Дрыхла она все каникулы, а что, имеет право! Чего дурацкие вопросы задаешь?
Хотел еще что-то добавить, но так и замер с открытым ртом и вытаращенными глазами, как будто за моей спиной возник призрак или всадник Апокалипсиса. А затем вскочил на ноги, чуть не опрокинув стол и скинув с него все, что могло упасть. Я обреченно обернулся: через зал к нам шагала Иола.
Наверное, у меня глаза полезли на лоб: всего за несколько дней она изменилась так, что узнать было нереально. Волосы, обычно напоминавшие те мотки ниток, что так любила распутывать моя бабушка, теперь лежали по плечам идеально прямыми прядями и блестели, словно присыпанные бриллиантовой пыльцой. Широкие брови превратились в изящные росчерки. Сияли глаза, победно улыбались блестящие губы. Шерстяное красное платье как-то так ловко облегало ее фигуру, что у меня вдобавок пересохло во рту. Похоже, они с матерью зря времени не теряли.
Что у вас новенького? Как школа? От Эрика Ильича нет вестей?
Вопросы сыпались такой лавиной, будто мы не виделись, как минимум, год. Но у нас и за это время накопилось, что ей рассказать. Мы с Димкой, перебивая друг друга, живописали историю уничтожения верхней одежды и наши попытки найти вредителя. Бридж рассказала о школьных впечатлениях, Тася что-то о музыкалке. Помалкивал только Ванька.
Вернее, он то и дело открывал рот, напрягал шею, выпучивал глаза но всякий раз запаздывал со своей репликой. И мне его было искренне жаль.
Потом у Таси зазвонил телефон, и она ответила почти шепотом, сильно смущаясь:
Да уже закончились иду, я скоро.
И полезла искать под столом сумку, хотя свой чай только раз отхлебнула.
Куда ты? насторожился я.
Мама звонила, волнуется. Я пообещала, что сейчас приду.
Ванька остался сидеть на месте с таким видом, будто мать Таси не имела к нему ни малейшего отношения. А может, пялился на Иолу и в самом деле ничего вокруг не замечал. Я же рванул следом за девочкой.
Догнал у самого выхода, где Тася неловко влезала в свою слишком тесную куртку.
Я провожу, ладно?
Она решительно замотала головой:
Нет, не нужно! Возвращайся к ребятам.
Почему не сказала матери, что ты в кафе с друзьями?
Потому что ей это не понравилось бы. Начались бы вопросы: какие друзья, откуда у меня деньги
Но ты же с братом!
Поверь, это маму бы нисколько не успокоило.
Ты бегаешь от меня, что ли? спросил я напрямик. Не звонишь, на улицу не выходишь. Я что, обидел тебя? Не припоминаю
Алеша, ну не надо! Тася попыталась обойти меня и прорваться к выходу.
Что не надо?
Нам нужно поменьше общаться друг с другом.
Еще чего! возмутился я. Теперь-то нам уж ничто не мешает встречаться без лишних глаз. Так что ты от меня не отделаешься.
Тася мотнула головой так отчаянно, что вязаная пушистая шапка сползла на глаза. Я хотел поправить, но девочка шарахнулась в сторону. Гардеробщица перегнулась через стойку и впилась в нас подозрительным взглядом. Тася, заметив это, выскочила за дверь, я за ней.
Но в чем дело-то? Родители запрещают общаться со мной? Раньше тебя это не особо смущало.
Тася глотнула ледяной воздух и заговорила почти спокойно:
Не в этом дело, Алеша. Просто я долго пробыла в одной пещере с Расколотой. И я теперь много всего знаю об атлантах, о вашей природе и связи между половинками. Мне точно нет места в вашей компании
Вот тут я по-настоящему испугался и заорал:
Есть! Что за чушь, ты же знаешь, что Иола мне совсем даже не нравится! Как девушка, я имею в виду. Конечно, мы с ней друзья и все такое. Но на этом и все.
Сам знаешь, что это не так. Вы с ней связаны навсегда, вы две половинки. О чем тут вообще говорить?
Да нет же, ты ошибаешься! Я был уже на грани паники. Мы с ней аномалия, вот и все. Рождаются же сиамские близнецы, к примеру. Так вот, мы сиамцы наоборот: да, связаны от рождения, но на самом деле порознь. И вообще, где сказано, что атлантские пары обязательно должны жениться? Меня наверняка даже перекосило на этих словах. Мы просто будем жить каждый своей жизнью, вот и все. Иолке я нужен еще меньше, чем она мне. Что, не веришь?
Да нет же, ты ошибаешься! Я был уже на грани паники. Мы с ней аномалия, вот и все. Рождаются же сиамские близнецы, к примеру. Так вот, мы сиамцы наоборот: да, связаны от рождения, но на самом деле порознь. И вообще, где сказано, что атлантские пары обязательно должны жениться? Меня наверняка даже перекосило на этих словах. Мы просто будем жить каждый своей жизнью, вот и все. Иолке я нужен еще меньше, чем она мне. Что, не веришь?
Это не так, упрямо произнесла Тася.
Что не так?
Иола любит тебя.
Да чушь!
Не чушь. Просто она ужасно гордая. Никогда не покажет своих чувств. Если она будет видеть нас вместе, то однажды просто исчезнет, потому что решит, что этим даст тебе свободу
Ну и исчезнет. В конце концов, никто не обязан страдать, если его кто-то любит. Ее проблема.
Нет, Леша. Однажды ты тоже осознаешь, что не можешь жить без Иолы, потому что от природы не убежать. И тебе, может, придется обойти весь мир, чтобы ее найти.
Почему-то от этих слов у меня мороз пробежал по коже. Я передернул плечами, отвернулся, и Тася воспользовалась случаем, чтобы смыться. А я стоял и думал, думал А потом заскочил внутрь за своей, точнее, Ванькиной курткой, которую гардеробщица специально долго искала, давая Тасе фору, и покинул кафе. Побрел в никуда. Брел и думал: нужно обязательно найти способ доказать Тасе, что все не так не может быть так. Мы с Иолой не такие атланты, как все прочие. Мы аномалия, и мы свободны друг от друга.
На рассвете меня разбудил звонок стационарного телефона в гостиной. Полежал с подушкой на ухе, злясь на свой не в меру обострившийся слух, а потом вспомнил, что родители собирались с утра в Питер, и сполз с кровати. Телефон терпеливо названивал, пока я выпутывался из одеяла и нашаривал ногой тапки, так что пришлось все же подойти. Я снял трубку и услышал звонкий от раздражения голос сестры:
Леша, ты? А где папа с мамой, почему им не дозвониться на мобилки?
Наверное, они в машине и не слышат твоих звонков.
Ясно Пока.
Стой, Кира, погоди! заорал я. Поговори со мной!
Ну, чего тебе? Беседа со мной явно не входила в сестрицыны планы.
Хочу спросить, почему ты столько времени не приходишь домой. Родителям мало, знаешь ли, только звонков, они тут с ума сходят!
Пауза. Потом Кира нехотя процедила:
Вот потому и не прихожу. Начнут давить, чтобы возвращалась. Под замок, может, и не посадят, но нервы помотают и вообще
Тут я ее перебил:
А если честно им все рассказать? Я бы тебя поддержал.
Эй, ты серьезно? натужно засмеялась сестра. Хочешь спровадить родителей в дурдом?
А тебе не приходило в голову, что кто-то из них должен быть таким же, как мы?
Кира примолкла. Потом протянула чуточку потеплевшим голосом:
Слу-ушай, а ведь верно. Хотя даже вообразить такое странно. Не в курсе, кто именно?
В курсе. Отец.
Да ладно! Точно знаешь? Я бы на маму подумала, с ее вечными психами. Но как Где же тогда его пара?
Наверное, с ней что-то случилось. Или они просто упустили момент, чтобы соединиться. Связь распалась.
Ужас какой, выдохнула сестра. Как же он живет так всю жизнь?
Ты тоже жила себе много лет без пары и дальше бы отлично прожила. Если бы не этот тип.
Прекрати, или я бросаю трубку! В голосе Киры привычно зазвенел металл. Даже не смей ничего говорить мне про Игоря!
Но меня уже было не остановить. Слишком много нервов мне попортил этот ее мерзкий Игорь.
Кира, но он же гад, каких поискать! Ты же знаешь, что он хотел сделать со мной и Тасей! И с ребятами! А пара, которую он разрушил? Да ведь это в разы хуже, чем убийство! А наш Данко?
Хватит причитать, как девчонка! заорала сестра. Я все это знаю! И еще много чего.
И как же ты?..
Молчи! Ты видишь лишь фрагмент картины, а я знаю всю правду. Игорь действует, борется. Да, иногда ему приходится поступать жестко, ничего не поделаешь. А ваш добренький директор просто морочит вам головы.
Че-го?
Того. Очень скоро ты поймешь, как ловко он использует вас в своих целях. А вы, дурачки, всему верите! Разумеется, мы с Игорем сделаем все возможное, чтобы спасти тебя. Но готовься к о-очень большому разочарованию!
Короткие гудки. Пару минут я простоял, испепеляя взглядом телефон. Не, ну ясное дело, Игорь дурит сестру. Что еще ему остается? Но хотелось бы знать, что именно он ей наговорил.
За ночь сильно потеплело, к коже липла влажная взвесь, сугробы оплыли и покрылись слюдяной коркой. За углом школы я наткнулся на Васильева он поспешно очищал одежду от снега, наверняка несся через лес на предельной скорости. В ближайший сугроб воткнуты лыжи, поскольку наутро намечался лыжный марафон между нашим классом и параллельным, в котором учились теперь наши девочки.
За ночь сильно потеплело, к коже липла влажная взвесь, сугробы оплыли и покрылись слюдяной коркой. За углом школы я наткнулся на Васильева он поспешно очищал одежду от снега, наверняка несся через лес на предельной скорости. В ближайший сугроб воткнуты лыжи, поскольку наутро намечался лыжный марафон между нашим классом и параллельным, в котором учились теперь наши девочки.
Марафон накрылся, похоже? сказал я, держась подальше от летевших во все стороны капель.
Васильев поднял на меня настороженный взгляд:
Не, в лесу нормалек, погоняем. Ты куда вчера подевался?
Да так, дело одно образовалось, проговорил я равнодушным голосом, давая понять, что обсуждать тут нечего.
Дело? Ага. А мы тебя ждали сначала в кафе, потом в лагере. Звонили
Телефон разрядился.
Так оно примерно и было, после их сто первого звонка.
Ты, чел, круто Иолку подставил, рубанул с плеча мой товарищ. Она, ясное дело, и виду не подала, но это как-то неправильно
Что неправильно?! взвился я. Я что, подписывался от Иолы ни на шаг не отходить? Да кто она мне?! Дурдом какой-то, честное слово!
Васильев выпучил глаза, потер уши, словно засомневался в их нормальном функционировании. Открыл рот и промолчал. Сгреб лыжи и зашагал в сторону школы, я следом. Когда с шумного проспекта мы уже свернули на аллею, ведущую к школьному зданию, я спросил убитым голосом:
Слушай, Дим, тебе вообще нравятся девчонки?
Конечно, с готовностью отозвался Васильев. Мне Миленка нравится, Иола
Да я не о наших! Обычные девчонки, на улице или там в телике какие-нибудь?
А, ну, ясное дело, еще как. Я же не этот, как его там не евнух.
Значит, получается, ты и влюбиться мог бы в такую, что особенно круто понравится?
А ты мог бы напиться из этой лужи? Васильев свирепо топнул ногой по раскисшему сугробу, щедро окропив мне лицо и одежду. По его лицу я усек, что брякнул что-то не то. И пробормотал:
Ну, нет, не мог.
Еще как мог бы! Если б загибался от жажды. Обыкновенные люди так и рождаются с этой жаждой внутри себя: найти другого, создать пару. А у нас этой жажды быть не может, на то мы и атланты, ясно? Против природы не попрешь.