Ты Ты ничего не знаешь Ты Ничего не знаешь, уже колотя Эммета в грудь, кричала я сквозь слёзы, пока кто-то держал его для меня. Отстранившись, я резко отвернулась, буквально задыхаясь в своих слезах. Кажется, у меня было что-то наподобие приступа паники или даже истерики.
Отпускать этого придурка? послышался мужской голос, но в ответ ему я смогла лишь положительно закивать головой, прикусив посолоновевшую от слёз нижнюю губу, после чего боковым зрением заметила, как мужчина скрутил Эмметту руки и оттолкнул его в противоположную от меня сторону.
Я обхватила себя руками, корчась от поглотившей меня боли. Мне казалось, что я задыхаюсь. Казалось, будто сейчас меня разорвет изнутри. Словно еще мгновение и я сойду с ума. Моя душа внезапно перенеслась в тот день, когда Мартина не стало, и мне безумно захотелось кричать, но боль душила моё горло, заставляя захлебываться судорожным дыханием. Почему он умер?! Почему этот маленький мальчик умер, оборвав в моем сознании ключевое понятие счастья?! Кажется, мне впервые в жизни нужна была помощь психиатра.
Глория, прости, послышался за моей спиной приглушенный голос Эмметта.
Уйди, громко прошипела я, конвульсивно всхлипнув и еще сильнее обхватив себя руками.
Тебе что-нибудь нужно? спустя несколько секунд раздался голос мужчины, но я почему-то совершенно не обратила внимания на то, что он свободно обратился ко мне на «ты».
Пистолет, видя боковым зрением, что Эмметт всё еще стоит за спиной незнакомца, задыхаясь ответила я.
Пристрелить?
Застрелиться, лихорадочно вздохнула я, наконец выпустив своё тело из собственных объятий. Я начала вытирать слезы, окончательно повернувшись спиной к этим двоим, после чего уперлась руками в бока и начала восстанавливать прерывистое дыхание. На это ушло не менее пяти минут, и за моей спиной была настолько глухая тишина, что я решила, будто все уже разошлись. Мне казалось, будто моя жизнь кончена, будто всё, что сказал Эмметт чистая правда, будто меня больше нет и быть не может Когда же мои судорожные всхлипы прошли, и дыхание пришло в норму, за моей спиной снова раздался голос моего помощника:
Глория.
От неожиданности я вздрогнула. Слишком знакомый, нереальный голос из прошлого. Голос, которого не было в моей нынешней жизни. Я медленно обернулась и попыталась всмотреться в лицо, но было слишком темно и с разделяющего нас расстояния невозможно было рассмотреть говорящего. Не убирая рук с талии, я сделала пару шагов навстречу мужчине и вдруг остановилась, поняв, что передо мной стоит Олдридж. Настоящий, высокий, с широкими плечами и недельной щетиной, которая до неузнаваемости меняла его лицо. Это он. Он удерживал для меня Эмметта, который сейчас стоял в трех шагах за его спиной.
Роланд? не поверила своим глазам я.
С тобой всё впорядке?
Да Да, со мной всё в порядке, а ты как живешь? машинально соврала я и сразу же поняла, что промахнулась он точно не спрашивал меня о моей жизни в целом, как только что в ответ спросила его я. Он спрашивал о моём текущем состоянии.
Так же, как и ты.
«Значит хреново» мгновенно пронеслось у меня в голове.
Глория, отдай ключи от моей машины, приглушенно отозвался из-за спины Олдриджа Эмметт.
Эта машина не твоя, тяжело выдохнув, ответила я, как вдруг в десяти шагах от нас, мигая, начал включаться уличный фонарь, внезапно осветивший лица всех присутствующих на парковке. Вот, держи, протянув ключи от машины Олдриджу, почти собранным голосом произнесла я. Твой подарок больше без надобности.
Это подарок твоей сестре, так что отдай ключи ей, ответил мой бывший работодатель, после чего я встретилась с ним взглядом. С болью осознав всю свою заплаканность и раздавленность перед Роландом, я отвела от него взгляд и опустила ключи в карман, после чего, протерев глаза, посмотрела в сторону бара, из которого только что выбежал Том.
Глория, как ты могла вылить пиво в лица посетителей?! громко возмущался парень. Блондинка катает заявление в жалобную книгу, и грозится завести на бар, и на тебя отдельно, уголовное дело!
Вообще-то, в её лицо я вылила мартини, а не пиво, пожав плечами, почему-то совершенно спокойно ответила Тому я, словно внутри меня больше не осталось ни единой эмоции.
Ты вообще слышишь, о чем говорю я, и что несешь ты?!
Никакого уголовного дела ей не грозит, внезапно встрял Эмметт, который всё еще находился здесь лишь потому, что надеялся отжать у меня ключи. Отец её парня шериф.
Тебе-то может и не грозит, дорогая, а вот что теперь делать мне со своим баром?!
Закрываться, продолжала удивлять саму себя холодным спокойствием я.
Что?!
У тебя отстойный бар.
Глория Пейдж, немедленно вернись на своё рабочее место и извинись перед пострадавшей! потребовал Том.
И не подумаю. Я увольняюсь.
Это не тебе решать! Только я могу решить, когда именно освобождать тебя от твоих обязанностей!
В моей жизни был всего один работодатель-извращенец, и-то ложный, как позже определил заклеймивший его, мой отец. Больше и дня не собираюсь работать на извращенцев. Особенно на настоящих.
Глория!..
Том, засунь свой «руль», вместе со всем своим баром Боюсь, ты еще не готов узнать куда именно, твердо ответила я и, развернувшись, направилась в противоположную от всех сторону, по дороге напяливая толстовку и бурча себе под нос слова: «Дурацкое название дурацкого бара с дурацким хозяином».
Глава 33. Разрывающие эмоции
Не прошло и минуты, как меня нагнал огромный джип.
Сядь, пожалуйста, в машину, произнес знакомый до боли в душе голос.
Естественно я села. По моей просьбе Роланд поехал в направлении дома Сэм. Всю дорогу мы провели в гулкой тишине, после чего остановились напротив названного мной дома, залитого лунным светом.
Доротея рассказала мне о твоём возвращении, начал Роланд, приглушив мотор.
Мы с ней слишком давно виделась, зачем-то словно упрекнула я.
Я был в Дубае и встретился с ней только сегодня, зачем-то начал оправдываться Роланд. Она назвала мне бар, в котором ты работаешь.
Больше не работаю, глухо отозвалась я, только теперь отметив, что мы с ним перешли на «ты», чего прежде себе не позволяли. Однако теперь мне было наплевать на формальности. Он больше не был моим начальником, мы пережили слишком тяжелую потерю и не менее тяжелый год, так что я могла себе позволить не заморачиваться на пафосное «Вы».
Это правда, что отец твоего парня шериф?
Нет. Отец моего друга шериф. Это разные вещи.
Да, разные, нахмурившись, согласился Олдридж. Послушай, я начал спустя несколько секунд он, потянувшись к свертку на панели, но запнулся. Лунный свет залил его правое запястье, и я увидела на нем свою красную нить. Комок боли подступил к моему горлу. Завтра ведь ровно год с того дня, когда Мартина не стало.
Я помню, безуспешно попытавшись сглотнуть боль, отозвалась я.
Это значит, что сегодня, вернее два года назад, ты пришла ко мне на собеседование, на котором мы с тобой познакомились. Этот подарок я должен был подарить тебе еще год назад, протягивая мне синий сверток, глухо произнес Роланд. В честь твоей годовщины в наших жизнях. Теперь жизнь всего одна моя, но всё равно, прими это.
Спасибо, не найдя других слов, произнесла я, принимая коробочку в руки.
Что будешь делать дальше?
Не знаю, а ты?
Думаю пока остаться в этом городе
Это не тот город, в котором тебе следует оставаться, спокойно прервала собеседника я.
И определенно не тот город, в котором следует оставаться тебе.
Всё еще носишь? кивнув на его запястье, на котором красовалась красная нить с моим именем, глухо поинтересовалась я. Глупая вещь Не сработала. Ничего не сбылось.
Еще сбудется, твердо ответил Роланд, положив руку на рычаг коробки управления, после чего мы встретились взглядами. Кажется, мы слишком много знали о боли друг друга. Я отвела от него взгляд, после чего молча открыла дверь, вылезла из машины и, не оборачиваясь, ушла с подарочным свертком в руках.
В этот же вечер на отношениях Эмметта и Эмилии был поставлен крест. Я, Сэм, Дэвид и мама собрались в доме у Эми, которая, не даже заподозрив неладное, слишком сильно обрадовалась нашему приходу. В течение последующих пятнадцати минут я в подробностях раскладывала по полочкам всё то, что мне было известно, пока Эми сидела напротив меня и смотрела на стеклянный журнальный столик, стоящий между нами.
Козёл, только и смогла выдать сестра, заставив нас напрячься. Она не устроила истерику, не начала плакать или пытаться оправдать своего мужа. Эми молча хлопнула ладонями по коленям, встала и отправилась в спальню, закрыв за собой дверь на замок. Еще около получаса мы топтались по гостиной, пытаясь понять, что же делать дальше. В итоге я с мамой решили остаться на ночь у Эмилии, а Дэвид с Сэм отправились к себе. Мы разложили диван в спальне для гостей, после чего попытались уснуть, что в итоге у нас так и не получилось. Ежечасно Джессика срывалась на плач, и мы слышали, как за стеной Эми монотонно расхаживает с малышкой на руках. В течение ночи она так и не открыла нам дверей своей спальни.
Я встала в семь утра и до девяти часов распивала кофе в компании мамы, пока к нам не присоединились Дэвид с Самантой. Они пришли в начале десятого, а спустя пятнадцать минут на пороге дома неожиданно нарисовался Эмметт. Этот идиот позволил себе роскошь в виде ночи вне дома, без единого объяснения перед женой. Только после того, как Эмилия узнала о том, что её благоверный вернулся, она, наконец, вышла из спальни. Было видно, что она плакала, но глубоко заплаканной она точно не была максимум поревела минут пятнадцать.
Сэм предложила забрать Джессику на прогулку, после чего ребенка за пару минут упаковали в коляску. Дэвид еще с минуту потоптался на пороге, пока Эми холодно ему не сообщила о том, что не нуждается в его помощи. Он еще раз перевел взгляд на Эмметта, стоящего в центре гостиной с ярко выраженным чувством собственного достоинства, недвусмысленно отраженном на его наглой физиономии. Глубоко выдохнув, Дэвид явно дал понять, что хочет хорошенько всыпать придурку, после чего вышел вслед за Сэм. Я с мамой отправились на кухню, оставив пару наедине, и одновременно затаили дыхание, чтобы иметь возможность подслушивать. Всё началось с безобидного «Как ты это объяснишь?» со стороны Эмилии и закончилось воплем «Видеть тебя не желаю!» со стороны той же Эмилии. Она неожиданно так сильно закричала, что мы с мамой буквально вылетели из кухни, боясь, что у нее случился нервный срыв.