Толку нет. В расход его. Уходя выдавил второй. Выйдя к полевому штабу, он встретил идущих на встречу солдат.
Товарищ старшина. Разрешите обратиться?
Слушаю.
Наша колонна вчера была разбита. Я видел, как к вам вели бойца. Похож на нашего. Разрешите взглянуть.
Четверть часа прошла. Он уже покойник. Долго идете!
Разрешите удостовериться! Настаивал парень.
Черт с вами. За мной.
Ты закончил? Входя спросил старшина.
Нет. По нужде выходил. Ответил лысый.
Не торопись. Вот солдатики с передовой, настаивают, что их человек, может быть. Мол, видели издали, как ведешь его, да сомневались.
Ну что?! Нетерпеливо гаркнул военный, ожидая у входа.
Он!
Позже уже самому Андрею товарищи объяснили, что по приказу командира взвода прибыли в это расположение, пополнить запасы воды. Случай сохранил жизнь.
Безумным вихрем проносились дни, насквозь пропахшие порохом и дымом. Апрель тысяча девятьсот сорок пятого подходил к концу. Сапоги стерлись до дыр. Сотни километров выжженной, пропитанной слезами земли остались позади. Села, поля и леса Европы возрождались после ужасных сражений. Лишь единицы из батальона, где служил Андрей, добрались живыми до Берлина. Немцы бились за полуразрушенный город, уже не имея ни одного шанса. В дни, когда голова трещала по швам от непрекращающегося гула орудий, лишь мечты о мягком, сладком поцелуе Светы давали силы. Хотелось чтобы поскорее закончилась война и вернуться в родные края. Советская армия вошла в самую сердцевину фашизма, устлав путь к победе своими и вражескими головами. Изломанные, сокрушенные стены старых домов горели. Выстроенные когда-то давно, искусными мастерами, теперь они были искусно уничтожены адскими машинами. Даже в руинах столица значила для берлинцев больше чем сама жизнь. Засев в дотах, почти не зная отдыха и сна, они воевали до последнего патрона. Каждый советский воин, пришедший сюда, имел свои счеты с Германией. К моменту капитуляции при взятии Берлина в сражениях пали восемьдесят тысяч советских солдат. Остатки армии Гитлера, оставшиеся без сил и поддержки, начали сдаваться.
Проходя мимо полуразрушенного, жилого дома, Андрей услышал женские крики. Войдя через узкий, обветшалый коридор, он заглянул в первую открытую дверь. Внутри повалив с ног, на пыльном полу крупный мужчина сжимал желтоволосую, фигуристую немку. Брыкаясь и царапаясь, она тщетно пыталась вылезти из под него.
Выбравшаяся из шкафа девочка, поправив заплетенные в волосы белые бантики, попыталась оттолкнуть, своими малюсенькими ручками огромного человека. Отмахнувшись, он разбил детский носик.
Иди по добру, отсюда солдат. Сказал он, указав пальцем на три больших звездочки на своих погонах.
Не найдя что ответить, Андрей опустил глаза. Вышел. Война на исходе. Зачем эти проблемы?! С верхушкой свяжешься, и конец всему. Заслугам, свободе.
Она враг. Фашисты убили миллионы. За дело получают. Утешал себя Андрей. Никто и не узнает, наверное.
Нет! Если оставить так, значит быть как они.
Не пройдя и восьми шагов, Андрей развернулся.
Не пройдя и восьми шагов, Андрей развернулся.
Прекратить! Прокричал Андрей, забежав в квартиру.
Ты червяк! Завопил полковник. Убью! Он достал из кобуры пистолет и прицелился.
Отпрыгнув в сторону, Андрей услышал, как пуля просвистела над ухом, отбив от стены кусок штукатурки. Прозвучали еще три выстрела, два из которых завершили дуэль. Взяв плачущую малышку на руки, женщина кивнула и поспешно ушла.
А ведь и моя жена может быть сейчас без помощи. Пусть все идет своим чередом. А если придется ответить, пускай будет так. Андрей не стал никому говорить об этом случае.
В мае тысяча девятьсот сорок пятого вместо боевых снарядов, в небо полетели торжественные салюты. Водрузив красное знамя над рейхстагом, армия праздновала победу. Лишения и тяготы войны померкли перед великой, всепоглощающей радостью.
После полного окончания военных действий, пришлось проходить ряд проверок. Не меняя повседневной формы, на которой теперь блестели два ордена, реабилитированный в правах Андрей отправился в Ленинград.
Дверь открыла пожилая, сухопарая женщина. На вопрос о месте проживания предыдущих жильцов, она отрицательно покачала головой.
Жизнь в Ленинграде потихоньку налаживалась. Мягкие августовские деньки еще сохранили вкус уходящего лета. К вокзалам подходили составы с эвакуированными детьми. Воспрянувшие духом горожане после работы, восстанавливали пути, поднимали мосты, отстраивали разрушенное жилье, сажали деревья. Будто и не было восьмисот семидесяти двух дней голода и смертей.
Андрей направился в район, где раньше жила Мария. В маминой квартире тоже жили другие люди.
Вот почему, письма оставались без ответа. К счастью они подсказали ее новый адрес. Темноволосый мальчишка, на вид лет пяти распахнул настежь ободранную, покосившуюся дверь.
Здрасти. Пробегая мимо, шмыгнув носом, поздоровался он.
Здравствуй малыш. Растерялся Андрей.
Вошел. Под ногой громко скрипнула половица.
Сема это ты? Из глубины комнат, послышался до боли знакомый голос. Сердце защемило, разорвав невидимые, чувствительные струны.
Мама, мамочка. Повторял Андрей, сжав в крепких объятиях вышедшую старушку. Оба не могли насмотреться друг на друга.
Мария сняла с плиты горячую кастрюлю супа. Налив сыну полную тарелку, присела рядом на изветшалый стульчик.
Где Света? Дрожа всем телом, спросил Андрей.
Окрашенные тревогами и временем в белый цвет волосы спадали чуть ниже понурых, усталых плеч. Тонкие линии морщинок разбежались вниз от уголков рта и глаз.
Двенадцать лет прошло с их последней встречи. Мария уже не надеялась поцеловать единственного ребенка.
Вернется ваш оболтус, как нагуляется. Ехидничал тогда милиционер, в ответ на просьбу матери помочь в поисках сына. В другом участке сообщили, что Андрей погиб в лагере. Эта новость серьезно подорвала и без того слабое здоровье Марии. Соответствующие органы выдали выписку о смерти.
Глухой взрыв в душе смешал чувства. Не в силах стоять, Мария еле доплелась тогда до квартиры Светы. Крепыш недельного возраста сладко спал.
Ненавижу. Света смяла казенную бумажку. Грудь сдавила горькая обида.
«У-а-а». Жалобно затянул кроха. Женщины, утирая слезы, захлопотали по хозяйству. В повседневных заботах проносились дни. Света сдружилась со свекровью, называя мамой.
Выходи замуж за соседа Костю. Сказала однажды пришедшей с прогулки невестке Мария.
Что вы мама?! Как можно! Всплеснула руками девушка.
Я видела во дворе, как он смотрит на тебя. Глаз не сводит. Да и мальчику нужен отец. Прошлого не вернуть. Не хочешь?
Уже предлагал, но я не знаю. Замялась Света.
Не желая стеснять молодых, Мария съехала в коммуналку к знакомой, продолжая трудиться на фабрике. Спустя пять лет совместной жизни Светлана родила второго мальчика.
Мама, пожалуйста, не томи. Оторвал от воспоминаний Андрей.
На Лиговском проспекте, жили его родители. В тот вечер Света с мужем отправилась к ним, оставив детей со мной. В здание попал снаряд. Разорвав в клочья половину стены, он унес все жизни.
Слова размякнув, потеряли форму. Раненая душа заметалась.
А-а-а! Кричал Андрей, сжимая в бессильной ярости кулаки.
В квартиру вбежал Сема. Задохнувшись, за ним ворвался паренек постарше.
Все хорошо. Не пугайтесь! Ваш папа вернулся. Прижав сына к сердцу, Мария улыбнулась.
Все хорошо. Не пугайтесь! Ваш папа вернулся. Прижав сына к сердцу, Мария улыбнулась.