«Он ждал меня в машине. Так? Значит, он там? Но там нет живых! Значит, он не жив!» ей казалось, что, только логически рассуждая, она поймет, что произошло. И какой в этом смысл. «Если бы я не опоздала, я бы сидела с ним рядом. И, не прожив ни дня вместе, мы умерли бы в один день», Арине стало вдруг обидно. Обидно за себя. Почему ее все бросают? Сначала Катя, потом мама, а теперь вот он, Зотов. Арина присела на корточки и заплакала. Ее кто-то тормошил, пытался поднять, но она только отрицательно мотала головой из стороны в сторону. Она не знала, сколько времени прошло с момента взрыва. Не видела, как в машину «Скорой помощи» внесли носилки с кем-то, прикрытым окровавленной простыней. Арина почти не почувствовала, как ее подняли и повели. Она только дома поняла, что дома. И узнала, что привез ее домой Игорь. Муж.
«Что ты там делала, говори!» тряс он ее за плечи, когда она пыталась смазать йодом порезы на руках. «А что там делал ты, дорогой?» задала она вопрос, как ей показалось, вслух.
Глава 14
Мама, я была у нее на прошлой неделе. Так часто ходить незачем, Татьяна перевернула блин на сковородке и подлила масла.
Вот уведут у тебя мужика, ойкнуть не успеешь.
Не уведут. Зотов теперь со мной чаще оставаться будет. И без меня никуда! Видишь, на презентацию с собой потащил. Когда я с ним в последний раз куда-то ходила? Только к Роговцевым, а обычно он старался один из дома смыться. Сама знаешь, как я люблю эту семейку, жена у Матвея та еще фифа! Но ходила, улыбки изображала, потому что хоть куда-нибудь!
Сама виновата, нужно было к бабе Вере давно со мной пойти. Она свое дело знает. Еще отец твой с ее помощью от своей любовницы ко мне повернулся.
Так ты отца привораживала?
А как бы я замуж за него вышла? Он тогда уже год как жил в гражданском браке, как сейчас говорят. Учились они вместе. Девка та под стать ему была: крепкая, высокая. А я что? Пигалица в полтора метра. Он меня просто не замечал. А я с ними в одном подъезде жила. Дверь в дверь. Утром подкараулю, когда он из двери выйдет, скажу «здрасте», а Гриша и не глянет в мою сторону. Кивнет в лучшем случае, а то и так пройдет в задумчивости. А я жизни без него не мыслила. А за любовь бороться нужно.
И что вы с бабой Верой сделали?
Ну, тогда она девушкой молодой была, но сильной! Молва о ней вперед нее бежала. Очереди в коридоре коммуналки Женщины в основном Заговорами она помогала. Я сейчас уж точно не помню, пятьдесят лет прошло! Но соль, помню, заговоренную под коврик дверной Гришке с его бабой сыпала. Не верила толком, что получится, но высыпала. И в этот же вечер у них скандал случился. А на другой день Гриша пьяный вдрызг вернулся где-то к полуночи. Нинка его не пустила, а я открыла дверь, к себе зазвала, чаем напоила, а утром, когда проспался, стопочку водки поднесла. Мне эту водку баба Вера накануне дала.
А дальше?
А дальше он без меня и шагу ступить не мог. Вроде к ней идет, а ко мне заруливает. Я с ним в постельку, он и остается. Так и переехал ко мне насовсем.
А любовница?
Нинка? А она дура была совсем. Гордость свою демонстрировала всему двору. Будто ее и не волнует, что ее любовник к другой женщине ушел.
А потом?
А потом родители нам квартиру выменяли. Мы уехали.
А с Ниной что?
Она теперь пенсионерка Нина Петровна Судняк. Замуж она тогда вышла, в райкоме работала. Двое сыновей. Про старшего не знаю, а младший бизнесмен. На красивой машине ездит, лучше, чем у твоего мужа. Она живет все в том же доме, через квартал от нас. И вижу я ее часто, по набережной гуляет.
Судняк Фамилия знакомая.
Может, и слышала где. Сын ее известная личность. Сама о нем в газете читала.
Что читала-то?
Вроде того, что прошлое у него криминальное. Это сейчас он честный бизнесмен. А раньше, говорят, на рынке плату с торговок собирал.
Все-то ты знаешь! Татьяна вроде бы осуждающе покачала головой.
Так интересно же. Чай, не чужие мы друг другу с Ниной Петровной.
А отец что, так ее и не вспоминал никогда?
Почему? Вспоминал. Только я как почувствую, что он опять в сторону поглядывает, шасть к Вере. Она мне водочки заговорит, и порядок. Опять шелковый. Только пить много стал.
И что, я тоже должна буду к бабке всю жизнь таскаться? Так она старая уже какая, помереть может!
Сейчас таких колдовок пруд пруди! Вон, газетку полистай. «Приворожу, уберу соперницу, гарантия»
Там половина шарлатанов.
А вторая половина нет! Нужно будет, найдем. Не хотела тебе говорить, но замуж-то за Лешку ты как вышла, знаешь?
Как вышла? По «залету», ты же сама научила!
Это ладно. Подпоила я твоего Алексея раз, когда он в гостях был. Вот тебе и вся свадьба.
Мама!!!
Чем ты недовольна? Ну, помогли ему маленько в собственной жизни разобраться, грех-то в чем? Вы же почти тридцать лет прожили! Сына нажили, в конце концов.
Мама!!! Ну что ты городишь? Сын-то при чем? Ты же все знаешь!
Я знаю, ты знаешь, а Лешке знать не положено. Делай, что я говорю, и глаза ему закроешь ты, а не другая. И в глубокой старости.
Звонок телефона помешал Татьяне ответить матери. Она не знала, как ей реагировать на ее рассказ. С одной стороны, ей грех жаловаться, Лешка муж не из плохих. И живут они не хуже других. Почему же тогда появилось это гаденькое чувство, что она в чем-то перед ним виновата?
Слушаю вас. Да, я жена. Татьяна Григорьевна Зотова. Что вы сказали? В какой больнице? Да, я поняла. Я приеду. Да, да. Сейчас же!
Таня, что?!
Машина Лешки взорвалась. Он в больнице. В реанимации. Я могу и не успеть Татьяна, оттолкнув мать, кинулась в спальню. Одеваясь, она вдруг вспомнила слова матери: «И глаза ему закроешь ты» И ей стало страшно.
Глава 15
Роговцев, как всегда, забыл взять с собой в ванную мобильный телефон, и теперь тот трезвонил на столе в кабинете. «Ничего, перезвонят», подумал он лениво, стоя под струей горячей воды. Резко переключив кран на холодную, он даже не вздрогнул: контрастный душ был для него делом привычным. «Сейчас пообедаю и возьмусь за статью. Потом позвоню Зотову. Потом Беркутову. А вечером придет Лилька[5] с мужем», «прокрутил» он мысленно расписание на день. По дочери Роговцев скучал отчаянно, хотя она жила в пяти минутах ходьбы от отчего дома. Он и ревновал ее к мужу отчаянно, порой ловя себя на мысли, что, похоже, это признак старческого маразма. Надежда, видя его метания, только посмеивалась. Муж дочери ей нравился, парой, с ее точки зрения, они были великолепной, но самое главное: в глазах Лильки плескалось счастье. Только вот детей эта пара не хотела. Вроде бы только пока. Роговцев их поддерживал, советовал не торопиться. И ругал себя за эти советы, потому что в душе надеялся, что самым маленьким ребенком в семье на подольше останется его дочь. Представить Лильку матерью он не мог, хоть убей. Но, видимо, скоро придется, есть у него такие подозрения
Теперь зазвонил городской. Роговцев, наскоро замотавшись в полотенце, сунул ноги в сланцы. Самая близкая трубка базировалась на кухне.
Слушаю, выдохнул он.
Приехать сможешь? голос Беркутова звучал как-то обреченно.
Случилось что?
На Зотова покушение. Машину взорвали. Только что.
Жив?!
В реанимации. Приедешь? В первую городскую.
Через полчаса буду.
Роговцев посмотрел на свою руку, сжимавшую трубку. Костяшки пальцев побелели, а сама рука мелко подрагивала. «Дурдом! Он же на свидание собирался. Эта Арина что, террористка, что ли?» кроме этого, как он понимал, абсурдного, объяснения, в голову ничего не приходило.
На стоянке в больничном дворе он увидел машину следственного комитета. Сам Беркутов ждал его в холле. Он сидел на жестком клеенчатом диване и листал забытый кем-то журнал.
Присаживайся, сделал он традиционно гостеприимный жест.
К нему не пускают?
Нет. Жена приехала, под дверью реанимации дежурит.
Надо бы подняться к ней.
Потом. Слушай. Я адрес этой дамочки, Галаниной, не успел пробить пока, видишь, как все быстро раскручивается.
Надо бы подняться к ней.
Потом. Слушай. Я адрес этой дамочки, Галаниной, не успел пробить пока, видишь, как все быстро раскручивается.
Думаю, она ни при чем. Что ей Зотов такого сделал? Чтобы вот так!
Зотов иного мнения. Он и за тебя боится.
Да брось! Она же со мной не ругалась, мы друзьями остались. Это точно.
А вот Зотов рассказывал, она по тебе страдала, Беркутов передал разговор с Зотовым в подробностях.
Я не знал. И все равно глупость получается. Тридцать лет прошло. Не пять, а тридцать. Ты сам-то веришь в то, что человек вынашивал планы мести тридцать лет?
Всяко бывает. Беркутов неопределенно махнул рукой в воздухе.
У тебя что, других версий нет?
Да с этой Галаниной даже не версия, так, зацепка. Если бы не убийство Курлина, если предположить, что не на него покушались, а на Зотова, то картина больше вырисовывается криминально-производственная. Кому-то он мешает, твой Зотов.
Да ладно! Лешка ничего такого не говорил. У него все тихо, отлажено. Он же не пахан какой, а директор завода.
А завод у нас что? Акционерное общество. А там, где владельцев несколько, разборки весьма вероятны.
Согласен. А где машину взорвали?
Около «Сюрприза». И что он там делал? Время, правда, обеденное, взрывное сработало ровно в двенадцать. Мог, например, просто в магазин заехать. Кстати, он почему жить остался: в момент взрыва как раз из магазина выходил, десяток шагов до машины оставалось, когда бабахнуло. Сидел бы внутри все, конец! В доме до последнего этажа все стекла выбиты. Кроме Зотова, еще двое пострадавших.
Я, кажется, могу сказать, что он делал у «Сюрприза». У него свидание намечалось.
Еще новость. С кем?!
С Ариной Судняк. Влюбился Зотов, блин, на старости!
В жену Судняка? Интересно. В кафе она тоже была Беркутов вдруг вспомнил, что Зотов во время их разговора выходил в коридор, чтобы кому-то позвонить. Наверное, как раз с этой дамочкой договаривался о встрече.
Ты с ней еще не встречался?
Сегодня, в три. Вот и поговорим.
Я пойду, поднимусь к Татьяне. Увидимся, Роговцев направился к двери лифта.
Беркутов набрал на мобильном номер жены.
Галя, я не купил куклу. И обедать не приду. И про вечер ничего сказать не могу. Ты все узнаешь из новостей, Беркутов с сожалением отключился: вместо домашнего супчика его ждал гамбургер с кружкой растворимого кофе, разговор с дамочкой по имени Арина Судняк и очередная выволочка от начальства.
Глава 16
Светлана не находила себе места. Вроде бы квартира большая: три комнаты, коридор десять метров, в ванной даже кресло кожаное поместилось. Профессорская квартира, дедушкина. В старом доме с метровой толщины стенами и высоченными потолками. И ажурным балконом, выходящим в тихий двор. Она жила в этой квартире, как выяснилось, до трех лет. А потом ее украли. Еще год она жила с цыганами, потом сильно заболела, и те ее оставили в деревне у Агафьи, местной целительницы, а сами ушли кочевать дальше. Больная она им была без надобности. Агафья, съездив в город, пошла сразу в милицию. Кто эта девочка, брошенная на нее табором, выяснилось довольно быстро: родные не прекращали искать Светлану. Так она вернулась к бабушке и дедушке.