Мистер Эдвин Друд дожидается в собственной гостиной мисс Твинклтон. Это уютная комнатка, в которой ничто не говорит о науке, кроме двух глобусов, один из коих изображает Землю, а другой небесный свод. Эти выразительные приборы должны внушать родителям и опекунам убеждение, что мисс Твинклтон даже в часы отдыха готова в любой момент превратиться в некое подобие Вечного Жида и блуждать по земному шару или возноситься в небеса в поисках полезных знаний для своих воспитанниц.
Младшая горничная, недавно поступившая на место и еще не видавшая молодого джентльмена, с которым помолвлена мисс Роза, пытается теперь ознакомиться с ним сквозь щелку неплотно притворенной двери. Заслышав шаги, она отскакивает с виноватым видом и торопливо сбегает по черной лестнице как раз в ту минуту, когда прелестное видение с наброшенным на голову шелковым фартучком проскальзывает в гостиную.
Господи, как глупо! произносит видение, останавливаясь и отступая на шаг назад. Пожалуйста, не делай этого, Эдди!
Не делать чего, Роза?
Не подходи ко мне близко. Это так нелепо!
Что нелепо, Роза?
Все! Нелепо, что я обручена чуть не с колыбели; нелепо, что девицы и служанки всюду шныряют за мной, словно мыши под обоями; а всего нелепей, что ты пришел!
Судя по голосу, видение в эту минуту держит пальчик во рту.
Ты что-то не очень любезно встречаешь меня, Киска!
Подожди минутку, я буду любезней, только сейчас еще не могу. Как ты себя чувствуешь? (Это сказано очень сухо.)
Я лишен возможности ответить, что всегда чувствую себя хорошо, когда тебя вижу, поскольку в данную минуту я тебя не вижу.
В ответ на этот вторичный упрек из-под фартучка на мгновение выглядывает блестящий черный глаз с капризно насупленной бровкой, но он тут же скрывается, и безликое видение восклицает:
Ах, Боже мой, ты остригся! Половину волос отрезал!
Кажется, я бы лучше сделал, если бы голову себе отрезал, говорит Эдвин, ероша помянутые волосы, с досадливым взглядом в сторону зеркала, и нетерпеливо топает ногой. Что, мне уйти?
Нет, пока еще не надо, Эдди. А то девицы станут спрашивать, почему ты ушел.
Слушай, Роза, скажи наконец намерена ты снять эту тряпку со своей взбалмошной головки и поздороваться со мной как следует?
Ах, Боже мой, ты остригся! Половину волос отрезал!
Кажется, я бы лучше сделал, если бы голову себе отрезал, говорит Эдвин, ероша помянутые волосы, с досадливым взглядом в сторону зеркала, и нетерпеливо топает ногой. Что, мне уйти?
Нет, пока еще не надо, Эдди. А то девицы станут спрашивать, почему ты ушел.
Слушай, Роза, скажи наконец намерена ты снять эту тряпку со своей взбалмошной головки и поздороваться со мной как следует?
Фартучек падает, из-под него появляется на свет прелестное детское личико, и обладательница его говорит:
Здравствуй, Эдди, как поживаешь? Ну? Кажется, это достаточно любезно? Дай я пожму тебе руку. А поцеловать не могу, потому что у меня во рту леденец.
Ты совсем не рада меня видеть, Киска?
Ах нет, я ужасно рада. Пойди скорее сядь мисс Твинклтон!
Эта почтенная дама имеет обычай во время свиданий жениха с невестой через каждые три минуты наведываться в гостиную, либо собственной персоной, либо в лице миссис Тишер; совершая эти жертвоприношения на алтарь Приличий, она всегда делает вид, что ищет какую-то забытую здесь вещь. На сей раз она грациозно проплывает взад и вперед по гостиной, роняя на ходу:
Здравствуйте, мистер Друд. Очень приятно. Извините за беспокойство. А, вот где мой пинцет. Благодарю вас.
Я получила вчера перчатки, Эдди. Они мне очень понравились. Просто душки!
Ну и то хорошо, смягчаясь, но еще несколько ворчливо отвечает жених. Я человек скромный и благодарен за малейшее поощрение. А как ты провела свой день рождения, Киска?
Чудно! Все мне что-нибудь дарили. И у нас было угощение. А вечером бал.
Вот как. Угощение, а вечером бал. И ты не огорчалась моим отсутствием? Тебе и без меня было весело?
Ах, очень! с наивной непосредственностью восклицает Роза; ей и в голову не приходит хотя бы из вежливости выразить сожаление.
Гм! А какое было угощение?
Пирожное, апельсины, желе и креветки.
А кавалеры были на балу?
Мы, разумеется, танцевали друг с дружкой, сэр. Но некоторые девицы изображали своих братьев. Ах, как было смешно!
А кто-нибудь изображал
Тебя? Ну конечно! Роза звонко хохочет. Уж об этом-то они раньше всего подумали!
Надеюсь, она хорошо играла свою роль, с некоторым сомнением говорит Эдвин.
Чудно! Замечательно! Я, конечно, ни за что не хотела танцевать с тобой.
Эдвин отказывается понять неизбежность этого факта и спрашивает, не будет ли Роза так добра объяснить почему?
Ну, потому, что ты мне ужас как надоел, быстро отвечает Роза, но, видя выражение обиды на его лице, тотчас умиротворяюще добавляет: Эдди, милый, я ведь тебе тоже ужас как надоела.
Разве я когда-нибудь это говорил?
Говорил? Нет, ты никогда не говорил, только показывал. Ах, как она хорошо это изобразила! восклицает Роза, снова приходя в восторг от сценических талантов своего поддельного жениха.
Насколько я понимаю, эта девица большая нахалка, говорит Эдвин Друд. Итак, Киска, ты в последний раз встречала свой день рождения в этом старом доме.
Ах!.. Да!.. со вздохом откликается Роза и, сложив ручки и потупив глаза, грустно покачивает головой.
Ты как будто об этом жалеешь, Роза?
А мне и правда жаль Жаль этот бедный старый дом Мне все кажется он будет скучать по мне, когда я уеду так далеко такая молодая
Роза! Так, может, нам отставить все это дело?
Она кидает на него быстрый, проницательный взгляд; потом снова качает головой, вздыхает и потупляет глаза.
Как это понимать, Киска? Что мы оба должны смириться?
Она опять кивает, молчит минуту и вдруг выпаливает:
Ты же сам знаешь, Эдди, что мы должны пожениться и свадьба должна быть здесь, а то девицы будут так разочарованы!
Лицо ее жениха выражает в эту минуту не столько любовь, сколько жалость и к ней, и к себе. Потом он заставляет себя улыбнуться и говорит:
Хочешь, пойдем погуляем, милая Роза?
Милая Роза не знает, хочет она этого или нет; но вдруг ее личико светлеет, утрачивая столь несвойственное ей и потому несколько комическое выражение озабоченности, и она с живостью говорит:
Хорошо, Эдди, пойдем! И знаешь что? Ты притворись, будто помолвлен с другой, а я притворюсь, будто ни с кем не помолвлена, тогда мы не будем ссориться.
Ты думаешь, это поможет, Роза?
Поможет, поможет, я знаю! Тсс! Сделай вид, что смотришь в окно миссис Тишер!..
Ты думаешь, это поможет, Роза?
Поможет, поможет, я знаю! Тсс! Сделай вид, что смотришь в окно миссис Тишер!..
Миссис Тишер, которой, по случайному совпадению, именно в эту минуту что-то понадобилось в гостиной, величаво делает тур по комнате, сопровождаемая зловещим шелестом, подобно легендарному призраку старой герцогини в шелковых юбках.
Надеюсь, вы здоровы, мистер Друд, впрочем, незачем и спрашивать, довольно посмотреть на вас. Не хотелось бы вас беспокоить, но тут был ножик для разрезания бумаги Ах, вот, благодарю вас!.. И она исчезает со своей добычей.
И еще одно, пожалуйста, сделай для меня, Эдди, говорит Роза. Когда мы выйдем на улицу, я пойду по наружной стороне тротуара, а ты иди у самой стены дома прямо-таки прижмись к ней, прилипни!
Охотно, Роза, если это доставит тебе удовольствие. Но можно спросить, почему?
Ну потому, что я не хочу, чтобы девицы тебя видели.
Гм! Сегодня, правда, хорошая погода, но, может быть, мне раскрыть над собой зонтик?
Не говорите глупостей, сэр. И, передернув плечиком, она капризно добавляет: Ты сегодня не в лаковых туфлях.
А может быть, твои девицы этого не заметят, даже если увидят меня? спрашивает Эдвин, с внезапным отвращением поглядывая на свои туфли.
Они все замечают, сэр. И тогда я знаю, что будет. Сейчас же какая-нибудь постарается меня уколоть они ведь очень дерзкие! скажет, что ни за что не обручилась бы с человеком, который не носит лаковых туфель. Берегись! Мисс Твинклтон. Я сейчас попрошу у нее разрешения.
Голос этой тактичной дамы уже слышен в коридоре, где она непринужденно светским тоном осведомляется у несуществующего собеседника: «Ах да? Вы в самом деле видели мою перламутровую коробочку для пуговиц на рабочем столике в моей гостиной?»
Она милостиво дает разрешение на прогулку, и юная пара покидает Женскую Обитель, приняв все необходимые меры для сокрытия от глаз молодых девиц столь существенного изъяна в обуви мистера Эдвина Друда и для восстановления душевного спокойствия будущей миссис Эдвин Друд.
Куда мы пойдем, Роза?
Роза отвечает:
Сперва в лавочку, где продают рахат-лукум.
Рахат что?..
Рахат-лукум. Это турецкие сладости, сэр. Да ты, я вижу, совсем необразованный. Какой же ты инженер, если даже этого не знаешь?
Почему я должен знать про какой-то рахат-лукум?
Потому что я его очень люблю. Ах да, я забыла, ты ведь обручен с другой. Ну тогда можешь не знать, ты не обязан.
Помрачневшего Эдвина ведут в лавочку, где Роза совершает свою покупку и, предложив Эдвину отведать рахат-лукума (что он возмущенно отвергает), сама принимается с видимым наслаждением угощаться; предварительно сняв и скатав в комочек пару крохотных розовых перчаток, похожих на розовые лепестки, и время от времени поднося к румяным губкам свои крохотные розовые пальчики, и облизывая сахарную пудру, попавшую на них от соприкосновения с рахат-лукумом.
Ну, Эдди, будь же паинькой, давай разговаривать. Так, значит, ты обручен?
Значит, обручен.
Она хороша собой?
Очаровательна.
Высокая?
Очень высокая. (Роза маленького роста.)
Ага, значит, долговязая, как цапля, кротким голоском вставляет Роза.
Извините, ничего подобного. Дух противоречия пробуждается в Эдвине. Она то, что называется видная женщина. Тип классической красоты.
С большим носом? невозмутимо уточняет Роза.
Да уж, конечно, не с маленьким, следует быстрый ответ. (У Розы носик совсем крохотный.)
Ну да, длинный бледный нос с красной шишечкой на конце. Знаю я эти носы, говорит Роза, удовлетворенно кивая и продолжая безмятежно лакомиться рахат-лукумом.
Нет, ты не знаешь этих носов, возражает ее собеседник с некоторым жаром. У нее нос совсем не такой.
Он не бледный?
Нет. В голосе Эдвина звучит твердое намерение ни с чем не соглашаться.
Значит, красный? Фу, я не люблю красных носов. Правда, она может его припудрить.