Вперед! вскричал Пауэлл. Мы здесь! Легкие мишени. Одним выстрелом нас обоих! Давай, стреляй!
Его остроскулое лицо исказилось от ярости. Тяжелые черные брови нахмурились над темными глазами. Добрых полминуты он стоял и глядел снизу вверх на невидимого Рейха: подстрекал, ненавидел, бросал вызов. Наконец Рейх опустил глаза и отвернулся от человека, который видеть его не мог.
Его остроскулое лицо исказилось от ярости. Тяжелые черные брови нахмурились над темными глазами. Добрых полминуты он стоял и глядел снизу вверх на невидимого Рейха: подстрекал, ненавидел, бросал вызов. Наконец Рейх опустил глаза и отвернулся от человека, который видеть его не мог.
Тогда Пауэлл вывел безмятежную девушку наружу и тихо притворил за собой дверь, и Рейх понял, что шанс на спасение просочился у него между пальцев. Он был на полпути к Разрушению.
10
Представьте себе камеру с объективом, неисправным до такой степени, что устройство способно выдавать единственный кадр, снова и снова кадр, на котором сломалось. Представьте себе кристаллозапись, болезненно искаженную так, что она способна воспроизводить лишь один фрагмент музыки, снова и снова незабываемую, ужасающую фразу.
Она в состоянии истерической навязчивости, объяснял Пауэллу и Мэри Нойес в гостиной дома Пауэлла доктор Джимс из Кингстонского госпиталя. Она реагирует на ключевое слово помощь и заново переживает одно и то же травматическое воспоминание
Гибель отца, подсказал Пауэлл.
Да? Понятно. В остальное время кататония.
Это неизлечимо? спросила Мэри Нойес.
Молодой доктор Джимс посмотрел на нее с удивлением и возмущением. Он был одним из самых талантливых молодых специалистов Кингстонского госпиталя и отдавался работе фанатично, хотя даром эспера не обладал.
В наш день и век? Ничто не является полностью неизлечимым, за исключением, мисс Нойес, разве что физической смерти. Да и то, в Кингстоне ведутся исследования по этой тематике. С симптоматической точки зрения смерть не что иное, как
Не сейчас, доктор, взмолился Пауэлл. Пожалуйста, хватит на сегодня лекций. У нас работы полно. Скажите, девушка мне пригодится?
В каком смысле?
Я хочу ее прощупать.
Джимс поразмыслил:
Ну а отчего бы и нет. Я применил лечение, основанное на методике Dйjа Иprouvй. Вам это не должно создать преград.
Методике Dйjа Иprouvй? переспросила Мэри.
Великолепная новинка, взволнованно объяснил Джимс. Ее разработал Гарт один из ваших щупачей. Пациент впадает в кататоническое состояние, желая ускользнуть от реальности. Это форма побега. Сознание не в состоянии смириться с конфликтом между реальностью и бессознательными уровнями. Пациент жалеет, что вообще родился на свет. Пытается вернуться к эмбриональной стадии. Вы следите за моей мыслью?
Пока что да, кивнула Мэри.
Отлично. Dйjа Иprouvй это старинный термин психиатров XIX века. Буквально переводится как нечто испытанное, нечто пережитое. Многие пациенты так отчаянно стремятся к чему-либо, что им кажется, будто они желаемого уже достигли, хотя в действительности ничего подобного не происходило. Понимаете?
Погодите, медленно произнесла Мэри. Вы хотите сказать, я
Давайте наглядно, жизнерадостно перебил ее Джимс. Вообразим, что вас одолевает нестерпимое желание ну, например, выйти замуж за мистера Пауэлла и родить ему детей. Представили?
Мэри покраснела и сдавленным голосом откликнулась:
Да.
Пауэллу на миг захотелось отвесить оплеуху этому юному неуклюжему нормалу-доброхоту.
Ну что ж, продолжал в блаженном неведении Джимс, если ваше психическое равновесие пошатнется, вам вполне может показаться, что вы действительно вышли замуж за Пауэлла и стали матерью его детей. Это и будет Dйjа Иprouvй. Для больного мы создаем такое состояние, Dйjа Иprouvй, искусственно. Мы высвобождаем его стремление к кататоническому бегству. Мы реализуем подспудные желания. Мы отделяем сознательный ум от нижних уровней, посылаем его обратно в утробу и позволяем притвориться, что рождение и жизнь начинаются заново. Понимаете?
Да. Мэри вымученно улыбнулась, сумев овладеть собой.
На поверхностном уровне сознательного ума пациент в ускоренном темпе проходит через все стадии развития. Младенчество, детство, юность, зрелость.
Вы хотите сказать, что Барбара дКуртнэ собирается снова стать ребенком и ее нужно будет учить говорить ходить
Да-да-да. Это займет недели три. К моменту, когда она снова станет собой, ей уже легче будет принять факт побега от себя. Она перерастет его, говоря образно. Как я уже пояснил, изменения затронут лишь сознательный уровень. Ниже мы не полезем. Если хотите, прощупывайте ее. Однако имеется трудность: там, внизу, она скорее всего очень напугана. У нее все чувства в смятении. Вам тяжело будет вытянуть из нее желаемое. Но, впрочем, это ваша профессия. Вы знаете, как действовать.
Джимс внезапно поднялся.
Мне пора возвращаться к работе. Он направился к входной двери. Рад был пригодиться. Всегда приятно со щупачами сотрудничать. Не понимаю, отчего люди с недавних пор так враждебно к вам настроены
С этими словами он вышел.
Гм. Интересная реплика на прощание.
Что он хотел сказать, Линк?
Наш старый добрый друг Бен Рейх спонсирует антиэсперскую кампанию. Ну, ты представляешь распускает слухи, что щупачи сбились в кланы, что им нельзя доверять, что они не патриоты, участвуют в межпланетном заговоре, едят людских младенцев-нормалов и так далее.
Брр! И он вдобавок спонсирует Лигу Патриотов. Отвратительный и опасный тип.
Опасный, но не отвратительный, Мэри. В нем есть обаяние. И от этого он становится вдвойне опасен. Люди склонны полагать, что злодеи всегда выглядят по-злодейски. Что ж, возможно, нам повезет остановить Рейха, пока не стало слишком поздно. Мэри, отведи Барбару вниз.
Мэри отвела девушку вниз по лестнице и усадила на низкий подиум. Барбара сидела спокойно, неподвижно, как скульптура. Мэри нарядила ее в голубой спортивный комбинезон, зачесала светлые волосы назад и собрала в хвост синей лентой. Барбара, чистенькая и опрятная, напоминала прекрасную восковую куклу.
Прекрасна снаружи, искалечена внутри. Мерзавец Рейх!
А что с ним, кстати?
Я тебе говорил. В трущобах у Чуки Фруд я так озверел, что как следует приложил гнусного слизняка Киззарда с женой. И когда нащупал Рейха наверху, то бросил ему вызов. Я
Что ты сделал с Киззардом?
Базовый нейрошок. Заходи как-нибудь к нам, криминалисты тебе покажут. Это новинка. Если сдашь экзамены на первоклассную, мы тебя научим. Вроде парализатора, но психогенной природы.
Смертелен?
Ты забыла Обет? Конечно, нет.
И ты просканировал Рейха сквозь пол? Как?
Телепатическое отражение. Звук в ту вуайерскую комнату не электроникой передавался, а по открытым звуководам. Рейх не учел этого. Он передавал вниз по звуководу, и, клянусь, найди он в себе силы выстрелить, я бы его так приложил базовым, что дело вошло бы в учебники по криминалистике.
Почему же он не выстрелил?
Не знаю, Мэри. Не знаю. У него были все поводы нас убить. Он считал себя в безопасности Он не знал про базовый, хотя падение Киззарда его насторожило. Но он не смог.
Побоялся?
Рейх не трус. Он не боялся. Просто не смог. Не знаю, почему. Не исключаю, что в следующий раз мне так не повезет. Поэтому я и забрал Барбару дКуртнэ к себе домой. Тут она будет в безопасности.
В Кингстонском госпитале она тоже будет в безопасности.
Но там недостаточно спокойно для работы, которую я наметил.
?
В ее истерическом сознании заблокирована полная картина убийства. Мне нужно ее вытащить кусочек за кусочком. Сложу их воедино доберусь до Рейха.
Мэри встала.
Мэри Нойес покидает сцену.
Сядь, щупачка! Как думаешь, отчего я тебя позвал? Ты останешься здесь, с девчонкой. Ее нельзя одну оставлять. Если хочешь, оставайся с ней на ночь в моей спальне. Я в кабинете посплю.
Линк, не шуми. Ты меня не проведешь. Ты пристыжен. Посмотрим, сумею ли я через твой мыслеблок пробиться
Послушай
Не стану, мистер Пауэлл. Мэри расхохоталась. Ах вот оно что. Я тебе нужна в качестве компаньонки. Викторианское словечко, надо же. Линк, ну ты даешь. Ты в положительном смысле атавистичен.
Клевета. Меня считают прогрессивным в самых что ни на есть пижонских кругах.
А что это за образ? Ага. Рыцари Круглого стола. Сэр Галахад Пауэлл. И что-то еще, глубже. Я Она вдруг перестала смеяться и побледнела.
Что ты раскопала?
Забудь.
Да полно тебе, Мэри.
Забудь, Линк. И не прощупывай меня. Если сам не осознаешь, то лучше из чужих рук не вырывать. Особенно из моих.
Он мгновение с интересом оглядывал ее, потом пожал плечами.
Хорошо, Мэри. Тогда лучше приступим к работе.
Барбаре дКуртнэ он сказал:
Помощь, Барбара.
Она тут же подскочила с подиума, на котором сидела, и обратилась в слух, а он принялся аккуратно ее зондировать Ощущения постельного белья Далекий зов Чей это голос, Барбара?
Он мгновение с интересом оглядывал ее, потом пожал плечами.
Хорошо, Мэри. Тогда лучше приступим к работе.
Барбаре дКуртнэ он сказал:
Помощь, Барбара.
Она тут же подскочила с подиума, на котором сидела, и обратилась в слух, а он принялся аккуратно ее зондировать Ощущения постельного белья Далекий зов Чей это голос, Барбара?
Глубоко в подсознании она откликнулась:
Кто здесь?
Друг, Барбара.
Никого здесь нет. Никого. Я одна.
И она была одна, неслась по коридору к двери, открывала, врывалась в орхидейный номер, чтобы увидеть
Кого, Барбара?
Человека. Двоих мужчин.
Кто они?
Уходи. Пожалуйста, уходи. Я не люблю голоса. Там голос кричит. Крик стоит у меня в ушах
И она кричала, повинуясь инстинкту, в ужасе пятилась от сумрачной фигуры, которая встала между Барбарой и ее отцом, потянулась к девушке. Развернувшись, Барбара начала бегать кругами
Что делает твой отец, Барбара?
Он Нет. Тебе здесь не место. Нас только трое. Отец и я и
Сумрачная фигура схватила ее. Вспышкой промелькнуло лицо. Ничего больше.
Посмотри еще раз, Барбара. Изящная посадка головы, широкие глаза, точеный нос, маленький чувственный рот, похожий на шрам. Это он? Посмотри на этот образ. Это он?
Да. Да. Да.
И не осталось ничего.
И она снова опустилась на колени, спокойная, безжизненная, словно кукла.
Пауэлл вытер пот с лица и снова усадил девушку на подиум. Его вымотало даже сильнее, чем Барбару дКуртнэ. Ей помогала истерика, смягчившая эмоциональный удар. Он же был беззащитен. Он переживал ее ужас, ее панику, ее муки и был при этом наг и беззащитен.