13
Дело Рейха было готово для передачи окружному прокурору. Пауэлл надеялся, что оно готово и для передачи на суд хладнокровного циничного монстра, признающего лишь факты и доказательства: Старика Моза.
Пауэлл с подчиненными собрались в кабинете Моза. В центре комнаты стоял круглый стол, на котором была размещена прозрачная модель ключевых помещений Бомон-Хауса, а населяли ее миниатюрные андроиды модели dramatis personæ[18]. Моделисты криминалистической лаборатории превзошли себя и наделили ведущих игроков настоящими чертами характера. Миниатюрные Рейх, Тэйт, Бомон и другие двигались совсем как оригиналы. Рядом со столом громоздились кипы документов, подготовленных отделом Пауэлла для презентации машине.
Сам Старик Моз занимал всю окружность стены гигантского кабинета. Многочисленные глаза его холодно мерцали и подмигивали. Многочисленные носители памяти жужжали и гудели. Его рот имел форму конического динамика, чуть приоткрытого, словно бы в изумлении от людской глупости. Его руки рычаги мультифлексной печатной машины застыли над рулоном ленты, готовые отстучать бесстрастное логическое заключение. Моз был не кто иной, как Мозаичный Мультиплексный Следственный Компьютер в офисе окружного прокурора, и его устрашающие решения направляли подготовку, презентацию и осуществление любого полицейского дела.
Пока не станем беспокоить Моза, сказал Пауэлл окружному прокурору, а посмотрим для начала на модели и сравним с примерной хронологией преступления. У вас график есть. Просто сличайте, пока куклы будут двигаться. Если увидите что-то пропущенное нами, сделайте пометку, дополним.
Он кивнул де Сантису, вспыльчивому завлабу, и тот раздраженно спросил:
Один к одному?
Слишком быстро. Один к двум. Замедлить вдвое.
Андроиды в таком темпе выглядят нереалистично, вспылил де Сантис. Их не смогут оценить по достоинству. Мы как проклятые вкалывали две недели, а теперь вы
Не важно. Мы потом их по достоинству оценим.
Де Сантис помедлил, обдумывая возможность мятежа, но коснулся кнопки. Модель тут же осветилась, и куклы пришли в движение. Акустики сымитировали фон безупречно: едва слышные звуки музыки, смеха и болтовни. В главном зале Бомон-Хауса пневматическая модель Марии Бомон медленно поднималась на подиум, держа в руках миниатюрную книгу.
Время по внутренней хронологии 11.09 вечера, пояснил Пауэлл сотрудникам прокуратуры. Следите за показаниями часов над моделью. Они синхронизируются с замедленным воспроизведением.
В почтительном молчании прокурорские наблюдали за происходящим и делали заметки, пока андроиды воспроизводили события трагической вечеринки у Бомон. Мария Бомон снова зачитала правила игры в «Сардинки» с подиума в главном зале Бомон-Хауса. Свет потускнел и погас. Бен Рейх медленно проложил себе путь по главному залу в музыкальный салон, повернул направо, взобрался по лестнице в картинную галерею, проник через бронзовые двери в прихожую орхидейного номера, ослепил и парализовал приставленную Бомон охрану и вошел внутрь. И снова встретился Рейх лицом к лицу с дКуртнэ, подошел вплотную, извлек из кармана устрашающий пистолет-нож и лезвием раскрыл дКуртнэ рот, пока ослабевший старик, не сопротивляясь, повис на его руках. И снова распахнулась дверь орхидейного номера, впуская Барбару дКуртнэ в матовом, словно изморозью покрытом, ночном халатике, и снова они с Рейхом стали кружить по номеру, пока Рейх внезапно не вышиб дКуртнэ мозги выстрелом в рот.
Я это из девчонки дКуртнэ вытащил, пробормотал Пауэлл. Прощупал ее. Это подлинные картины.
Барбара дКуртнэ подползла к телу своего отца, схватила пушку и внезапно метнулась прочь из орхидейного номера, а Рейх следом за ней. Он гонялся за ней по темному дому, но потерял, когда Барбара выскочила через парадные двери на улицу. Рейх встретился с Тэйтом, они двинулись в проекционный зал, притворяясь, что заигрались в «Сардинки». Драма окончилась, когда вереница гостей потянулась к орхидейному номеру, куколки ворвались туда и столпились вокруг крошечного трупа, а потом застыли в гротескной диорамке.
Последовало долгое молчание; прокурорские осмысливали увиденное.
Хорошо, проговорил Пауэлл, так это было, а теперь скормим данные Мозу и посмотрим, что он скажет. Сначала обстоятельства. Не станете же спорить, что игра в «Сардинки» создала Рейху идеальные обстоятельства?..
А откуда Рейх знал, что там затеют игру именно в «Сардинки»? пробормотал окружной прокурор.
Рейх купил книжку и послал ее Марии Бомон. Он подстроил игру в «Сардинки».
Но как он мог быть уверен, что играть будут именно в «Сардинки»?
Он знал, что Мария любительница игр. А «Сардинки» единственная игра в книжке, инструкция к которой осталась удобочитаема.
Не зна-а-аю почесал в затылке окружной прокурор.
Моз вас убедит. Скормите ему эти данные. Не вредно.
Дверь кабинета распахнулась, комиссар Краббе промаршировал в нее, будто на параде.
Мистер Пауэлл, префект официальным тоном возгласил Краббе.
Комиссар?
От моего внимания, сэр, не ускользнуло, что вы пытаетесь ввести этот механический мозг в заблуждение, обвинив моего доброго друга Бена Рейха в гнусном и вероломном преступлении убийстве Крэя дКуртнэ. Мистер Пауэлл, ваши намерения гротескны. Бен Рейх один из самых уважаемых и выдающихся наших граждан. Более того, сэр, я никогда не одобрял применения механического мозга. Избиратели доверили вам ваш пост, чтобы вы работали своей головой, а не пресмыкались
Пауэлл кивнул Беку, который начал скармливать перфокарты Мозу через ухо.
Вы абсолютно правы, комиссар. Теперь про метод. Первый вопрос: как Рейх вырубил охранников? Де Сантис, ваш выход.
И более того, джентльмены продолжал Краббе.
Ионизатором родопсина, отрезал де Сантис. Он перебросил Пауэллу пластиковый шарик. Тот продемонстрировал его собравшимся. Человек по фамилии Джордан создал эту штуку для частной полиции Рейха. Мы выяснили эмпирическую формулу и готовы предъявить ее компьютеру вместе с синтезированным образцом. Не хочет ли кто-нибудь испытать его действие на себе?
Окружной прокурор с сомнением посмотрел на него.
Не вижу в этом смысла. Моз в состоянии сам сделать выводы.
Кроме всего вышесказанного, джентльмены подводил итоги Краббе.
Ой, да бросьте, сказал де Сантис с неприятной жизнерадостностью, вы не поверите, пока сами не увидите. Это не больно. Вы просто будете выведены из строя на шесть или семь
Пластиковая капсула в пальцах Пауэлла треснула. Вспышка ослепительного синего пламени метнулась Краббе под нос. Комиссар умолк на полуслове и свалился, как мешок. Пауэлл в ужасе огляделся.
Пластиковая капсула в пальцах Пауэлла треснула. Вспышка ослепительного синего пламени метнулась Краббе под нос. Комиссар умолк на полуслове и свалился, как мешок. Пауэлл в ужасе огляделся.
Силы небесные! возопил он. Что я наделал? Эта капсула просто взяла и растаяла у меня в пальцах. Он перевел взгляд на де Сантиса и произнес осуждающим тоном: Де Сантис, вы сделали оболочку недостаточно плотной. Поглядите только, что вы натворили с комиссаром Краббе.
Что я натворил?!
Скормите данные Мозу, произнес окружной прокурор, едва сдерживаясь. Такие он явно примет.
Безжизненного комиссара поудобнее уложили в глубоком кресле.
Перейдем к методу убийства, продолжил Пауэлл. Пожалуйста, смотрите внимательно, джентльмены. Рука быстрее глаза. Он продемонстрировал револьвер из полицейского музея. Изъял патроны из барабана, потом вытащил одну пулю. Вот что проделал Рейх, чтобы убедить Джерри Черча продать ему пушку, перед совершением убийства. Он притворился, что обезвредил оружие. Сфабриковал алиби.
Сфабриковал?! Но оружие безвредно. Это что, и есть улика, добытая вами у Черча?
Да. Посмотрите протокол.
Тогда нет смысла вообще беспокоить Моза с нашим делом. Окружной прокурор презрительно бросил бумаги на стол. Мы ничего не добьемся.
Добьемся.
Как может убить патрон, в котором нет пули? В вашем протоколе ничего не сказано о том, как Рейх сумел перезарядить патроны.
Он перезарядил их.
Он не делал этого, выплюнул де Сантис. В ране и в номере не было пули. Ничего не нашлось.
Мы нашли все, что требовалось. Как только я понял, что искать.
Там ничего не было! прокричал де Сантис.
Но ведь вы сами и наткнулись на это, де Сантис. Помните? Частичку желатиновой оболочки, которую вы обнаружили во рту у дКуртнэ. А в желудке следов сладкого не было.
Де Сантис полыхал гневом, Пауэлл усмехался. Он взял пипетку и наполнил глазурную капсулу водой. Зарядил ее в патрон и защелкнул револьвер. Поднял пушку, прицелился в небольшую деревянную подставку на краю стола с моделями и выстрелил. Раздался приглушенный взрыв, и подставка разлетелась на кусочки.
Клянусь Это какой-то фокус! воскликнул окружной прокурор. В патроне было что-то еще, кроме воды.
Он исследовал обломки.
Нет. Можно убить унцией воды вместо пороха. Выстрелить с достаточной силой, чтобы вышибло затылок, если стреляешь, приставив ствол к нёбу. Вот почему Рейх вынужден был добираться до рта дКуртнэ. Вот почему де Сантис обнаружил фрагмент желатиновой оболочки, а больше ничего не нашел. Пуля растворилась.
Передайте это Мозу, севшим голосом проговорил окружной прокурор. Боже, Пауэлл, я начинаю надеяться, что дело выгорит.
Отлично. Займемся теперь мотивом. Мы нашли тайную бухгалтерию Рейха, и наши аудиторы проанализировали ее. Выяснилось, что дКуртнэ припер Рейха к стенке. Рейх решил, что, если не можешь победить, нужно присоединиться, и отправил дКуртнэ предложение о слиянии концернов. Ему ответили отказом. Он убил дКуртнэ. Ясно?
Ясно. Но ясно ли Старику Мозу? Скормите ему это, и посмотрим, что он выдаст.
Они зарядили последнюю перфокарту, дождались, пока компьютер прогреется, и запустили программу. Глаза Моза начали медитативно моргать, утроба едва слышно заурчала, носители памяти застучали и зашуршали. Пауэлл и остальные в нарастающем нетерпении ожидали вердикта. Внезапно Моз икнул. Негромко звякнуло: динь-динь-динь-динь-динь Руки Моза начали печатать на девственно-чистой ленте:
С РАЗРЕШЕНИЯ СУДА, ОТВЕТИЛ МОЗ, И СОГЛАСНО ХОДАТАЙСТВУ. ОБВИНЯЕМЫЕ НЕ ПРИЗНАЮТ ВИНУ, НО И НЕ ОСПАРИВАЮТ РЕШЕНИЯ СУДА, ОТВОДА НЕ ЗАЯВЛЕНО. ЮРИДИЧЕСКАЯ ОСНОВА: СМ., В ЧАСТНОСТИ, ВЕДУЩИЙ ПРЕЦЕДЕНТ (ХЭЙ ПРОТИВ КОХО) И РЕШЕНИЕ СУДА ПО ДЕЛУ ШЕЛЛИ. ЕДИНООБРАЗНЫЕ ПРАВИЛА РАЗБИРАТЕЛЬСТВА.
Какого?.. недоуменно посмотрел на Бека Пауэлл.
Дурачится, объяснил Бек.
Нашел время, блин!
Случается с ним такое. Попробуем снова.
Они снова зарядили в компьютер перфокарты, добрых пять минут слушали гудение разогревающейся электроники, потом запустили программу. И снова замигали глаза, заурчала утроба, зашуршали воспоминания, а Пауэлл с двумя высокопоставленными юристами стали напряженно выжидать. Месяц тяжелой работы потребовался, чтобы подготовить это дело к вердикту. Наконец застучали рычаги.