дежарден про себя.
Но это услышала лишь часть его сознания. Другая же, хотя она и не читала Хомского, Юнга или Шелдрейка у кого сейчас есть время на каких-то мертвецов? имела базовое представление, о чем те писали. Квантовая нелокальность, квантовое сознание Ахилл видел слишком много примеров массовых совпадений и не мог отмести идею о том, что девять миллиардов человеческих разумов неуловимо связаны. Он никогда особо не задумывался о коллективном бессознательном, но на каком-то уровне верил в его существование годами.
Только не подозревал, что эта хрень так сильно хочет умереть.
Доктор Дежарден, это Патриция Роуэн. Я только что получила ваше сообщение.
Голый текст, идущий прямо на линзы, невидимый для окружающих. Ни картинки, ни звука ничего, что могло бы его удивить или испугать. Если бы он принял этот вызов в нежелательной компании, то ничем бы себя не выдал.
Я могу быть у вас через тридцать часов. До того крайне важно, чтобы вы ни в коем случае не вызывали у Лабина подозрений. Сотрудничайте с ним. Никого не информируйте о его присутствии. Ни в коем случае не уведомляйте местные власти. Поведение мистера Лабина определяется условным рефлексом, реагирующим на угрозу, и это требует специального подхода.
«Твою же мать».
Если вы последуете моим инструкциям, то будете в безопасности. Рефлекс активируется только в случае выявления угрозы для безопасности. Так как мистер Лабин знает, что вашим поведением управляет Трип Вины, он навряд ли сочтет вас угрозой, если только не решит, что вы каким-то образом можете его раскрыть.
«Мне конец», подумал Дежарден.
Любыми средствами продолжайте анализ информации, касающейся Лени Кларк и рифтеров. Мы подключим к этому делу наших людей. Сохраняйте спокойствие, не противодействуйте мистеру Лабину. Приношу свои извинения, что не могу быть раньше, но сейчас я нахожусь за пределами континента, а средства местного транспорта довольно ограниченны.
Вы поступили правильно, доктор Дежарден. Я уже в пути.
«Условный рефлекс, реагирующий на угрозу».
До Ахилла доходили слухи. Не корп и не гражданский, он обитал во внешнем круге причастных, на периферии; в святая святых его не пускали, но все же он находился довольно близко, а потому слышал всякое. Так он узнал об условном рефлексе на угрозу.
Трип Вины походил на каменный топор, а эта штука на скальпель. От Трипа мозг коротило, рефлекс же контролировал его. Трип обездвиживал, рефлекс побуждал. Трюку, похоже, научились у какого-то паразита, который жил, перепаивая поведенческие схемы носителя. Настоящий похититель тел. Тонко устроено.
Впрочем, оба механизма привязывали к одинаковым катализаторам. У вины одна и та же неустойчивая сигнатура вне зависимости от причины; норэпинефрин шел вверх, серотонин и ацетилхолин вниз, после чего Ахилл цепенел, а Кен Лабин пускался в сложный, уже предопределенный поведенческий танец. Например, с особой пристрастностью ликвидировал протечки в системе безопасности; в средствах он еще мог проявить какую-то гибкость, но вот само действие было полностью подневольным.
Не стоило и говорить, что мозги разрекламированных глубоководных трубопроводчиков не стали бы так перепаивать, пускай их место работы и находилось в двадцати тысячах лье под водой. А значит, Кен Лабин был далеко не обыкновенным рифтером.
И вот теперь он заходил в кабинет Дежардена.
Ахилл сглотнул и развернул кресло.
«Я могу быть у вас через тридцать часов.
Крайне важно, чтобы вы ни в коем случае не вызывали у мистера Лабина подозрений.
Сохраняйте спокойствие».
Прогулялся по этажу, сообщил Кен. Ноги размял.
Дежарден заставил себя равнодушно кивнуть:
Хорошо.
Осталось двадцать девять часов и пятьдесят восемь минут.
От тысячи порезов
Снижение содержания метионина
Угревая сыпь
Замедленный синтез цистеина
Обстипации
Сухость кожи
Замедленный метаболизм таурина
Экзема, псориаз, дерматит
Нарушенное всасывание серы
повреждение детоксикационных метаболических
путей
Боль в мускулах и суставах
Мигрени
Замедленное образование дисульфидных связей
нарушение конформации белка
Тендинит и бурсит
Потеря веса, отеки
Язва желудка
Сниженный синтез
витамина Н, хондроитинсульфата
кофермента А, кофермента М,
сульфата глюкозамина, глутатиона,
гемоглобина, гепарина, гомоцистеина, липоевой
кислоты,
металлотионеина, S-аденозилметионина,
витамина В1, трипептида глутатиона
Дегенеративный артрит
Выпадение волос
Тромбоз глубоких вен
Дегенеративный артрит
Выпадение волос
Тромбоз глубоких вен
Нарушение цитохроматического переноса,
окисления жирных кислот и пирувата
Снижение выработки ансерина, ацетилхолина,
креатина,
холина, эпинефрина, инсулина, N-метил никотин-
амида
Диабет, цинга
Истощение глутатиона (вызванное ацетаминофеном)
Иммуносупрессия
Множественные заболевания, вызванные условно-патогенной микрофлорой
Накопление ксенотоксинов
Отравление тяжелыми металлами
Разрушение коллагена, миелина, синовиальной
жидкости
Разрушение ногтей и соединительной ткани
Отказ суставов и сухожилий