Доброе утро! вежливо начал милиционер. Товарищ, предъявите документы!
Меня в чем-то подозревают? удивился Андрей.
Обычная проверка.
Возмущаться Андрей не стал, может получиться хуже. Милиционер проводит его в отдел на вокзале. А у Андрея в карманах куртки «Наган» и два пистолета «ТТ» убитых чекистов. Достал из внутреннего кармана куртки удостоверение, предъявил. Милиционер развернул, прочитал, шевеля губами. Видно не шибко грамотный.
Так вы летчик, товарищ!
Именно! Еду в командировку в столицу нашей Родины, готовиться к воздушному параду как человек заслуженный.
Андрей специально говорил газетными штампами, так производил более солидное впечатление. В подтверждение снял с руки наручные часы, протянул милиционеру:
Прочитайте на задней крышке.
Милиционер прочитал, впечатлился. Часы дарят не каждому сотруднику.
Извините, товарищ Малеев!
Удостоверение вернул, часы, козырнул. Потом повернулся к проводнику.
Так вы летчик, товарищ!
Именно! Еду в командировку в столицу нашей Родины, готовиться к воздушному параду как человек заслуженный.
Андрей специально говорил газетными штампами, так производил более солидное впечатление. В подтверждение снял с руки наручные часы, протянул милиционеру:
Прочитайте на задней крышке.
Милиционер прочитал, впечатлился. Часы дарят не каждому сотруднику.
Извините, товарищ Малеев!
Удостоверение вернул, часы, козырнул. Потом повернулся к проводнику.
Ты что же заслуженного человека заподозрил? Ну-ка, идем в служебное купе! Отдыхайте, товарищ!
Это он уже Андрею. Как только они вышли, Андрей снял с крючка куртку с оружием, положил вниз, под полку. И с удовольствием лег на диван. Даже не слышал, как тронулся поезд, застучали колеса, как обустраивалась попутчица. После полудня в купе заглянул проводник. Вину свою чувствовал, загладить хотел. Андрей к тому времени уже проснулся.
Не изволите чайку попить, товарищ Малеев? С лимоном, печеньем.
А вагон-ресторан в поезде есть?
Как не быть! Как раз соседний вагон. Богатый выбор блюд!
Хорошо, хорошо.
Проводник исчез. Попутчица с интересом смотрела на Андрея. Ее впечатлило, что проводник называл его по фамилии, стало быть не простой человек попутчик. Вообще-то в «мягких» вагонах простолюдины не ездили, все больше в общих, плацкартных. В «мягких» сотрудники министерств, директора заводов. Командированные в ранге не ниже третьего секретаря исполкома или райкома партии, доктора наук, артисты. Женщины по натуре любопытны. Вдруг повезло, в одном купе знаменитость, а она упускает возможность? А познакомится, так подругам можно будет вроде бы мимоходом похвастать. Женщина понятливо улыбнулась, протянула руку.
Виктория Львовна.
Иван Владимирович.
Андрей осторожно пожал руку.
Не желаете разделить со мной трапезу? спросил Андрей.
Как занятно вы говорите, как дворянин из рассказов Чехова или романов Льва Толстого.
Мне ближе Алексей Толстой, тут же попытался выкрутиться Андрей.
Про себя решил, что впредь за языком надо следить. Женщине тридцать с небольшим, наблюдательна, образованна, начитанна.
Так что скажете?
Я не голодна, но попить чаю можно.
Тогда в ресторан!
Андрей надел куртку, женщина взяла с собой ридикюль. Одежда не по провинциальной моде тех лет, по столичному. Но говор не московский, не акает.
Уже в вагоне-ресторане, за столиком, Андрей начал расспрашивать, причем исподволь.
Вы так хорошо разбираетесь в литературе, наверное, трудитесь на ниве культуры?
Главное хвалить, женщины падки на лесть.
Ну что вы! Я работаю с цифрами, как говорится, дебит кредит.
Бухгалтер? Не могу поверить? Такая красивая, видная женщина и бухгалтер! Я представлял их старыми «синими чулками», с очками на носу и арифмометром «Феликс» в руках.
Ему было все равно, кто она. А целью было переночевать у нее несколько дней. Для того чтобы остановиться в гостинице в ту пору, кроме паспорта надо было иметь командировочное удостоверение. Да и то разделение было. Колхозник мог жить в «Доме колхозника». Человек с улицы поселиться в гостинице не мог. Да и светиться со своими документами ему было нельзя. Первый город, куда сообщат об убитых чекистах, будет Москва, здесь Наркомат внутренних дел.
В ресторане ели не спеша, Андрей деньги не жалел. С началом войны инфляция будет жуткая, так же было во время Первой мировой войны, только тот рубль был покрепче сталинского. Андрей подливал «Советского шампанского» в бокал и назад в купе буквально тащил женщину под руки, почти нес. И что женщины находят в шампанском? В нос бьет, и крепости не чувствуется. То ли дело коньяк шустовский или смирновская водка. Нет их уже, увы! А какие напитки были!
Андрей посадил на диван в купе женщину, стянул с нее туфли, жакет, уложил на диван, под голову подушку подложил. А сам в тамбур. Вытащил из «ТТ» обойму, опустил ее в карман. Сам пистолет выбросил из вагона. Следом отправил «Наган», в нем остались три патрона, и пополнить негде. Зато теперь у него пистолет с мощным боем, и к нему две запасные полные обоймы. Устраивать перестрелку в столице он не собирался, но без оружия чувствовал себя неуютно. Сколько таскал с собой револьвер, а пригодился, жизнь спас.
Вернувшись в купе, куртку снова в багажное отделение, под диван, положил и сам спать. Сыт, слегка пьян, прямо по поговорке, жаль только нос не в табаке. Утром новая знакомая выглядела помятой, чувствовала себя скверно, сказывалось похмелье. Привела себя в порядок. Андрей ее чувства и состояние понимал.
Вернувшись в купе, куртку снова в багажное отделение, под диван, положил и сам спать. Сыт, слегка пьян, прямо по поговорке, жаль только нос не в табаке. Утром новая знакомая выглядела помятой, чувствовала себя скверно, сказывалось похмелье. Привела себя в порядок. Андрей ее чувства и состояние понимал.
Подождите, я быстро.
А сам в ресторан. У официантов бутылку охлажденного «Боржоми» взял и стакан огуречного рассола. Все принес в купе.
Пейте!
Да что же вы! Я же не ломовик!
Вам поправиться надо, уж простите.
Ломовиком называли ломовых извозчиков, перевозивших на телегах грузы. После тяжелой работы они частенько «с устатку» выпивали чекушку водки. Брезгливо морщась, выпила. А тут уже и стоянка в славном городе Ярославле, смена паровоза. Андрей на перрон вышел, купил моченых яблок. По себе знал, реально помогают. И их принес.
Ешьте.
Не хочу.
Через силу. Твердо обещаю, через час будете выглядеть как нежинский огурчик.
Ну, если так!
К Москве подъехали уже приятелями. Андрей вызвался поднести к станции метро ее чемодан.
А вы куда же?
Сам не знаю. Знакомых нет, одна надежда на гостиницы.
Хоть и неловко, но предложу пожить у меня.
Не буду в тягость?
Как можно!
Андрею того и надо. Не напрашивался, был деликатен, она предложила сама. Добрались до дома Виктории Львовны на метро. Андрей первый раз был в советском метро. Некоторые станции действительно впечатляли, особенно «Комсомольская».
Дом, в котором жила женщина, был каменным, трехэтажным, дореволюционной постройки, поскольку кроме широкой парадной лестницы для господ, имелся еще черный ход, для черни кухарок, истопников, прачек, модисток. В комнатах потолки по четыре метра, окна высоченные, много света. Все основательное, добротное. Андрей имел, с чем сравнить, в гарнизонах жил в панельных домах, где слышимость отличная. Сосед чихнет, а ты ему будь здоров! В центре Москвы с жильем всегда худо. А у Виктории даже не комната в коммуналке, а отдельная двухкомнатная квартира. По тем временам роскошь, такую надо было заслужить. Или Виктория любовница высокопоставленного чиновника, или сама служит в могущественном министерстве, по-тогдашнему в Наркомате, народном комиссариате. Ой, как бы не влипнуть с этой бабенкой.
Виктория Львовна выделила Андрею комнату, показала на диван.
Можете отдыхать.
В комнате большой радиоприемник. Андрей щелкнул клавишей. Передавали патриотические песни.
«Солнце красит нежным светом
Стены древнего Кремля»
Выключил. Пока Виктория переодевалась, закрывшись в спальне, осмотрел комнату и кухню. Непривычным было отсутствие холодильника и керогаз вместо газовой плиты.
Переодевшись, женщина принялась хлопотать на кухне. Андрей хотел помочь, но его попросили не мешать. Он вернулся в комнату, подошел к окну. Вид открывался чудесный. В Москве еще не было высотных домов, и с третьего этажа было видно далеко.
Виктория пригласила к столу. К удивлению Андрея, чай был превосходен. Кофе он не любил, в чае разбирался хорошо. Но в СССР хорошего чая не было, за границей не закупали, свой грузинского производства был неважного качества. Отхлебнув глоток, одобрил:
Великолепный чай!
Да? Рада, что вы оценили!
К чаю было печенье и шоколад.
Может быть, хотите выпить что-нибудь покрепче?
Водки не хотелось, тем более теплой. Водка хороша, когда бутылка запотевшая, да с хрустящим огурчиком, либо под венгерский шпик, что с красным перцем и ржаным хлебушком. Классика жанра!
За чаем Виктория прямо форменный допрос устроила где родители, да кто, чем занимаются? Андрей сначала насторожился, потом подумал не могла она быть сотрудницей НКВД. О том, что он окажется в Ижевске и сядет на поезд, никто не предполагал, даже он сам. А интерес чисто женский, видимо, Андрей представлялся Виктории потенциальным женихом.
За разговорами пару часов пролетело незаметно, за окнами уже ночь. Виктория диван застелила простыней, одеяло и подушку положила.
Спокойной ночи!
Андрею не спалось. Раздумывал пойти к Виктории или нет. Так и уснул. Утром проснулся от движения. Виктория в домашнем халатике.
Ой, я не хотела разбудить. Мне на работу надо.
И мне тоже в Наркомат, соврал Андрей.
Умылся, попили чай, вышли вместе. У трамвайной остановки Виктория предложила:
Я к шести часам вернусь. Придете?
Умылся, попили чай, вышли вместе. У трамвайной остановки Виктория предложила:
Я к шести часам вернусь. Придете?
Постараюсь.
Для него сейчас первым делом побриться. Не терпел небритых мужчин. В его время вошла в моду трехдневная небритость. А он еще с курсантских времен привык каждое утро приводить себя в порядок. Вика уехала на подошедшем трамвае, он же нашел парикмахерскую, побрился и постригся, с удовлетворением осмотрел себя в зеркале. Потом в магазин, купил бритвенные принадлежности, маленький чемодан, который прозывали «балеткой». А еще несколько пар носок и нижнего белья. Для начала нужно вымыться, найти общественную баню. В то время в каждом районе было несколько бань. Ванная в своей или коммунальной квартире большая редкость, поэтому бани были востребованы. Билет купил в душевую кабинку, все же сподручнее мыться под струей душа, чем из шайки с водой. Вот теперь почувствовал себя по настоящему в обычной форме. После бани посидел на лавочке в сквере по соседству, раздумывая что предпринять? Сегодня двенадцатое июня, до начала войны десять дней. Жить у Виктории? Старший по дому квартиранта без прописки обязательно заметит, сообщит в милицию. А не он, так бдительные соседи. Явится милиционер с проверкой. Вариант плохой.