Присмотрите за ней? поджав губы, через силу спросил я.
Конечно, мы ведь её родители, тяжело выдохнула миссис Пейдж, на глаза которой накатились слёзы. А кто присмотрит за Вами?
Я прокашлялся, прочистив горло от колкого комка боли, посмотрел на срывающихся на слезы мистера и миссис Пейдж и, встав с места, бессвязно произнес:
Мне еще Нужно решить много Много вопросов. До встречи.
Уже на выходе я пожал руку мистера Дерека, на что он ответил мощным похлопыванием моего правого плеча. По приезду в поместье я заперся в своем кабинете, влил в себя двойной виски и на протяжении оставшихся суток изо всех сил сдерживал желание напиться в стельку.
Похороны прошли спустя двое суток. Тело Мартина было погребено на родовом месте семейства Олдриджей, на кладбище Кинсел-Грин. Никакого пафоса и народа. Только мистер и миссис Белл, Ава, я, священник и пара копателей. Глория не смогла прийти из-за своего состояния, и отчасти я был рад тому, что она не присутствовала при этом ужасе. После того, как процесс был завершен, и все разошлись, я отправился в пустующий в этот день костел, который находился в пятистах метрах от выхода с кладбища. Спустя десять минут рядом со мной присела Ава.
Эта девочка Глория. Я видела её на дне рождения у Мартина. Почему она не пришла?
Ей больно.
Думаешь, ей больнее, чем тебе?
Я промолчал.
Роланд, смерть это тяжелое испытание. Оно способно разрушить всё, даже будущее. Я видела, как ты смотрел на эту девушку. Если она твоё будущее, ты ведь не хочешь видеть его разрушенным?
Ты должна была сказать мне об этом раньше. Тогда бы я не втянул её в эту историю.
Нет, я должна была произнести это для тебя именно сейчас, хотя я и хотела сказать эти слова раньше, но не тебе. Не смотри на меня так, мистер Роланд Олдридж. Да, я хотела сказать эти слова этой девочке, но она оказалась куда мудрее, чем я предполагала. Я спросила её, хочет ли она получить от меня совет, но в ответ она поинтересовалась, что именно изменится, если она его не получит. Не кривя душой, я ответила, что определенным образом всё, ведь она никогда не узнает, что именно я ей хочу сказать. Она предпочла не узнать моих слов.
Почему?
Она сказала: «Я знаю достаточно из того, что мне нужно знать и не знаю определенно ничего из того, чего мне знать не нужно. Не будем же нарушать эту тонкую грань золотой середины». После этих слов я призналась ей, что рада, что хотя бы у одной мозг оказался бо́льшим размером, нежели у Гектора.
Что значит «у одной»?
Она тоже не поняла, но, в отличие от тебя, решила не уточнять, тяжело вздохнула Ава. У одной из всех, на кого ты обращал внимание. Ты ведь знаешь, что мой муж был не только младше меня на двадцать лет, но и беден, как церковная мышь, особенно на фоне наследства, оставленного мне отцом. Я ежемесячно получала выплаты по дивидендам размером в сто тысяч долларов, в то время как он был обычным астрономом. Но как мы любили друг друга! В свои пятьдесят я впервые вышла замуж Знаешь, в таких союзах, особенно с огромной разницей в возрасте, общество судачит о том, что брак заключен по расчету. На протяжении двенадцати лет все только и делали, что обсуждали желание Джошуа наложить руку на богатства старушки-жены, а он и копейки у меня не взял, обходясь своей мизерной зарплатой астронома. Не смотря на все сплетни, мы были счастливы, и знаешь почему? Потому что мы научились ставить своё счастье выше общественного мнения. Когда четыре года назад Джошуа умер, мой мир рухнул. Согласись, сорок один год слишком маленький срок для здорового мужчины. Он мог бы прожить еще сорок лет, если бы не злосчастное дерево, обрушившееся на его автомобиль во время шторма. Хотя, что это я Заставляю тебя понять, как коротка жизнь сроком в сорок один год, когда ты хоронишь брата возрастом в десять лет. Прости присущий мне идиотизм.
Сорок один год это и вправду не много.
Я едва не сошла с ума, прижав к себе черный клатч, зажмурилась Ава и я внимательно посмотрел на нее. Для своих лет она выглядела откровенно хорошо. Возможно причиной тому была её короткая стрижка, которой она обзавелась после смерти мужа. Я знал Джошуа и присутствовал на его похоронах Ава сидела справа от меня в траурной черной шляпе, и её голос эхом разносился по пустующему костелу. Но я нашла ту соломинку, которая меня спасла.
И что же это? сдвинул брови я.
Не что, а кто. У Джошуа была дочь от первого брака. На момент его смерти ей исполнилось двадцать лет. Её мать умерла от передозировки наркотиком, когда девочке было всего три года. В своё время я отлично поладила с этой девочкой, да у меня и выбора не было своих детей у меня нет, а девочка оказалась душкой. Это она откачала меня, когда я сразу после похорон напилась таблеток, желая свести счеты с жизнью. После я пообещала ей больше так не поступать, но с тех пор не расстаюсь с мундштуком, надеясь, что никотин придушит меня раньше, чем я стану старой развалюхой. Девочка считает меня своей настоящей мамой, и мы живем с ней душа в душу даже купили коттедж в провинции Парижа, чтобы иметь возможность проводить вдали от Лондонской суеты пару месяцев в году. Так к чему я всё это?
К тому, что я должен найти себе соломинку? постарался улыбнуться я, но у меня это вышло слишком криво.
Ты не из тех мужчин, которые ищут соломинку, чтобы не захлебнуться в горе. Ты из тех мужчин, которые этой соломинкой становятся, чтобы спасая утопающего, спастись самому.
Глава 46. Роланд Олдридж. Даже притупившаяся боль остается болью
Первое время после перенесенного горя пытаешься заключить контракт с невидимыми силами, предлагая свою жизнь вместо жизни ушедшего человека, но уже через месяц понимаешь, что по ту сторону вселенной не так глупы, чтобы менять драгоценную детскую жизнь на посредственную взрослую.
Возвращаться в поместье после похорон было выше моих душевных сил, и я остался в своей Лондонской квартире. Следующие несколько дней я не выходил из запоя, глуша боль крепким бренди (выбора не было в винном сейфе завалялось только три бутылки бренди). Наконец проспавшись, я перечитал с полсотни сообщений на тему соболезнований и в итоге решил связаться по видеозвонку с Риком, который буквально разрывался от того, что не мог перелететь через океан, чтобы поддержать меня (у его жены развился острый отит и, исходя из его сообщений, она сейчас даже жевать толком не могла). Я позвонил ему в три часа дня, совершенно не подумав о том, что у него сейчас глубокая полночь. Естественно он убеждал меня в том, что я его не разбудил, но было видно, что он еще не до конца разомкнул глаза. Наш разговор продлился около десяти минут. Я знал, что Рик меня понимает, ведь он сам потерял брата, вот только от этого никому из нас не было легче. На протяжении следующего года мы поддерживали связь, переписываясь в онлайн-режиме минимум один раз в месяц.
Как только я окончательно протрезвел, я вернулся в провинциальный городок, в надежде на то, что Глория успела к этому времени отойти от первичного шока. Её родители напоили меня чаем, а двойняшки попытались впихнуть в меня подозрительной консистенции кашу, которую не могли стрескать сами. Оказалось, что семья Глории решила пульнуть её на континент, посчитав, что там она сможет быстрее прийти в себя. Неожиданно, во второй раз в своей жизни, я почувствовал себя брошенным, вот только на сей раз я сам был виноват в своей потере Я не успел стать «соломинкой» и теперь не представлял, что мне делать дальше.
Что делать, чтобы не утонуть? набрав номер Авы, поинтересовался я, выйдя из дома Глории.
Грести.
И я греб. Я греб днем и ночью с такой силой, и с таким остервенением, что уже спустя восемь месяцев подписал контракт, который умножил моё состояние вдвое, но моя боль не собиралась меня покидать. Она была со мной, как и луна, часть которой я подарил той, которую разрушил. Я смотрел на ночное светило каждую ночь и каждую ночь думал о том, гребет ли Глория или она утопает? Я тоже сбежал из Британии три месяца в Китае, три в Испании и полгода в Дубае. Работа тренажерный зал работа. Миллионы и миллионы долларов, и ни пенни в копилке счастья. Никогда в жизни я не был настолько опустошен, чтобы начать путаться в датах. Я попросил Джонатана сообщить мне о возвращении Глории (на соседней улице с ней жил его племянник), но проходили месяцы, а она не возвращалась. Тогда я решил принять приглашение Рика. Тэмми была сестрой Глории, и я надеялся на то, что она сможет рассказать мне что-то о той, которая меня беспокоит. Я узнал, что Глория путешествует по Европе под чутким руководством Саманты, но уже около месяца не выходила на связь с родными. Такое уже случалось, когда она оказалась без электричества на пляже в Дании. Родственники Глории заранее были предупреждены о возможных перерывах в общении, поэтому никто из них не переживал. Я же боялся, что она утонула в пучине отчаяния, в которой я сам пытался барахтаться в одиночку.
Грести.
И я греб. Я греб днем и ночью с такой силой, и с таким остервенением, что уже спустя восемь месяцев подписал контракт, который умножил моё состояние вдвое, но моя боль не собиралась меня покидать. Она была со мной, как и луна, часть которой я подарил той, которую разрушил. Я смотрел на ночное светило каждую ночь и каждую ночь думал о том, гребет ли Глория или она утопает? Я тоже сбежал из Британии три месяца в Китае, три в Испании и полгода в Дубае. Работа тренажерный зал работа. Миллионы и миллионы долларов, и ни пенни в копилке счастья. Никогда в жизни я не был настолько опустошен, чтобы начать путаться в датах. Я попросил Джонатана сообщить мне о возвращении Глории (на соседней улице с ней жил его племянник), но проходили месяцы, а она не возвращалась. Тогда я решил принять приглашение Рика. Тэмми была сестрой Глории, и я надеялся на то, что она сможет рассказать мне что-то о той, которая меня беспокоит. Я узнал, что Глория путешествует по Европе под чутким руководством Саманты, но уже около месяца не выходила на связь с родными. Такое уже случалось, когда она оказалась без электричества на пляже в Дании. Родственники Глории заранее были предупреждены о возможных перерывах в общении, поэтому никто из них не переживал. Я же боялся, что она утонула в пучине отчаяния, в которой я сам пытался барахтаться в одиночку.