Русская икона святого Евстафия Плакиды
Съемочная группа в монастыре Лонговардос
Вообще личность коменданта острова Парос во время Второй мировой войны довольно примечательна. Его биография и происхождение чрезвычайно интересны. Майор Георг Михаэль Александр граф фон Меренберг родился в 1897 году в Ганновере. Его предками были А. С. Пушкин (через его дочь Н. А. Пушкину, графиню Меренберг) и российский император Александр II (через его морганатическую дочь, светлейшую княжну О. А. Юрьевскую). Зимой 19411942 годов граф фон Меренберг в звании капитана воевал на территории СССР. Неприятие нацизма вылилось в его конфликт с властями. В результате продвижение графа по службе было фактически заморожено. Он дважды представал перед судом военного трибунала: в первый раз за отказ отдать честь партийным приветствием, во второй раз за надругательство над партийной эмблемой. Фон Меренберг был идейным противником режима и сторонником рыцарских методов ведения боевых действий. Умер граф в 1965 году в Майнце.
В один из дней греки предложили нам вечером поехать на Адмиралтейский островок, чтобы вместе отпраздновать день местного святого. Целый вечер рыбаки возили людей на островок, пока он не стал напоминать муравейник. После часовой службы в храме все вышли на улицу и отслужили еще один молебен у креста, установленного на берегу в память русских моряков Архипелагской экспедиции. Это было необыкновенно трогательно. После этого началась неформальная часть: как по команде, открылись большие корзины с припасами, начался пикник. Мы приняли в нем участие, памятуя о том, что на следующий день у нас запланированы погружения и поиски затонувших кораблей.
Наши шансы найти их таяли прямо на глазах. За завтраком мы встретились с местным авторитетным дайвером Костасом Схаласом. Он поделился своим опытом поисков подводных артефактов в акватории Пароса. Костас рассказал, что много лет назад нашел античный корабль с амфорами, несколько якорей от кораблей более поздней эпохи (вполне возможно, орловской). Но нашел он их совсем не там, где стояли русские корабли. На мой вопрос, приходилось ли ему нырять там, где была русская стоянка, он ответил утвердительно: «Да, несколько лет назад я погружался в том месте. Но никаких кораблей там не видел».
Единственное, что нашел дайвер на месте стоянки русских кораблей, холщовый мешок с костями и балластом. Ему пришлось вызвать береговую охрану. Погранцы оцепили район и подняли останки, отправленные впоследствии на экспертизу в Афины. Останки, очевидно, принадлежали русскому моряку, умершему на борту судна, а не в госпитале, но документальных подтверждений тому нет.
Полное разочарование! Конечно, мы не ожидали услышать от опытного дайвера такую обескураживающую информацию. Мы все же надеялись, что удача улыбнется нам. Костас выделил нам в помощь одного из своих товарищей Панайотиса Калогеропулуса.
Несмотря на не слишком оптимистичные новости, я все еще не верил, что от кораблей ничего не осталось. Судя по официальным донесениям, запискам капитана Хметевского и Шуазеля Гуфье, речь шла минимум о пяти русских кораблях, оставленных в этом месте в 17741775 годах. Правда, некоторые корабли были проданы на дрова еще раньше, но хоть что-то должно было остаться? Не исчезли же пять морских судов бесследно!
Утром приехал Панайотис. Мы загрузили на яхту все подводное оборудование, заряженные баллоны, редукторы, маски, ласты и взяли курс на точку в двух милях от Аузы. Наступал момент истины. Мы должны были подтвердить легенду или начать все сначала. И я, если честно, не был готов к поражению.
Весь путь до предполагаемой локации занял минут 20. Мы подошли ко входу в бухту и бросили якорь. Я представлял в общих чертах, как могут выглядеть останки корабля, чей возраст 200250 лет. За день нам предстояло обследовать площадь 400 квадратных метров и погрузиться на глубину 78 метров. Видимость была плохая из-за песчаного дна, в воде мы могли видеть только пространство под собой. Также мы учитывали, что в запасе у нас был не весь световой день. После четырех часов вечера солнце начинало падать за горизонт, что ухудшало видимость.
Мы нарисовали план бухты, разбили его на сектора, привязав их визуально ориентирами у берегов. Начали поиски с самого центра как наиболее вероятного места нахождения останков. Дно здесь было в основном песчаным, лишь в нескольких местах его покрывали крупные темные травяные пятна, которые тоже могли служить ориентирами.
Мое нетерпение было так велико, что я решил никого не ждать и не стал надевать оборудование, ограничившись гидрокостюмом, ластами и свинцовыми грузами. Я погрузился в воду и обследовал два ближайших к нам травяных пятна, расположенных между лодкой и берегом. Обследование самого ближнего из них ничего не дало. Я нашел лишь странные предметы, хаотично лежащие на песчаном дне. Когда я подплывал ко второму «островку», сердце у меня забилось. Издалека я увидел нечто торчащее из дна на одинаковом расстоянии друг от друга несколько длинных (около метра высотой) пеньков. При ближайшем рассмотрении пеньки оказались слегка изогнутым деревянным шпангоутом квадратного сечения с множественными технологическими отверстиями и вырезами. Пеньки упирались в деревянный набор, слегка занесенный и лежащий на дне. Этот набор переходил в траву и груду камней правильной формы. Я нырнул, подплыл на расстояние вытянутой руки и потрогал обросшую наростом деревяшку. Мне хотелось кричать. Сомнений не оставалось, передо мной был большой корабль.
Ламбрас КачонисРодился в 1752 году в Ливадии (Беотия, Центральная Греция). В возрасте 17 лет Ламбрас вместе с братом и другими греками-волонтерами поступил в средиземноморскую эскадру Спиридова. Вскоре его старший брат погиб в морском сражении. Ламбрас поступил в русский егерский корпус и участвовал в десантах русского флота.
В 17701774 годах участвовал в военных действиях русской армии на Пелопоннесе и в Эгейском архипелаге. Флотилия Ламбраса Качониса должна была восполнить нехватку русских кораблей в Средиземном море и отвлечь на себя значительные силы врага. Качонис успешно отнимал у османов суда и стал для них постоянной головной болью, а для остального мира предметом восхищения. После окончания русско-турецкой войны в 1774 году переехал в Россию, где служил офицером в греческом пехотном полку.
В 17771778 годах сержант Качонис отличился в подавлении татарского бунта и получил офицерское звание. В 1781 году поручик Качонис был командирован в Персию под начальство графа М. Войновича. 21 апреля 1785 года указом императрицы Качонис был «пожалован в благородное российское дворянство и внесен во вторую часть Родословной книги Таврического дворянства».
Во время русско-турецкой войны 17871792 годов командовал добровольческой греческой флотилией на Средиземном море, которая нанесла поражение нескольким турецким эскадрам. В мае 1792 года Качонис издал воззвание, в котором заявил, что Ясский мир 1791 года заключен без учета интересов греков и что борьба против турок будет продолжаться, «пока греки не добьются своих прав». В Южном Пелопоннесе флотилия, возглавляемая Качонисом, вела борьбу против турецкого флота. В неравной борьбе Качонис потерпел поражение и укрылся в венецианских владениях, а затем возвратился в Россию, где стал командиром Балаклавского греческого батальона.
20 сентября 1795 года Качонис был представлен Екатерине II. Императрица подарила Качонису поместья в Крыму. Качонис построил усадьбу в местечке Панас-чаир, что в переводе с татарского означает «священный луг» и совпадает с именем родного города Качониса Ливадии (ливади по-гречески луг). Качонис назвал свою усадьбу Ливадия и со временем стал успешным промышленником и коммерсантом.
Ламбрас Качонис погиб в 1805 году от руки подосланного убийцы. Когда Качонис понял, что отравлен, вытащил кинжал и зарезал своего убийцу. После смерти героя крымская Ливадия неоднократно меняла хозяев, пока не стала резиденцией русских царей.
Верный признак корабля того времени это груда балластных камней, которые обычно клали в трюм для придания кораблю остойчивости. Я схватил ближайшую деревяшку и вынырнул из воды как пробка. Я закричал, вложив в свой крик все переполнявшие меня в тот момент эмоции. Да! Мы сделали это! Мы нашли один из русских кораблей, в существование которых почти никто не верил.
Это был легендарный корабль, один из участников Чесменского сражения. Мы были вознаграждены за свою веру, упорство и жажду познания. На поиски мы потратили меньше 10 минут, а на самом деле позади были годы изучения документов и трудные морские мили. Теперь можно было расслабиться и спокойно обследовать всю акваторию.
Останки корабля, обнаруженные на дне
К исходу дня мы подвели итоги. Мы нашли пять кораблей (три из них превратились в три груды балластного камня, окруженные деревянными частями). Два других корабля при жизни были размером не меньше 50 метров. Об этом говорили длина сохранившихся донных частей, размеры дубового шпангоута и крепежных деревянных костылей, а также объем балластного камня. На самом большом корабле балластные камни покрывали корабельное дно и плотно прилегали друг к другу, как бельгийская брусчатка. Пять кораблей в документах пять на дне. Два больших линейные корабли «Трех Святителей» и «Святой Януарий». Нечто не поддающееся идентификации в виде трех кучек камней и щепочек фрегаты «Надежда благополучия» и «Делос», а также бомбардирский корабль «Гром».
Поднятые со дна моря находки: кусок корабельного шпангоута и железный стяжной костыль
Наша находка с лихвой оправдывала все затраченные усилия, неудачи и потери. По греческим законам, останки кораблей нельзя извлекать из воды. С согласия Панайотиса мы подняли со дна большой кусок корабельного шпангоута и железный стяжной костыль. На следующий день весь город наблюдал, как мы тащили свое богатство в сторону местного музея, где нас уже ждали Иоаннис и Олимпиос. В тот момент мне показалось, что они были рады даже больше нас. Мы вместе сделали значительное открытие, в корне менявшее статус и авторитет этого небольшого музея. А сам остров получил еще один туристический маршрут!
Эта находка стала для нас и для греческих стариков сенсацией. Вернувшись в Москву, я написал письма в посольство Греции и в местную администрацию. Я информировал в них о том, что и где мы обнаружили и какую культурно-историческую ценность представляет находка. Я рекомендовал закрыть этот район для постановки на якорь, чтобы яхтсмены не разрушали то немногое, что еще можно было увидеть на дне. С нашей помощью небольшая бухта в северо-восточной части острова Парос обрела статус национального парка. Сюда привозят туристов, причем на берегу соорудили концертный зал, где проводятся музыкальные вечера. Каждый желающий может вооружиться маской и ластами и лично осмотреть то, что два с половиной века назад составляло славу и мощь России и Балтийского флота.