Пауэлл пришел в такое возбуждение, что произнес вслух:
Вот же чертов щупач!
Э?
Гас Тэйт присутствовал на вечеринке у Бомон в ночь убийства дКуртнэ. Он пришел вместе с Рейхом, но я продолжал надеяться, что
Линк, я не могу поверить!
Я тоже не мог, но придется. Малыш Гас Тэйт и есть эксперт Рейха. Малыш Гас ему все как на блюдечке выложил. Он тебя развел и поделился твоей информацией с убийцей. Старый добрый Гас. Интересно, какова нынче цена Обета Эспера?
Какова нынче цена Разрушения? запальчиво откликнулся @кинс.
Откуда-то из дома пришла мысль от Салли @кинс:
Линк, тебя к телефону.
Блин! Только Мэри знает, что я тут. Хоть бы ничего с той девчонкой дКуртнэ не стряслось
Пауэлл кинулся к установленному в алькове холла видеофону. Еще издалека он увидел на экране лицо Бека. Лейтенант тоже увидел начальника и энергично помахал ему. Пауэлл еще не приблизился на расстояние слышимости, а Бек уже начал говорить:
мне ваш номер. Как хорошо, босс, что я вас застал. У нас двадцать шесть часов в запасе.
Так-так, погоди. Давай все сначала по порядку, Джакс.
Тот родопсинщик, которым вы интересовались, Уилсон Джордан, прилетел с Каллисто. Теперь он стараниями Бена Рейха человек состоятельный. Я связался с ним. Он на Земле всего на двадцать шесть часов, уладит свои дела и вернется на Каллисто, чтобы жить там в нежданно свалившемся с неба чудесном поместье до конца дней своих. Если вам что-нибудь от него нужно, лучше побыстрее возвращайтесь.
Джордан будет говорить?
А стал бы я звонить вам по межпланетке, босс? Нет, конечно. Он пьян от богатства и вдобавок признателен Рейху, который, цитата, «бескорыстно отступился от своей доли в знак благодарности доктору Джордану и во имя справедливости». Если хотите что-нибудь из него выбить, лучше возвращайтесь на Терру и выбивайте сами.
А вот, проговорил Пауэлл, наша лаборатория Гильдии, доктор Джордан.
Джордан впечатлился. Весь верхний этаж здания Гильдии был отведен под научные исследования. Он имел круглую форму и за малым не достигал тысячефутового диаметра, а купол из двойного слоя кварца с контролируемой прозрачностью позволял создавать любые условия освещенности, от полной темноты до слепящего света, в том числе монохроматического с точностью настройки 0.1 ангстрем. Стоял полдень, и солнечный свет слегка модулировался так, чтобы столы и скамьи, кристаллы и серебристую аппаратуру, а также техников в халатах озаряло приятное персиковое сияние.
Пройдемся по комплексу? предложил Пауэлл.
У меня не так много времени, мистер Пауэлл, но неуверенно начал Джордан.
Конечно, конечно. Но не будете ли вы так любезны уделить нам, к примеру, час? Мы крайне нуждаемся в вашей консультации.
Если это как-то связано с делом дКуртнэ начал Джордан.
Кого? А, да. Убийство. А почему вы о нем вспомнили?
За мной ваши ищейки гонялись, мрачно ответил Джордан.
Но, доктор Джордан, мы всего лишь заинтересованы в ваших советах как ученого, а не в показаниях по делу об убийстве. Ученый и убийство вещи несовместные. Нет-нет.
Джордан слегка расслабился:
И правда. Одного взгляда на эту лабораторию достаточно, чтобы убедиться.
Пройдемся? Пауэлл взял Джордана за локоть и передал по всей лаборатории: Щупачи, внимание! Готовится розыгрыш.
Не прерывая работы, техники ответили громким телепатическим улюлюканьем. Сквозь град ехидных образов пробился выкрик трусоватого остряка: А кто украл погоду, Пауэлл? Это, видимо, относилось к туманному эпизоду красочной карьеры Бесчестного Эйба. В чем состоял сам эпизод, прощупать никому не удавалось, но было замечено, что Пауэлл при его упоминании неизменно краснеет. Так и сейчас. Лабораторию заполнило молчаливое хихиканье.
Нет, щупачи, это серьезно. Успех дела зависит от того, сумеем ли мы его кое на что развести.
Смешки мигом прекратились.
Это доктор Уилсон Джордан, возвестил Пауэлл. Он специализируется по физиологии зрения и обладает определенной информацией, которую я бы хотел получить от него по доброй воле. Пусть исполнится родительских чувств. Придумайте какие-нибудь туманные задачи по физиологии зрения и взмолитесь о помощи. Разговорите его.
Они потянулись к доктору поодиночке, парами и стайками. Рыжеволосый исследователь, который действительно работал над проектом транзистора, способного записывать телепатические импульсы, наскоро придумал историю о том, что оптическая передача мыслей-де провоцирует астигматизм аппаратуры, и скромно попросил консультации. Пара красоток, уткнувшаяся в тупик проблемы дальней телепатической связи, потребовала от доктора Джордана разъяснить, почему зрительные образы всегда передаются в мыслях с цветовым искажением (на самом деле нет). Японцы, занятые изучением экстрасенсорного узла телепатической восприимчивости, настаивали, что телепатический узел связан со зрительным нервом (они ближе двух миллиметров друг к дружке нигде не подходят), и, учтиво пришепетывая, соблазняли доктора Джордана весьма правдоподобными результатами опытов.
В час пополудни Пауэлл заметил:
Прошу прощения, доктор, но отведенный вами час истекает, а у вас, как вы заявляли, важные
Все в порядке, все в полном порядке, отмахнулся Джордан. Теперь, дорогой доктор, если испытать оптическую передачу
В час тридцать пополудни Пауэлл снова напомнил:
Уже час тридцать. Доктор Джордан, ваша ракета в пять. Я, правда, считаю, что
Полно времени, полно времени. Женщины и ракеты, сами понимаете, взаимозаменяемы. Дорогой сэр, тонкость в том, что ваше исследование, сколь ни превосходное, страдает от одного существенного изъяна. Вы не пробовали окрашивать узел живого организма витальным красителем, например гистологическим красным Эрлиха или кристаллическим фиолетовым. Я предложил бы
В два часа из буфета принесли закуску, не помешавшую пиршеству умов.
В два тридцать доктор Джордан, восторженный и пылающий румянцем, заявил, что мысль о богатой жизни на Каллисто ему, честно говоря, претит. Там нет ученых. Не с кем поговорить. Ничего подобного этому потрясающему семинару там не предвидится.
В три он признался Пауэллу, при каких обстоятельствах получил поместье. Похоже, сначала им владел Крэй дКуртнэ, а старый Рейх (отец Бена) каким-то способом умыкнул его у дКуртнэ и записал на жену. После ее смерти поместье досталось сыну. Даже ворюга Бен Рейх, наверное, усовестился этого и предоставил решение вопроса суду, а там, слово за слово, выплыла доля Уилсона Джордана.
И, конечно же, это далеко не единственный грешок на его совести, продолжил Джордан. Чего я только не нагляделся, работая с ним! Ну, впрочем, финансисты все подонки, вы не согласны?
Не думаю, что к Бену Рейху применимо такое определение, с подчеркнутым благородством отозвался Пауэлл. Я им скорее восхищен.
Конечно, конечно, поспешно согласился Джордан, совесть у него, как ни крути, есть. И это восхитительно, потому что мне бы не хотелось дать ему повод подумать обо мне как о
Само собой, заговорщицки усмехнулся Пауэлл Джордану. Как ученые, мы можем порицать, но как люди светские, вынуждены хвалить.
Ну хоть вы меня понимаете, крепко потряс его руку Джордан.
В четыре часа доктор Джордан сообщил коленопреклоненным японцам, что он с радостью поделится подробностями своей самой секретной работы по физиологии зрительного пурпура с юными исследователями и передаст эстафету следующему поколению. На глаза ему навернулась слеза, а голос охрип от сентиментального восторга, пока он двадцать минут напролет старательно описывал принцип работы ионизатора родопсина, который сам и разработал для «Монарха».
В пять вечера ученые Гильдии эскортировали доктора Джордана к трапу ракеты, улетающей на Каллисто. Каюту доктора завалили цветами и подарками. В ушах у Джордана звенели бурные благодарности и пожелания удачи, и, когда ракета стартовала к четвертой луне Юпитера, доктор пребывал в приятном сознании, что он, сильно продвинув науку, вместе с тем никак не изменил доверию своего благородного и щедрого патрона, мистера Бенджамина Рейха.
Барбара энергично ползала на четвереньках по гостиной. Ее только что накормили, и лицо было перемазано желтком.
Хаджаджаджаджаджа, сказала она. Хаджа.
Мэри! Быстрей сюда! Она говорит!
Не может быть! прибежала с кухни Мэри. А что сказала?
Назвала меня папой.
Хаджа, проговорила Барбара. Хаджаджаджахаджаджа.
Презрение Мэри обожгло его. Ничего такого она не говорит. Она лопочет: хаджа. Мэри вернулась на кухню.
Она хотела сказать папа. Она ж еще маленькая и не виновата, что ей тяжело выговаривать звуки.
Пауэлл опустился на колени рядом с Барбарой:
Скажи папа, девочка. Скажи. Папа? Папа? Скажи: папа.
Хаджа, отозвалась Барбара и самозабвенно стала пускать слюни.
Пауэлл сдался. Он погрузился мимо сознательных уровней в подсознание.
Привет, Барбара.
Опять ты?
Помнишь меня?
Не знаю.
Конечно, помнишь. Я тот, кто без спросу лазит в твой личный маленький дурдом тут, внизу. Мы вместе пытаемся навести порядок.
И нас только двое?
Только двое. Ты знаешь, кто ты такая? Тебе не хочется узнать, почему ты погребена тут, внизу, в одиночестве?
Не знаю. Расскажи мне.
Ну что ж, милый младенчик. Когда-то ты уже пребывала в похожем состоянии просто существуя. Потом ты родилась. У тебя были отец и мать. Ты выросла в красотку с темными глазами, светлыми волосами и грациозной фигуркой. Ты отправилась на Землю с Марса, сопровождая отца, и вы
Привет, Барбара.
Опять ты?
Помнишь меня?
Не знаю.
Конечно, помнишь. Я тот, кто без спросу лазит в твой личный маленький дурдом тут, внизу. Мы вместе пытаемся навести порядок.
И нас только двое?
Только двое. Ты знаешь, кто ты такая? Тебе не хочется узнать, почему ты погребена тут, внизу, в одиночестве?
Не знаю. Расскажи мне.
Ну что ж, милый младенчик. Когда-то ты уже пребывала в похожем состоянии просто существуя. Потом ты родилась. У тебя были отец и мать. Ты выросла в красотку с темными глазами, светлыми волосами и грациозной фигуркой. Ты отправилась на Землю с Марса, сопровождая отца, и вы
Нет. Никого нет, кроме тебя. Только мы двое, во мраке.
Существовал твой отец, Барбара.
Никого не существовало. Никого больше не существует.
Прости, милая. Мне вправду жаль, но придется нам пройти через эту агонию снова. Я должен кое-что посмотреть.
Нет. Нет пожалуйста. Мы двое одни, и все. Пожалуйста, милый призрак
И мы останемся только вдвоем, Барбара. Пожалуйста, держись рядом со мной. Твой отец в соседней комнате орхидейном номере внезапно мы кое-что слышим Пауэлл глубоко вздохнул и крикнул: