Шестнадцать горестей
Заводские недоделки разбили мечту автомобилиста о надежном отечественном внедорожнике. Настоящими легендами овеяны многие колесные вездеходы, изготовленные в Ульяновске для преодоления их потребителями сельского бездорожья, а также по заказу военных и на радость охотникам рыболовам. Потому можно понять нетерпение, с которым готовился к покупке такого автомобиля повышенной проходимости Николай Ермолин. Еще до того, как собрать всю необходимую сумму на заветную машину, Николай Петрович приобрел к ней комплект зимней резины более чем за тридцать тысяч рублей. Тем более что уже стояла зима и для полноценной езды в этот период такая сезонная «обувь» для транспортного средства имела особый смысл, потому что он вовсе не собирался держать свой будущий UAZ PATRIOT в гараже до полного схода снежного покрова и наступления сухих солнечных дней. Сам автомобиль стоил достаточно дорого. Потому сразу внести за него всю положенную по ценнику сумму покупатель не мог. Вначале от него в кассу торгового предприятия поступило полмиллиона, а потом, почти за неделю до новогодних праздников и остальные 249 990 рублей. Так что после Рождественских каникул радости не было предела, когда его пригласили для заключения договора на приобретение в собственность новенького автомобиля, выкрашенного в солидный цвет «Арктика» и с трехгодичным гарантийным сроком безукоризненной службы или же, согласно официальной документации, пробегом в сто тысяч километров с момента передачи владельцу. Будучи заверенным в полной технической исправности покупки и отсутствием у внедорожника каких-либо дефектов изготовления, Ермолин не всматривался, что называется, «с увеличительным стеклом» в свое новоприобретение. Через пару дней он зарегистрировал автомобиль в ОГИБДД и сел за руль, чтобы по улицам родного Бийска уже не ходить пешком, да и осуществлять на досуге выезды на природу. Только идиллия длилась лишь несколько часов после того, как внедорожник покинул теплую стоянку. На зимнем морозце у него перестала открываться дверь в салон со стороны водительского места. При езде принялся досаждать скрип, доносящийся со стороны багажного отделения. Сразу по четырем положениям, имеющимся на регуляторе, отказал обдув вентилятора. Когда же наступила оттепель с осадками, то во все четыре дверцы сверху потекла вода. А вдобавок к данному бедствию, еще и лопнула рукоять стояночного тормоза. Для устранения всех этих неполадок, Николай Петрович зачастил в организацию, где ему осуществили розничную продажу вездехода и гарантировали техническое обслуживание. Не всякий визит оборачивался немедленным исправлением поломки. Так что в середине апреля Ермолин направил на завод, где изготовили злополучную машину, свою претензию с просьбой расторгнуть договор купли-продажи транспортного средства и вернуть ему деньги. Причем, не только те, что заплатил в кассу перед получением ключей от внедорожника, но и разницу в его стоимости, достигшую к тому времени 80 000 рублей. Не считая прочего. В ответ на это руководство Ульяновского автомобильного завода пришло к выводу о необходимости проверки качества машины, для чего нужно было предоставить ее продавцам вместе с пакетом документов. Не забыв указать, что срок удовлетворения претензии приостановлен до момента получения результата этой самой проверки. Когда же с предприятия, осуществившего розничную продажу Ермолину транспортного средства, ответили, что все недостатки вполне устранимы в условиях гарантийного ремонта, Николай Петрович обратился к специалистам автосервиса, чтобы узнать их мнение по поводу технического состояния автомобиля. Составленный «Акт» насчитывал 16 пунктов и, практически, за каждым из них крылась горесть владельца, оказавшегося бессильным перед обстоятельствами, при которых он не мог пользоваться негодной, хотя и совсем недавно приобретенной вещью. Дефекты лакокрасочного покрытия, требующие перекраски, имелись на переднем бампере, на правом пороге, а также над задней правой дверцей. Там, присмотревшись, нашли трещины и ржавчину, возникшие из-за некачественного усиления сварки кузова. Причиной течи воды через все дверцы салона оказалось нарушение уплотнения. Повсеместно требовалась и регулировка замков. Стояночный тормоз лопнул из-за некачественной пластмассы, использованной при его изготовлении. Чтобы устранить скрип требовались смазка с одновременно протяжкой. А еще нужно было заменять, не выполнявший положенные функции, пульт управления климатической установкой. И сервисная книжка распухла от внесенных в нее записей, когда меняли, например, ролики привода агрегатов или ремонтировали кулаки поворотных шкворней, а также исправляли отопительный насос. Все эти документы Николай Ермолин предъявил при обращении с исковым заявлением в суд, надеясь с его помощью добиться всего того, в чем ему отказали производители бракованного внедорожника. При этом он указал на то, что раз автомобили входят в перечень технически сложных товаров, то он вправе требовать его замены или отказаться от исполнения договора розничной купли-продажи и получить обратно уплаченную сумму. По делу была назначена судебная автомеханическая экспертиза. Во время ее проведения, Алтайская лаборатория судебной экспертизы Министерства юстиции России установила, что повреждение лакокрасочного покрытия подножек образовалось из-за производственного дефекта ненадлежащей подгонке деталей, как и растрескивание ЛПК с появлением очагов коррозии в местах сопряжения панелей. Причиной вибрации передних колес при торможении признан сильный люфт в шковрнях поворотных кулаков. Все же потому, что еще во время предпродажной подготовки автомобиля не была удалена консервационная защитная пленка с шаровых опор поворотных кулаков. В итоге, разорвавшись при эксплуатации внедорожника, она попала в их смазку, нарушив нормальную работу и обернувшись серьезной опасностью для всякого, кто пользуется транспортным средством. Растрескивание ЛКП в местах сопряжения панелей кузова также является производственным дефектом. Причем, весьма существенным, связанным с коррозийным разрушением металла, в результате чего электрохимические процессы ухудшают его свойства. Эти дефекты, как указали эксперты, невозможно устранить в условиях СТО без разрушения сварных соединений. Да и в заводском цехе осуществление этой операции приведет к слишком большому объему арматурных и жестяных работ, требующих немалых затрат времени и средств, с привлечением специалистов, а также к нарушению целостности и качества заводской сборки автомобиля в целом. Совокупность собранных доказательств учли при рассмотрении в открытом судебном заседании гражданского дела по данному иску. В связи с существенными недостатками, которые не могут быть устранены без несоразмерных расходов и затрат времени, а также проявляются вновь после их устранения, как предусмотрено Законом РФ «О защите прав потребителей», судом признаны обоснованными отказ истца от исполнения договора купли-продажи автомобиля и его требование вернуть уплаченную сумму. Суд, таким образом, установил, что возврату изготовителю подлежит автомобиль, оказавшийся с дефектами заводского происхождения. В итоге судом было принято решение взыскать с ООО «УАЗ» в пользу Николая Ермолина не только уплаченную им стоимость машины в размере 749 990 рублей, но и разницу в стоимости аналогичного транспортного средства на момент вынесения судебного решения повысившуюся на 180 000 рублей. Кроме того истцу завод изготовитель некачественного внедорожника марки UAZ PATRIOT должен выплатить неустойку в размере 450 000 рублей за невыполнение требования потребителя о возврате денежных средств, внесенных за автомобиль. А также неустойку в размере 50 000 рублей по возврату разницы в цене. Еще 10 000 рублей Николай Петрович по решению суда получит с ООО «УАЗ» в виде компенсации нанесенного ему морального вреда. Что касается завода изготовителя бракованной машины, то на этом его финансовые траты не ограничились. Предприятие оштрафовано на 719 995 рублей за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя. Таким образом, выпуск внедорожника с существенными производственными дефектами и нежелание следовать рамкам существующего в стране законодательства, обернулось для бюджета автомобильного завода потерями в размере 2 159 985 рублей. Не считая тех 15 649 рублей 95 копеек, что в виде государственной пошлины взысканы с ООО «УАЗ» в доход городского округа муниципального образования город Бийск.
Топор хлебосола
Привечая гостей, желавших распить бутылку-другую, хозяин частного дома однажды впустил на порог собственного убийцу. В самом конце осени обычно возвращаются на «зимние квартиры» строители, занимающиеся отхожим промыслом, чтобы с весенним теплом снова искать случайный заработок, требующий умения плотничать и класть кирпич. И хотя знает Иван Ольховский, что не бывает морозов в Крыму, где до этого возводил очередной объект, все же потянуло его на родной Алтай отдохнуть от летнего строительного аврала. Родные встретили радостно, как и полагается относиться к основному добытчику в семье. Чего приезжий не мог сказать о соседе Николае Шубине. С тем удалось перекинуться лишь парой слов. Узнал о его здешних новостях. И ничего не потребовалось говорить про свои черноморские впечатления. Но к этому Иван привык за те годы, когда дом на соседнем подворье поменял своего хозяина. Новый жилец нигде подолгу не трудился, потому и в напарники на стройку записывать не имело смысла. Да и предложения такие не поступали с тех пор, как Ольховский убедился в безудержном пристрастии соседа к алкоголю. Пропивал же тот не только иногда зарабатанное в ходе временной поденщины. В основном перепадали деньги от близких родственников, заботившихся о сыне и брате. Как можно было догадаться соседям по часто менявшемуся «контингенту» своеобразных гостей, ещеь и те приходили те со своим спиртным и закуской. Исключительно, чтобы устроить застолье не под открытым небом, а в компании приветливого хлебосола, достойного подносимого и ему угощения. Не смущало их, видимо, и то обстоятельство, что под хмельком нрав Николая разительно менялся, становился дерзким и вызывающим. Однако случалось это лишь после того, как изрядно выпьет и визитерам настает пора расходиться. Почти две недели отдыха промелькнули как один день после возвращения Ивана со стройки в Крыму. А потом, когда понадобилось заниматься домашним хозяйством, в том числе, выходя с лопатой расчищать дорожки от последствий первых снегопадов, Ольховский заметил странность на соседнем участке. Не говоря Заключалось это не только в отсутствовавшем начисто хозяине. Еще и никто из чужаков там не мелькал на виду, как было прежде, протаптывая тропинку до ближайшего магазина. Не курился и дым над печной трубой, как над всеми другими избами, где обогреваются привычными углем и дровами. Нисколько не развеял сомнения Ивана и приход старушки матери соседа. По ее словам, не сумев в течение почти двух недель дозвониться до сына, она сама пришла его проведать. Только попасть в жилище не смогла, так как дверь заперта на замок. Запасного ключа нет. Да и у Николая он был в единственном экземпляре, изготовленном кустарным способом. Изнутри же никто не отзывается. Поняв по своему просьбу пенсионерки о помощи, Ольховский взял из набора строительного инструмента подходящий гвоздодер и с помощью его отжал ригель врезного замка, пройдя до нужной двери по сугробу, успевшему лечь на безжизненном подворье. И все-таки хлопоты оказались бесполезными. В выстуженном доме никого не оказалось. О хозяине, видимо, покинувшем его после приема очередных гостей, напоминали только остатки пищи на кухонном столе, немытая посуда и несколько водочных поллитровок, катавшихся под ногами. Предположив, что Николай мог на время, для экономии дров, переселиться в баню, как случалось иногда прежде, Иван вскрыл двери и туда. Пусто. Уже потом, обходя сараи, за одним из них, вдруг, с ужасом увидел, присыпанный снегом силуэт человека, лежавшего на спине с мертвенно заострившимся лицом, обращенным в низкое вечернее небо. Узнав своего пропавшего сына, мать Николая Шубина вызвала по телефону сотрудников правоохранительных органов. И криминалисты, прибывшие по звонку, с первого взгляда определили насильственный характер смерти Николая. Да и как иначе, если у него на голове имелось несколько открытых ран с переломами костей черепа. Это их заключение подтвердилось в ходе вскрытия, когда специалисты установили даже число более полудюжины ударов твердым тупым предметом, которым орудовал убийца. Возможно, обухом топора. Причем, следы крови, оставшиеся на полу кухни, где хозяин в последний раз пировал со своими неизвестными пока гостями, указывали на место совершенной расправы. В крови жертвы преступного посягательства нашли следы этилового спирта в количестве 2,2 промилле, что у живых людей соответствует средней степени алкогольного опьянения. Но на этом расследование временно зашло в тупик. Потому что отсутствовал мотив для совершения преступления. Так как из особняка ничего не пропало. Нашелся даже мобильный телефон, по которому последний раз несчастный разговаривал с матерью, прежде чем связь оборвалась. Случилось это, как установили эксперты, за десяток дней до того, как был найден труп. Возможным очевидцем разыгравшейся драмы, по словам опрошенных соседей, мог быть Юрий Романов. Он обитал с весны по адресу Шубина, после того, как остался без жилья, проданного родственниками, у которых прежде занимал угол. Да и не так давно его тоже видели на этой улице. Найти Юрия удалось в той же заречной части Бийска, где его приютил другой подобный приятель. Рассказывая о своем последнем общении с Николаем, он заявил, что в тот день пришли двое мужчин, устроившихся распивать самогон, а потом они принесли и водку. Его собутыльники с собой за стол не пригласили. А потом хозяин, выпив лишнего, вообще кулаками выпроводил бывшего постояльца за порог. Спустя несколько дней, желая забрать свои вещи, Юрий пару раз приходил сюда, но всегда наталкивался на запертую дверь. В последний свой визит он спустил с цепи отощавшего дворового пса и больше там не появлялся. К тому времени личность одного из остававшихся у Шубина визитеров удалось установить по отпечаткам пальцев, найденных на стаканах и бутылках из-под водки. Им оказался, ранее судимый за совершение тяжкого преступления, инвалид третьей группы Виктор Комов. За несколько месяцев до этого он вышел на свободу, отбыв срок, назначенный ему приговором суда. Так что нисколько не тушевался, при заполнении протокола допроса. Рассказал, что познакомившись с гостеприимным хлебосолом, каким ему показался Шубин, он зачастил туда. Подобное случилось и в тот день, когда в лечебном учреждении познакомился с другим инвалидом. Отпраздновать событие Виктор повел нового приятеля по знакомому адресу. При них опьяневший хозяин, демонстративно занес с улицы на кухню топор. Затем распустил руки. Сначала прогнал своего квартиранта, а потом та же участь постигла и спутника Комова, которого Виктору пришлось отправлять домой на такси. Завершилось злополучное общение ссорой уже между двумя остававшимися собутыльниками. В ходе ее гость несколько раз ударил хозяина. В том числе и обухом топора. Но убивать не хотел. Потом заснул, когда опьянение взяло свое. Когда же очнулся, увидел лежавшего на полу Николая. Вынес его на улицу за сарай и ушел, унеся с собой роковой топор, выброшенный в каком-то неприметном месте. Утверждая о том, что смертельные травмы могли нанести другие люди, подозреваемый имел для этого свои аргументы. Он заявил, что некоторые бутылки под столом увидел впервые, значит, распивали водку другие. Они же могли закрыть за собой дверь, к которой у него самого никогда не было ключа. К тому же и труп за сараем отыскали в иной позе, чем та, в какой он оставлял там Николая. Расследование продолжилось. Личность того, кто уехал на такси, удалось установить, имея координаты таксопарка, где по телефону приняли вызов машины. Водитель указал место, где высадил пассажира. Тот дал показания, подтвердившие слова Комова, вплоть до того момента, как Виктор остался последним и единственным гостем на месте попойки. Наконец слово оказалось за экспертами. К тем бутылкам, какие, якобы, не узнал Комов, он все же имел самое непосредственное отношение, судя по оставленным на стекле отпечаткам рук. На его одежде и обуви нашли следы крови убитого хозяина дома. Дверной замок работал автоматически и просто требовал при выходе его захлопнуть без применения ключа. Было точно установлено и то, что никто положение тела погибшего не изменял. Оно закоченело оставленное лицом кверху, как это сделал Комов в своих первоначальных показаниях. Под тяжестью улик ему все же пришлось оставить избранный им и полностью надуманный вариант защиты с участием, якобы, неизвестных людей, способных совершить преступление. А то, что удары наносил по голове, где сосредоточены жизненно важные органы, да еще и топором, обладающим значительными поражающими и травмирующими свойствами, доказали злой умысел на достижение именно того результата, который получился от реализации преступления. Психиатры признали Комова вменяемым и способным отвечать за то, что ему инкриминировано. В итоге действия обвиняемого квалифицировали как убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку. И хотя в качестве смягчающих вину обстоятельств суд учел состояние здоровья, инвалидность и противоправное поведение потерпевшего, явившееся поводом для совершения преступления, приговорили осужденного к десяти годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.