«Босоркун это имя демона, тихо подсказала душа, и еще тише добавила, иди иди Руслан домой и выполни то, что тебе повелел Босоркун».
Глава четвертая
После того, как Руслан решил внять мудрому совету своей голубо-черной души, он поспешил к дому, а войдя в подъезд, поднялся на третий этаж, остановился возле входной двери покрытой коженной обивкой, темного-коричневого цвета. Еще маленько он стоял неподвижно подле двери, протянув и направив на замочную скважину ключ, колеблясь, страшась войти в квартиру, где так явственно сегодня утром слышалось дзинь. Но потом, вспомнив ропату, тучного прикария, все же вставил ключ в щель, открыл замок и дверь, да вошел в квартиру. Как всегда в квартире царила тишина, и даже иногда встречающий его, Барсик, не пожелал выйти навстречу хозяину, и мурчал откуда-то из комнаты. Руслан чувствовал, как туго, надрывно задышали легкие, заполнив своей массой грудь, как тревожно забилось сердце, словно птичка, пойманная в силки. Он торопливо закрыл дверь, предварительно вытащив из замочной скважины ключ, снял кроссовки и куртку, дрожащими руками повесил ее на крючок и также торопливо прошел в комнату. Кот продолжал крепко спать около ножек кресла, временами выпуская вверх тихое мур. Барсик даже не поднял голову и не открыл глаза, он был совершенно равнодушен к приходу хозяина. Однако впервые за эти полгода мужчина весьма обрадовался, увидев этого бело-серого толстяка. Он подошел к нему, наклонился и провел ладонью по его пушистой, мягкой шерсти, а затем, подняв кота на руки, прислонил к груди так, как обнимал лишь Танюшу и мать. Руслан чувствовал исходящее тепло от живого существа, он уловил биение его маленького сердца, ровное дыхание и тихое мурчание. И продолжая прижимать его к груди, будто нес перед собой щит, каковой, своей хрупкостью и жизнью, мог защитить слабую душу человека, пошел в кухню.
Войдя вовнутрь кухни, миновав дверной проем, Руслан опасливо огляделся. В комнате стоял неясный сумрак, солнечные, весенние лучи никак не могли пробиться сквозь плотно закрытые темно-коричневые шторы, отгораживающие большое окно, вмонтированное в стену напротив двери. Медленно подойдя к шторам и маленько скосив глаза, да глянув на раковину, хранящую внутри себя белую чашку с расписными краями, мужчина переложил грузное тело кота в левую руку, а правой раздвинул шторы. И тотчас кухню наполнил теплый солнечный свет изгнавший все бах, дзинь и бом! А Руслан увидел перед собой металлопластиковое окно, с покрытыми пылью тремя стеклопакетами, широкий пластиковый подоконник и черный ноутбук, сверху на нем. Через стекла окна на него глянул противоположный жилой дом, а прямо под его бетонными ногами, увидел он асфальтовую парковку, кое-где уставленную автомобилями. Огороженную, невысоким железным забором, покрашенным в зеленый, синий цвет, детскую площадку с пустыми песочницами и качелями, которые тихо покачиваясь, скрипели своими плохо смазанными суставами. И Руслан, глядя на эту пустоту, почувствовал внутри себя острую тоску, так тяжело и протяжно вздохнула его душа, припоминая былое, припоминая его далекое детство. Двухэтажные, небольшие на восемь квартир дома, теснившиеся невдалеке друг от друга, большие дворы, утопающие в зелени высоких карагачей и дубов дворы и дома, наполненные криками, визгом и смехом детворы.
В противоположном доме открылась дверь подъезда, и оттуда вышел молодой мужчина, ровесник Руслана. Он вывел на длинном поводке огромного кобеля, черного цвета с такой мордой, будто по ней многократно били тяжелой кувалдой. И почему-то опять протяжно вздохнула внутри душа, увидев то, в чем была давно убеждена и о чем не раз грустила. Руслан взял правой рукой ноутбук, и, развернувшись, поставил его на стол, а после посмотрел на покрытого слоем жира и шерстью кота. Хотя вернее сказать не кота а так себе неизвестно кого, на Барсика который уже более двух лет был не он, а оно. И теперь уже тяжело и протяжно вздохнул сам Руслан, так же как до этого вздыхала его душа, подумав, что и он, и кот его все это ни мужского пола, а среднего, без всякого продолжения, без всякой жизни и может быть без всякой надежды.
Присев на корточки, он бережно пристроил кота на свои тапочки, все еще стоящие под столом. После протянул руку и вставил вилку, от провода соединенного с ноутбуком, в розетку, да подтянул к себе стул, на коем вчера сидел. Неторопливо опустившись на стул, мужчина поднял крышку ноутбука и включил его. И пока ноутбук разогревался, тихо постанывая чем-то внутри себя, и загорался его черный экран, а подключенный модем не ярко мигал красной точкой на своей черно-желтой поверхности, Руслан задумался о том, где же и какую информацию ему стоит искать. Но прежде чем выйти в Интернет он открыл в библиотеке, хранящейся в папке «Мои документы» «Толковый словарь русского языка» В.И. Даля и поискал слова, понятия которых повелел ему найти демон. «Пекло самый жар, огонь. Ад, преисподняя, кромешная, огнь, жупел. Невыносимая жизнь, адская каторга. Будешь в пекле, так нас помяни говорят обидчику». «Вырей, вырай, ирей, ирий, ирица земной рай, теплые страны; волшебное царство».
«Так значит, подумал Руслан, не найдя у Даля ничего про Чернобога, и подключая Интернет. Пекло это ад, то место, куда наверно уходят грешные души после смерти А Ирий какое-то волшебное царство, или земной рай Тогда почему демон, сказал, что души жителей земли уходят в Пекло, потому как забыли и утеряли веру предков, и поэтому закрылись ворота в Ирий-сад. Наверно продолжал думать Руслан. Ирий-сад это и есть рай только другое название И если мои предки утеряли веру то, что это была за вера может языческая вера в,» он на миг прервался в размышлениях, провел подушечкой указательного пальца по краю клавиатуры, и протянув голые стопы к лежащему под столом коту дотронулся ими до его мягкой шерсти. Барсик довольно замурчал, а Руслану внезапно вспомнились слова Н. Карамзина из «Истории государства Российского»: «Таким образом грубый ум людей непросвещенных заблуждается во мраке идолопоклонства и творит Богов на всяком шагу, чтобы изъяснять действия Природы и в неизвестностях рока успокаивать сердце надеждою на вышнюю помощь! Желая выразить могущество и грозность Богов, славяне представляли их великанами, с ужасными лицами, со многими головами. Греки хотели, кажется, любить своих идолов (изображая в них примеры человеческой стройности), а славяне только бояться; первые обожали красоту и приятность, а вторые одну силу; и еще не довольствуясь собственным противным видом истуканов, окружали их гнусными изображениями ядовитых животных: змей, жаб, ящериц и проч.»
И почему-то от этих возникших в голове, когда-то, зачем-то запомнившихся слов передернул плечами Руслан и сотряслась внутри него его душа так, точно плюнул сейчас великий историк Карамзин, плюнул в лицо не только ему простому, славянскому парню, но собрав полный рот слюны харкнул на всю историю великого, славного народа славян, на всю культуру и веру, и в этом лживом харчке, утонуло все прошлое не только дедов, прадедов Руслана, но и прошлое прадедов Николки Карамзина. А потом также внезапно всплыли в голове комментарии А. Кузнецова в конце IIII тома трудов Карамзина: «Судя по примечаниям, Карамзин изучал славянскую мифологию в основном по иностранным, хотя достаточно авторитетным источникам».
«Как же можно, возмущенно продолжил свои рассуждения Руслан и хлопнул ладонью по серому пластику, покрывающему столешницу. Изучать свою историю, историю своего народа, своей семьи по источникам собственных недругов и врагов? Вот ведь никогда мне не придет в голову изучать жизнь моего прадеда Богдана, у которого было двенадцать детей: восемь сыновей и четыре дочери, который в преклонном возрасте ушел на Великую Отечественную Войну и погиб там Вот не придет мне на ум изучать его подвиги, в этой великой войне, по немецким донесениям и источникам Тогда, как же назвать то, что сейчас я вспомнил, и как назвать то, что написал Карамзин, то чему нас учат в школе и зверски с самого рождения запихивают, заталкивают в наши головы. А по поводу добреньких греков, которые и принесли нам веру в Исшу, так это у них в их языческой мифологии, вечно вели войны между собой родители и дети, отцы и сыновья. Ведь это у них Бог Уран-Небо, держал в недрах Богини Земли-Геи, своих детей-титанов, пока один из них Крон-время, не восстал на отца и не отнял власть А после этот Крон, принялся сглатывать собственных детей покуда, Зевс не согнал Крона и его братьев в мрачный Тартар. Все-таки, мне кажется, подло и недостойно восхвалять чуждую, скверную, языческую религию, а собственную веру унижать и оскорблять а посему, наверно я буду прав, если в поисковике наберу Древние славянские мифы и легенды и погляжу, что там будет».
Недолго думая Руслан так и сделал, в поисковике он набрал это предложение, клацнул на «Ввод» и когда на мигающем экране ноутбука выскочила информация, а первое предложение полностью соответствовало набранному поиску, вошел в неведомую страничку, хранившую в себе знания, какие-то неизведанные и непознанные. На страничке в самом верху было написано «Сотворение мира», Руслан удовлетворенно вздохнул и начал читать.
И перед глазами этого простого молодого мужчины развернулась иная жизнь
И увидел он Руслан бескрайнюю, черную Вселенную наполненную в межзвездном пространстве газом, узрел звезды излучающие голубые и красные лучи, углядел темные, розовые, оранжевые, синие туманности напоминающие головы чудных зверей, высокие с тонкими башнями по краям дворцы, древние ладьи и корабли. И в этой Вселенной, созданной каким-то наивысшим существом, которого славяне величали Всевышним, внезапно из ниоткуда появилась маленькая молекула, точечка, крупиночка, крошечка. Она стала расти в размерах медленно, медленно, прошло совсем немного времени какие-то тысячелетия, века, а может быть лишь доли секунды и она принялась пульсировать, словно сердце И смог Руслан разглядеть, что та молекула, точечка, крупиночка, крошечка стала превращаться на глазах в Золотое Яйцо. Неожиданно Яйцо, достигшее огромных размеров, взорвалось и в разные стороны разлетелись от него куски, лучи, осколки, газы и появился Он Род родитель всего сущего, Он Род дающий рождение. Он породил великие звезды, он породил Корову Земун и Козу Седунь, а из их сосцов наполненных необычайной жизненной силой, разлилось белое молоко и потекло оно, образовав нашу галактику Млечный Путь. И взглянув на небо в ясную, безлунную ночь, словно увидел Руслан светлую полосу, пролитого когда-то молока, где горят, мигают, поблескивают миллиарды звезд самого разного цвета и света.