Не знаю, чем бы закончился наш разговор, но тут на мою сторону встали младшие сестры.
Он хороший! возмущенно заявила Аглая.
И вообще, мы пригласили Александра к нам на день рождения! выпалила Ефросинья.
Что? Ульяна сверкнула глазами.
Но, наткнулась на точно такой же холодный и решительный взгляд. Младшие в этот раз даже не собирались уступать сестре.
Я приготовился утихомиривать сестричек, но, обошлось без семейного скандала.
Очень неожиданно, первой сдалась Ульяна.
Она преувеличенно горько вздохнула и довольно благожелательным тоном пожаловалась мне:
Вы видели? Никакой дисциплины.
Очень неожиданно, первой сдалась Ульяна.
Она преувеличенно горько вздохнула и довольно благожелательным тоном пожаловалась мне:
Вы видели? Никакой дисциплины.
У вас прекрасные сестры.
Ага, очень прекрасные. Еще те буки. Как вам удалось расположить их к себе?
Может, я просто обаятельный?
Вы удивительно самонадеянны
Разговор продолжился вполне мирным образом. Мы немного поболтали, после чего я получил приглашение уже от Ульяны и откланялся. Хорошего понемножку.
После встречи с девушками настроение у меня немного поднялось, а вчерашний кошмар понемногу стал уходить из памяти.
Я добрался домой, переоделся и отправился уже на встречу с папашей Рене.
Таверна «Пьяная русалка» полностью оправдала мои надежды. Клубы табачного дыма, острая смесь запахов кухонного чада, соленой рыбы и пива с вином. Длинные столы с такими же лавками, рваные рыбацкие сети на стенах и невообразимо колоритная публика, представляющая собой находку для любого художника, возжелавшего отобразить на своей картине моряцкую попойку. Образ завершал здоровенный кабатчик за стойкой, в пиратской косынке и прикрытым повязкой левым глазом. Словом, примерно так, все и представлялось.
Едва я переступил порог, как все дружно на меня уставились. Но тут же отвернулись, видимо не обнаружив несоответствий с местным дресс-кодом.
Тем лучше.
Я мотнул взглядом по залу и вящей своей радости обнаружил папашу Рене за угловым столиком. Старикан сидел, уткнувшись носом в глиняную кружку и дремал. Судя по всему, он был мертвецки пьян.
Однако, едва я подошел к нему, как папаша Рене сразу же ожил и попытался сфокусировать на мне взгляд.
Ты?
Я
Магда! взревел старик и бахнул кулаком по столешнице. Еще пива! А ты садись
Скорость, с которой дебелая подавальщица в замасленном переднике исполнила заказ, свидетельствовала о немалом авторитете Рене Колючки в заведении.
Старик, алчно двигая кадыком влил в себя полкружки, не спеша раскурил погасшую трубку и только после этого буркнул:
Ну и какого черта тебе надо?
Как Люсьен?
Люсьен? со странной интонацией в голосе переспросил старик.
Она.
Рене Колючка неопределенно хмыкнул, пожевал чубук трубки и наконец высказался:
А хрен его знает, как она. Хотелось бы верить, что хорошо. Добрая девка была
Была?..
Была мрачно подтвердил старик. Вчера схоронили
Как это случилось? я едва выдавил вопрос из себя.
Ее убили
Кто, мать твою?
Прямо в больнице Пришел один из людей Корсиканца, представился племянником, а когда его впустили в палату, перерезал Люсьене глотку. Уйти ему не получилось, полицейские пристрелили, но от этого старик смахнул рукавом слезу со скулы, легче уже не станет
Меня словно кувалдой по голове приложили. Мысли о том, что надо как можно скорей покидать Марсель, разом куда-то улетучились. Уеду. Но только после того, как отправлю на тот свет гребанного итальяшку.
Ты потрепал корсиканцев? неожиданно задал вопрос папаша Рене.
Для тебя это так важно?
Я и сам знаю отмахнулся старик. Вот что он отхлебнул из кружки и совершенно трезвым голосом продолжил: Я уже мало на что способен, но, если тебе понадобится помощь, только скажи
Посмотрим, я положил на стол несколько монет и встал. Посмотрим, папаша Рене
Глава 14
Франция. Марсель. Площадь Девиль. Центральный госпиталь.
27 ноября 1919 года. 12:00
Итак, Центральный госпиталь Марселя. Монументальный особняк в неоклассическом стиле, в окружении большого парка заросшего вековыми деревьями. Очень красивое место. Основали госпиталь еще крестоносцы, а в своем нынешнем виде его открыл Шарль Луи Наполеон Бонапарт. Да, император Франции, но не тот знаменитый Буанапарте, а его племянник. Точно так же закончивший не очень хорошо свои дни.
Все эти сведения, и еще многие другие, я почерпнул из прессы. Воистину, журналистика очень полезная профессия. Для меня, уж точно.
Дело в том, что здесь, в персональной палате на втором этаже, лежит младший брат Корсиканца. Диагноз у него довольно сложный, несколько проникающих пулевых ранений: повреждена печень и раздроблена ключица. Но парень еще жив, причем, даже идет на поправку.
Но не суть. Главное, что его каждый день навещает сам Франко. Со стальными яйцами мужик, ничего не скажешь.
Стоп! А вот и гости
На центральном въезде в госпитальный парк показался черная длинная «испано-сюиза» в сопровождении «фордика» модели «Т». Попетляв по аллеям, машины остановились возле правого крыла особняка.
Захлопали дверцы, Корсиканец в окружении плотной толпы бодигардов проследовал в госпиталь. Двое из охранников остались у входа, остальные скрылись вместе с подопечным внутри.
Что и требовалось доказать. Теперь каждая минута на счету.
Я покинул свой наблюдательный пункт за домиком для садового инвентаря и скользнул в густые заросли омелы возле стены, окружающей госпиталь.
Так Пальто долой, под ним докторский халат с вышитым логотипом госпиталя на грудном кармане спер его вчера здесь же. На нос очки с простыми стеклами в солидной роговой оправе нашлись среди вещей Сержа. Вылитый дохтур, етить! Никто не заметил? Никто. Оружие уже при мне, так что пора
Раз, два, три, четыре, пять,
Я иду тебя искать.
Как найду тебя беги:
Вырву сердце и кишки
Бормоча на ходу, по своему дурацкому обычаю, такую же дурацкую считалочку, я вальяжно направился к госпиталю.
Да уж чистой воды авантюра получается. На меня одного семь вооруженных громил, Франко восьмой. Однако, многовато будет. Мало того, я даже не представляю, что буду делать дальше. Одна надежда на импровизацию. Но сдавать назад уже поздно. Сам себя перестану уважать
Шесть, семь, восемь, девять, семь,
Где-то тут твоя постель.
В спину я тебе дышу.
Не волнуйся: я спешу
Охранники на входе не обратили на меня никакого внимания. Действительно, мало ли здесь всяких разных лепил шляется.
Ага Первый этаж. Жутко смердит касторкой и еще чем-то больничным. Не менее мерзким. Крашенные белой краской стены, идеальная чистота, сестрички в передниках, разной степени привлекательности и возраста. А некоторые очень даже ничего. Глазками стреляют, но никакого удивления не проявляют. А это уже врач, такой солидный седовласый бородач. Мазнул по мне взглядом и сразу же потерял из виду. Черт, где палата с болезным? Так я до седьмого пришествия буду искать. Охранников здесь нет, значит, Джино лежит этажом выше
Это вы наш новый терапевт? позади меня вдруг раздался начальственный бас. Сколько вас ждать, спрашивается?
Признаюсь, я едва не получил разрыв сердца от неожиданности. Медленно развернулся и уставился на щекастого пузана в белом халате.
Заведя руки за спину, мужик подслеповато щурился на меня через золоченое пенсне.
Простите?
Нет времени! толстяк экспрессивно всплеснул руками. Живо в ординаторскую на консилиум.
После чего, круто развернулся на каблуках и понесся дальше по коридору, что-то возмущенно бурча.
«Ага, только шнурки поглажу» я с трудом перевел дух, улыбнулся симпатичной сестричке с подносом, уставленным пузырьками в руках и припустил по лестнице на второй этаж.
Раз, два, три, четыре, пять,
Я сошел с ума опять.
Скоро буду убивать,
Быстрее прячься под кровать
Больной на костыликах, еще один, с перевязанной шеей и синюшной мордой, снова сестричка. Только бы опять не наткнуться на
Ага! А вот и еще один бодигард! Стоит у двери перегораживающий правый коридор.
Сделав морду кирпичом, я шагнул к нему. Охранник немедленно заступил путь.
В чем дело?
Придется подождать буркнул крепыш с длинными как у обезьяны руками и перечеркнутой рваным шрамом низким лбом.
Слышишь играть раздражение не пришлось, я и так до краев был переполнен злостью. Когда тебе в очередной раз попортят морду, ты окажешься у меня в операционной. Ничего не настораживает? В сторону. Мне необходимо провести осмотр!
Но я мне охранник явно растерялся. Мне приказано никого не пропускать. Но я могу вас, месье
Месье Депардье! Доктор Жерар Депардье!
Могу вас, месье Депардье, провести к своему главному. А он уже пускай решает наконец, закончил фразу крепыш.
Веди.
Коридор, по обе стороны по одной двери. У правой стоят два охранника. Тот что побольше, с пышными бакенбардами, держит в руках короткую двустволку. Второй худой и жилистый брюнет, в костюме подороже чем у остальных без оружия на виду.
Не доходя до них нескольких шагов, я остановился.
Кто это, Луиджи? резко спросил худой. Зачем он здесь?
Доктор, это мой сопровождающий вышел вперед. Говорит, ему надо сюда. Сам решай с ним, Артуро.
Да, мне надо сделать месье Неро, корональную томографию, с надменным превосходством сообщил я.
Что? вытаращил на меня глаза главный бодигард. Что сделать? Кому?
Томографию, debil! рявкнул я. Вот, сам смотри
Шагнул вперед, после чего выхватил «маузер» из кармана и влепил по пуле Артуро и владельцу двустволки.
Луиджи сунул руку за пазуху, но вытащить ее уже не успел, в свою очередь схлопотав парочку свинцовых подарочков.
Раз, два, три, четыре, семь,
Мне искать тебя не лень.
Прятаться ведь нет нужды.
Не миновать тебе беды
Дострелив главного, я сменил «немца» на «кольт» и пнул дверь палаты.
И невольно опустил оружие, потому что вместо Корсиканца, увидел благообразного старца в больничном халате.
Месье, я к вашим услугам! старик гордо вскинул голову и принял строевую стойку.
Izwinided я ругнулся про себя и ринулся к второй палате.
Твою же мать! Охранники стояли возле этой двери. Что за ерунда? И где еще один? Было же шесть телохранителей. Или нет?
Удар, дверь с треском слетает с петель. И сразу же по барабанным перепонкам бьет оглушительный сдвоенный выстрел.
Suka я едва успел отшатнуться, прижался к дверному косяку и не глядя, веером отстрелял весь магазин в палату. Быстро перезарядился, выглянул и не сдержавшись, заорал от переполнявшей меня ярости: