А Алан? У Алана стали темнеть перышки. Сначала до темно-бордового, а сейчас некоторые совсем почернели. Она что-то слышала краем уха про тьму магистра Алана Ярборро. Правда, Рийс отказался ей что-либо объяснять, но к этому она уже привыкал из брата слова не вытащишь. Он всегда был таким.
Вот и сейчас. Корвин-то. Ведь не отходит от поилки. И магистр третью бутылку уж открыл. Что это? А? Скажете, совпадение?
За дверью послышались шаги. Том захлопал крылышками, зачирикал, беспокойно подскакивая на жердочке. Значит, идет Кавендиш.
- Добрый вечер, хозяйка Марта, Томас дар Кавендиш улыбнулся, подмигнул попугайчикам, и, прислонившись к стойке, попросил:
- Накройте нам, пожалуйста, у камина. Алан и Рийс скоро подойдут. Первый учебный день. Праздничный ужин. Как всегда, и маг снова улыбнулся.
Сначала Марта, как, впрочем, и все, пугалась светящихся изнутри, живущих своей жизнью шрамов Тома. Потом привыкла. А потом научилась отличать. Недовольство от раздражения. Веселье от сарказма. Вот и сейчас. Улыбка мага была грустной. Как будто в его сердце все время жила печаль. Но эта печаль не убивала его. Наоборот. Она составляла весь смысл его существования. Марта это просто чувствовала.
Она не была магом. Магом был Дигги приемыш, не состоящий с ней в кровном родстве. Его привезли моряки. С запада. Пожилой, очень уважаемый маг пришел к ее отцу, они долго о чем-то разговаривали. Пили эль. Эль отец доставал только по праздникам. Или для очень уважаемых гостей. А потом в их жизни появился Рийс. «Рийс», юго-западный ветер, так назывался корабль, на котором его привезли. Так назвал себя Диггори.
В ее же роду маги ни разу не рождались, но к ее прабабушке ходила вся деревня. За советом, травами, предсказаниями. Отец как-то сказал ей, что дар прабабки, наверное, передался ей. И хотя серьезно Марта к этому не относилась, предчувствия не подводили ее никогда. А попугайчик Том часто чирикал по ночам грустные песни, полные любви, сомнений и одиночества.
- Второй час уж сидит Третью допивает, кивнула Марта в сторону Корвина, многозначительно посмотрев на магистра Томаса Кавендиша.
- Ваши предположения, о всевидящая Марта? женщина покраснела. Ей было приятно. Они дружили, оба выросли в деревне, и Том часто советовался с Хозяйкой кулинарного царства Академии. Советовался, и относился к ее интуитивному чутью более чем серьезно. И даже разрешал называть его «Том», что позволялось очень немногим.
- Да тут и всевидящей быть не нужно, магистр Том, весело улыбнулась пухленькая женщина, ловко раскладывая только что испеченные, еще горячие булочки по корзинкам. Влюбился он.
- Уверены? шрамы недоверчиво изогнулись.
- Ну может, думает, что влюбился. Но дело в новеньких студентках, уж поверьте мне, магистр Том. Я никогда не ошибаюсь.
- Без сомнения, и Кавендиш поцеловал белую ручку Хозяйки Марты.
- Марта, вы разрываете мне сердце. Я ревную, услышали они знакомый голос, вместе с радостным чириканьем Алана.
Алан Ярборро зашел в столовую для преподавателей и огляделся. Он тоже поцеловал руку Марты, обменялся несколькими вежливыми фразами с ней и многозначительными взглядами с магистром Кавендишем. Том красноречиво кивнул в сторону камина, у которого методично напивался Корвин дар Албертон.
- Вот как ты мог это допустить? услышали маги, не успев присоединиться к столику Корвина.
- Что именно? поинтересовался Алан. Реплика явно относилась лично к нему. С него же Корри не сводил налитых кровью глаз.
- Она могла пострадать, икнул магистр, Демоны. Она могла погибнуть.
- Да кто? вздохнул Ярборро, прикидывая, как бы быстрее уложить Корри в кровать. Сегодня они отпразднуют без него. Ха-ши-рри . Им надо поговорить. Разговор важный. Только напившегося Албертона-младшего не хватало.
- Кто? молодой маг захохотал, чуть не опрокинув начатую третью бутылку, Кто? Дочь твоя, кто. Единственная и любимая. Ты ж глаз с нее поклялся не спускать, забыл? А она полезла. К неконтролируемому выбросу магии полезла. Ты почему не вдолбил в эту рыжую голову, что от таких вещей надо бежать?
- Тише, Корри. Не забывайся. Не надо, Том положил ему руку на плечо. Пьяный маг даже не попытался сопротивляться. Он как-то сразу затих и обмяк.
Алан и Кавендиш переглянулись. И что на него нашло?
- Послушай. Я не пойму, чего ты всполошился? Джен не первый раз успокаивает магию. Она давно занимается этим в замке, когда ругаются родители. Поверь, для нее девочка Ива цветочки, по сравнению с королевой Ярборро. Хотя я уже опросил преподавателей. По их мнению, Ива, Шарль и Джен одни из самых перспективных на курсе будущих магинь. Удивительно и то, что их сегодня постоянно видели вместе.
- Дружба, улыбнулся Том, и шрамы сразу перестали портить его лицо.
Алан тоже улыбнулся своим мыслям, разлил эль по бокалам и продолжал:
- Так что Джен молодец. Она не могла поступить иначе. А вот за дружбу надо выпить, и они с Томом подняли бокалы, но выпить не успели
- Ну конечно, вскочил куратор первокурсников, опрокинув и кубок, и бутылку с остатками эля, конечно. Все правильные. Все сильные. Один я И как я мог такое сказать? Как я мог подумать о ее безопасности? Это же Неблагородно. Подло.
И Корвин, шатаясь, ушел.
Несколько минут стояла полная тишина. Даже красные попугайчики молчали, что было совсем уж удивительно. Марта собрала поднос и понесла дымящиеся, дивно пахнущие тарелки с мясом, картофелем и овощами на стол.
Было поздно, всех работниц она уже отпустила. Марта всегда сама прислуживала магистрам за праздничным ужином в первый учебный день. Это была традиция. Каждый год она готовила им какой-нибудь особенный десерт. Сегодня ягодный пирог. Ярр и вештивер. Магистр Том очень любит. Она и с собой велела ему испечь. Да В этот раз праздник как-то не весело начинается.
Тишину взорвало чириканье.
- Магистр Рийс идет, улыбнулась Хозяйка и пошла встречать брата.
Украдкой все-таки бросила взгляд на клетку так и есть. Надрывался Дигги
Брата она встретила, улыбаясь светло и искренне:
- Дигги.
- Марта.
- Проходи, присоединяйся, я уже накрыла. Они тебя ждут.
- А где Корри?
- Напился, поссорился с Ярборро и ушел.
- А что случилось?
- Ну Иди, они тебе сами расскажут.
- Марта узкие глаза сверлили сестру насквозь. Женщина вздохнула, и, кинув беспокойный взгляд на магистров, зашептала:
- Корри влюбился в Джен Ярборро. Они поссорились. Корри напился и разругался с Аланом. В чем там дело не знаю, правда. Но девочка сегодня была заплаканная. Думаю, Корри понимает, что Ярборро этот союз не одобрит, и переживает сильно.
- А почему не одобрит-то? По-моему, так достойная партия для Джен.
- Ты можешь себе представить хоть кого-нибудь, кого одобрит Ярборро для своей принцессы?
- Да, ты права Марта, ты бы поговорила с ним. Девочке же надо как-то жить. Так нельзя.
- Я поговорю - лицо Марты вдруг стало очень сосредоточенным, а ты с каких это пор стал таким сентиментальным? Что-то на тебя не похоже?
- Разве я не прав? улыбнулся во весь рот магистр, сверкая глазами в полутьме столовой.
- Прав Конечно, прав.
Дигги, сверкая белесым хохолком, деловито выбрасывал пшено из кормушки. Паршивец. И что на него нашло? Выброшенные зернышки нарисовали маленькое, но очень аккуратное сердечко на дне клетки. Ну, надо же. Диггори Рийс влюблен. По уши. В кого? Кто бы мог подумать? И Марта стала усердно вытирать стаканы, чтобы привести мысли в порядок
- Всем привет. А где Корри?
- Напился и ушел. Я, честно говоря, ничего так и не понял, развел руками Алан.
- Марта говорит, он влюблен в Джен, улыбнулся Диггори.
- А ты сам случайно не влюбился? наливая Рийсу эль, спросил Томас.
- С чего бы? задумчиво протянул маг, не переставая безмятежно улыбаться.
Алан Ярборро взъерошил волосы руками и потряс головой. Затем обвел усталым взглядом друзей и решительно поднял свой кубок:
- Уважаемые магистры. Первый учебный день выдался не из легких. Корри влюбился в Джен, Рийс еще в кого-то влюбился. Но, несмотря на это, предлагаю выпить, и они, облегченно расхохотавшись, осушили первые кубки.
После первого тоста друзья принялись за еду. Все устали. Проголодались. Ярборро шутил и смеялся. Но на душе было не спокойно. Джен и Корри?
***
В голове еще шумело, но уже не так сильно. Пока он шел к студенческим общежитиям, свежий вечерний воздух сделал свое дело. Отрезвил. С моря дул резкий, пронизывающий осенний ветер. Было очень холодно, и магистр почти пришел в себя. Настолько, что решил поговорить с Джен.
***
В голове еще шумело, но уже не так сильно. Пока он шел к студенческим общежитиям, свежий вечерний воздух сделал свое дело. Отрезвил. С моря дул резкий, пронизывающий осенний ветер. Было очень холодно, и магистр почти пришел в себя. Настолько, что решил поговорить с Джен.
Надо извиниться, за то, что накричал на нее. Признать, что она уже взрослая. Показать, что он уважает ее. И ценит. Почему ему так плохо после этой ссоры? Он много раз думал есть ли в их отношениях что-то романтическое? Думал, но не находил ответа. Если ему так плохо сейчас, значит ли это, что он влюблен?
Скорее он всегда боялся, что дочка Ярборро втрескается по уши в него. До слез, истерик, попыток самоубийства. И внутренне всегда был к этому готов. Напряженно ждал, когда она вырастет. Ей ведь уже восемнадцать? Первый курс
Сколько раз он открывал дверь своей башни и видел обнаженную первокурсницу в своей постели? Свечи, рассыпанные лепестки люболий по полу и простыням? Нет, он не ангел. Далеко. Он бы и не отказывался в восьми случаев из десяти, если бы не эти дьявольские лепестки. Аллергия у него на люболию. С детства. Тут же чешутся и слезятся глаза. Приходилось сбегать и ночевать у Кавендиша. Хорошо еще, что он в Академии на ночь почти не остается. Интересно, почему? Каждый раз Корвин почему-то забывал спросить об этом Томаса.
На самом деле аллергия его спасала. Как правило, с лепестками не заморачивались те девушки, кто натуру имел менее романтическую. При расставании с ними слез и истерик было меньше. И это хорошо. Потому что в отсутствии аллергена соблазн был нередко слишком велик.
К сожалению, эту проблему нельзя было решить раз и навсегда. Заставить практичного Жереми признаться, что у него есть дубликат ключа от башни магистра Корвина дар Албертона И что он дает его желающим за внушительную сумму, не получалось. Сменить замок без ведома управляющего хозяйственной частью тоже не представлялось возможным. Корвин мог бы поставить магическую защиту, да такую, чтоб ни одна Но Почему-то магистр дар Албертон этого не делал