Веселье началось с того момента, когда каучсерфер, согласившийся приютить наши душонки на пару деньков, отказался от своего обещания, так как был занят разборкой со своим товарищем по поводу своего искореженного велосипеда. В итоге нам пришлось отправиться в хостел и платить двадцать евро за ближайшие сутки. По очереди приняв душ, мы торчали у ноутбука, в попытках найти что-нибудь приличное на сайте каучсерфинга, когда это самое приличное нашло нас. Только после того, как следующим вечером мы выселились из хостела и заселились к пышногрудой Флёр, мы узнали, что она является работницей древнейшей профессии, а именно проституткой. Флёр была высокой блондинкой с силиконовыми губами, грудью и ягодицами, но, к нашему общему удивлению, не сильно была обделена умом, что, всё же, не помешало сделать ей выбор в пользу «странной» профессии.
Девушка предоставила нам раскладной диван, и мы старались не задумываться о том, что именно могло происходить на этом самом диване. Двухкомнатная квартира Флёр выглядела более чем просто прилично, можно даже сказать, что она обладала нотками шика. Однако я вдруг словила себя на мысли о том, что, даже оценивая квартиру я старалась не размышлять на тему того, как именно наша новая знакомая стала владелицей этих апартаментов. По правде говоря, мне, в отличие от Саманты, даже кусок купленного девушкой пирога в горло не лез, так как мои мысли сразу сосредотачивались на том, с каким трудом ей достались деньги, на которые этот пирог был куплен. Вдобавок Сэм, в отличие от меня, как и с Тайлером мгновенно поладила с новой знакомой, так как не была мрачным и замкнутым подростком, на которого я походила в свои двадцать три года. На фоне меня Флёр выглядела силиконовой секс-куклой, хотя была всего на год старше меня, и при этом представляла из себя весьма интересную собеседницу, чем я совершенно не могла похвастаться (я вообще была мраком диалогов, особенно бурных).
Во время ужина девушка рассказала о том, что является не простой девицей легкого поведения, а «элитной ночной бабочкой», работающей только на себя, безо всяких работодателей и обязательств. Так я впервые узнала о том, что существует такое понятие, как элитная проститутка. Оказывается, что быть элитной тоже весьма непросто. Например, ей пришлось в совершенстве овладеть английским и испанским, так как она обслуживает только пятерых толстосумов, двое из которых являются англичанами, а трое испанцами В этот вечер я исчерпала максимум из уроков по половой жизни и отправилась спать, стараясь не думать о стоимости имплантов в груди Флёр. Пожалуй, я впервые в жизни так часто старалась «не думать».
Официально Амстердам состоит из семи районов (мы жили в Йордане), которые мы осмотрели за пять дней. В этом нам неплохо помог прокат велосипедов в Damstraat Offer, которым мы пользовались три дня подряд, пока Сэм не огрела моим рюкзаком парня, пытающегося снять колеса с её велосипеда, припаркованного к уличному фонарю. Не смотря на то, что Амстердам был поистине «двухколесным» городом, здесь вовсю процветала кража велосипедов. Между жителями этого города даже ходила красноречивая шутка: «Если крикнуть в толпе велосипедистов эй, это мой велосипед! восемь из десяти человек начнут крутить педали в два раза быстрее». Опасаясь подобного развития событий, мы решили перейти на пеший вид туризма.
После любования разнообразной архитектурой, мы занялись скрытыми достопримечательностями и, в итоге, раскошелились на семнадцать евро, чтобы побывать в рейксмузеуме и поглазеть на знаменитые подсолнухи Ван Гога. За неделю увидев в Амстердаме абсолютно всё, что только было доступно бюджетному туристу, следующую неделю мы провели колеся по всем Нидерландам. Флёр безвозмездно одолжила нам свою Mazda-2, так что мы вернулись под заботливое крылышко блондинки спустя ровно семь дней, пересмотрев едва ли ни всё, что только можно было увидеть в этой маленькой стране. На обратном пути, в деревушке под Арнемом, у нас спустило колесо, поэтому пришлось буквально на пальцах объяснять местному жителю, что нам необходима его помощь. В итоге провозившись с машиной не менее часа, мы, наконец, вернулись в Амстердам.
Флёр радовалась нашему возвращению, как радуются возвращению самых лучших подруг она даже состояние машины не проверила! А ведь мы в этой коробочке в буквальном смысле прожили целую неделю спали в ней, по ночам шарахаясь от гопников Гронингена и Эммена[6].
Следующая неделя была самой скучной во всем нашем путешествии, за исключением дождливых дней Эрфурта. От зеленой тоски нас в итоге спасла Флёр у её подруги, в честь новоселья, намечалось пати на дебаркардере[7]. Купив три бутылки не самого дешевого шампанского, мы, перед самым закатом, оказались на трапе небольшого плавучего дома.
Девочки, как я вам рада! закричала женщина лет сорока, разукрашенная словно барби, на голове которой красовался парик из белокурых кудрей. Проходите-проходите! Уже почти все в сборе. Флёр, дорогая, представь нас, пожалуйста.
Это Глория и Саманта.
Можно просто Сэм, протянула руку рыжеволосая, после чего внезапно оказалась в объятиях рослой незнакомки, облаченной в леопардовое платье.
Какое чудесное у тебя имя, дорогая! Совершенно мужское. Ты не думала о смене пола?
Нет, кривовато-неловко улыбнулась рыжая.
А зря из тебя бы вышел крутой брутал. Все за мной на борт! Пора устраивать вечери-и-инку!
Это что, мужик? вжав голову в плечи, решила уточнить я у Сэм.
Определенно мужик. Он помял меня своей накладной грудью
Совершенно неожиданно мы оказались на настоящей травести вечеринке, на которой находились исключительно представители сексуальных меньшинств, из-за чего я чувствовала себя здесь белой вороной. Поначалу настороженная Саманта быстро раскрепостилась после двух порций сухого мартини и уже спустя полчаса вовсю отплясывала с мадам Пульхерией, которая была далеко не мадам и далеко не Пульхерией. После того, как Сэм узнала, что продления контракта с онлайн-журналом ей не видать, она словно сняла с себя цепь и решила поменяться со мной возрастом теперь мне было тридцать девять, а ей двадцать три и теперь я следила за ней, а не она за мной.
К четырем часам утра, после бурной вечеринки, на которой я впервые в жизни заинтересовалась кальяном, на катере осталось всего шесть человек: я, Сэм, Флёр, Билли (хозяйка торжества в леопардовом платье, которая несколько лет назад сменила мужской пол на женский), мадам Пульхерия (мужчина в розовом платье из блестящих пайеток) и Дельта (двадцатилетняя лесбиянка, которую недавно бросила девушка, являющаяся парнем в их паре).
И что ты теперь будешь делать? заплетающимся языком поинтересовалась Билли у Сэм, которая пять минут назад не менее, а даже более заплетающимся языком рассказала свою историю о том, как осталась без работы и теперь, так как наши сбережения близились к нулю, нашему дальнейшему путешествию грозил вполне реальный голод и холод.
Не знаю. Может устроиться на Гхм Ой Работу? выдохнула Саманта, поставив точку в своем рассказе этим риторическим вопросом.
Я была определенно пьяна, но точно не в хлам, как окружающие меня «девушки», которые вдобавок обкурились травкой, внезапно перебросившей их из приподнятого настроения в резкую меланхолию. Из-под козырька моей черной бейсболки вся эта картина, окутанная дымкой и запахом легкого наркотика, выглядела словно тягучий мираж (как же хорошо, что я не пригубила косячок, не смотря на то, что здесь он был везде и всюду, и сейчас могла более-менее здраво мыслить!).
Ке-е-ем? Ну вот ке-е-ем ты устроишься в Амстердаме? затянувшись тонкой сигаретой, поинтересовалась Флёр, встряхнув перед собой докуренным косячком.
Стриптизершей, нервно хихикнула мадам Пульхерия.
Это полная задница, заключила Сэм. Полная
Полная задница это когда тебя бросают из-за того, что ты подстриглась под мальчика и стала более мужественно выглядеть, чем твоя вторая половина, весь вечер о наболевшем вещала Дельта.
Дорогуша, тебе всего двадцать, выдохнула дым Билли, отстранив мундштук[8] от увеличенных губ. Еще найдешь свою «ту самую».
Только верь, поддержала подругу мадам Пульхерия. Билли ведь верила и смотри, как у неё всё замечательно и собственный катер, и папик
Мне не нужен ни катер, ни папик, нервно сорвалась Дельта.
И всё-таки, Сэм, что ты будешь делать? не обращая больше внимания на малолетку, спросила сонным голосом Билли. Мне казалось, будто я нахожусь в заевшей пластинке, в которой все говорят слишком размеренно и слишком тягуче, словно им тяжело было произносить слова не по слогам.
Пойду мыть машины, пожала плечами Саманта. Я так уже делала в прошлом году, в пригороде Парижа. Много денег это не принесло, но хоть что-то. Тем более со мной Глория. Правда, Глор-и-я?
Пойду мыть машины, пожала плечами Саманта. Я так уже делала в прошлом году, в пригороде Парижа. Много денег это не принесло, но хоть что-то. Тем более со мной Глория. Правда, Глор-и-я?
Правда-правда, вяло отозвалась я покачав головой и совершенно не обратив внимания на подсевшую ко мне слева Дельту.
Ну вот еще чтобы такие красотки и мыли машину! возмутилась Билли, после чего с кряхтением встала и ушла куда-то покачивающимся шагом, за компанию прихватив с собой и мадам Пульхерию.
Будешь? поинтересовалась у меня Флёр, протягивая мне нетронутый косячок с травкой.
Н-не-ет Я хоть и съехавшая с катушек, но я точно не лишенная стоп-крана.
Да брось! Это ведь безобидно!
А мне нравятся съехавшие с катушек, отозвалась прильнувшая ко мне Дельта, после чего я вдруг заметила её близость.
Отстань от меня, малолетка, как-то слишком грубо отозвалась я, буквально стряхнув девушку со своего предплечья. Иди домой, проспись и пойми уже наконец, что тебе нужен нормальный парень, а не «что-то неординарное» лишь для того, чтобы чувствовать себя «не такой как все».
После моих слов девчонка сиюсекундно разревелась, после чего буквально вылетела с катера, рыдая как-то слишком громко, как для обкуренно-пьяной малолетки.
Круто ты с ней, но правильно, ухмыльнулась Флёр, выпуская очередной поток дыма из своих задыхающихся легких. Видала я таких лжелесбиянок. Корчит из себя невесть что