Старую, скажешь тоже! Я бы с удовольствием
Но я в этот момент стояла с растопыренными руками. В одной коробочка с пирожными для Эби и остальных, в другой для Миралинды. Сама виконтесса считала, что сладкое и мучное, а особенно мучное сладкое портит цвет лица и фигуру. Наверное, так и есть, если его есть постоянно.
Ох, кухарка опомнилась. Ставьте вот сюда. Давайте.
Когда коробочки были сгружены на соседний стол, я все-таки обняла ее от души.
Соскучилась, призналась в плечо, пахнущее сдобой.
А я-то как соскучилась! Ну, рассказывайте, как у вас дела? Все так же учите отпрыска Вудворта письму и манерам?
И не только, я улыбнулась. Я теперь выставляюсь.
Вот те на! Эби всплеснула руками и схватилась за скалку.
Давай помогу.
Садитесь лучше! прикрикнула она на меня. Не с вашей силой тесто раскатывать.
И в подтверждение своих слов она несколько раз прошлась по нему скалкой, превращая в тонюсенький листочек.
Так что, говорите, свое рисованье выставляете? Где?
В музее искусств.
Ох ты!
Кухарка округлила глаза и принялась ловко вырезать тесто для пирожков перевернутой супницей, не забывая поглядывать на меня.
Только что-то вы невеселая, мисс. Вы же всегда рисовать хотели?
Еще как!
Тогда почему грустите?
Не грущу вовсе! Просто немного не выспалась.
Немного это слабо сказано. Заснуть мне больше так и не удалось, я до восхода проворочалась под покрывалами, стараясь не думать о том, что мне снилось. Не думать получалось плохо, я снова и снова возвращалась в темноту ниши, к хриплому голосу и бесстыдным прикосновениям. Хуже всего было то, что во сне я сама этого хотела. Отчаянно, до безумия хотела продолжения бессовестно-откровенных ласк. Это и впрямь напоминало безумие: стоило об этом подумать, как щеки начинали гореть, не спасала даже прохладная наволочка. Просыпаться рано я привыкла с детства, но никогда раньше так не радовалась забрезжившему рассвету. Особенно тому, что пришло время вставать.
Немного это слабо сказано. Заснуть мне больше так и не удалось, я до восхода проворочалась под покрывалами, стараясь не думать о том, что мне снилось. Не думать получалось плохо, я снова и снова возвращалась в темноту ниши, к хриплому голосу и бесстыдным прикосновениям. Хуже всего было то, что во сне я сама этого хотела. Отчаянно, до безумия хотела продолжения бессовестно-откровенных ласк. Это и впрямь напоминало безумие: стоило об этом подумать, как щеки начинали гореть, не спасала даже прохладная наволочка. Просыпаться рано я привыкла с детства, но никогда раньше так не радовалась забрезжившему рассвету. Особенно тому, что пришло время вставать.
Зато теперь весь день зевала.
Неудивительно, времечко-то к ужину. Что же вы себя совсем не бережете? Наверное, опять всю ночь за рисованьем просидели!
Кухарка испытующе на меня посмотрела, ловко выкладывая начинку на тесто.
М-м-м да. Я кивнула и поспешила сменить тему: Эби, а у меня для тебя есть подарок! Хочешь пойти на выставку?
Достала приглашение и протянула ей.
Ох, я бы с удовольствием, мисс Шарлотта! Только когда мне? И леди не отпустит, сейчас работы много, особенно когда молодой лорд вернулся! Ну, вы ведь верно и сами знаете, вчера он спрашивал у меня ваш адрес.
Я улыбнулась.
Да, Ирвин вчера заходил. Спасибо, что подсказала, как меня найти.
Круглое лицо Эби засияло, как солнце.
Мне в радость только. А то я не помню, как вы плакали, когда он уезжал. Да и он всегда очень хорошо к вам относился, не в пример отцу.
Так ты хочешь пойти? Я хитро улыбнулась. А я попрошу за тебя леди Ребекку, чтобы отпустила на пару часов.
Ну если попросите Она просияла еще больше.
Обязательно попрошу, сунула контрамарку в карман ее передника. И еще я кое о чем хочу попросить тебя.
Вытащила из ридикюля конверт и протянула ей. Внутри лежало приглашение на выставку, а еще сложенный вчетверо лист бумаги. Десятый или пятнадцатый по счету, не помню. Пока Илайджа спрягал вэлейские глаголы, я писала Ирвину о том, что буду очень рада видеть его на выставке. О том, что она состоится в пятницу, что если у него получится прийти, это будет просто чудесно. Писала, перечеркивала неудобные фразы, комкала один лист за другим и бросала в мусорную корзину. Пытаясь подобрать правильные слова и понять, правильно ли поступаю.
«Шарлотта! Как ты могла нас так опозорить!»
Перед глазами стоял образ Ирвина. Ирвина, уходящего от меня. Ирвина, ударившего пренебрежением и жестокими словами, но ведь он никогда не был ко мне жесток.
«Для меня все, что ты рисуешь интересно».
Нет, он никогда бы так со мной не поступил. И не поступит, потому что все это просто дурацкий сон! Просто дурацкий сон, который нужно забыть как можно скорее.
Передай Ирвину, пожалуйста.
Непременно передам.
Эби вытерла руку о передник, спрятала конверт в карман, а после вернулась к готовке.
А как у вас дела?
Кухарка махнула рукой.
Все по-старому. У леди приступы мигрени, а у лорда мотовства.
Эби! фыркнула я.
Ну так ведь правда же.
Виконт Фейбер и впрямь любил погулять и пожить на широкую ногу, а делами заниматься не любил, что не мешало ему тратить состояние, полученное в наследство от отца. Впрочем, если оно есть, почему бы его не тратить.
Вообще-то я спрашивала про вас, легонько коснулась морщинистой натруженной руки.
Ну мы как обычно. Варим, парим, жарим. Чистим-моем-привечаем Сейчас по осени девчонок-горничных только так гоняют. Пылинку где заметят кошмар и скандал. Ну так это вы и сами знаете.
Леди Ребекка Лэйн, виконтесса Фейбер, из-за мигреней действительно становилась раздражительной дальше некуда. Да и попробуй останься в хорошем расположении, если круглосуточно болит голова, когда даже капли не помогают. В такие дни попадаться ей под горячую руку было не с руки. Она часто принимала гостей, и случись ей увидеть поставленную не тем боком статуэтку, сразу вспыхивала, как спичка. После чего долго отчитывала горничных за нерадивость. Хорошо, если только отчитывала, а не вычитала из жалованья.
Ох, что я вам сейчас расскажу. Эби неожиданно понизила голос и опустила плечи. Мою знакомую Маргарет помните, она заглядывала к нам пару лет назад, а вы еще тогда со мной на кухне сидели?
Кивнула. Я запомнила эту женщину из-за огненного цвета волос, пламенеющих даже в неярком свете ламп, громкого голоса и пробивной уверенности, которой многие мужчины могли позавидовать.
Так вот, у нее дочку убили, упавшим голосом закончила кухарка. Задушили, а вокруг шеи змею мертвую обернули, это мне сама Мэгги сказала. Седая стала вся, а в полиции говорят улик нет. И чтобы не ходила да не донимала, говорят.
Дочку? переспросила я, совершенно не готовая к такой новости.
Да, и ведь молодая совсем была. Едва семнадцать исполнилось. Эби всхлипнула и отерла глаза передником.
По коже прошел мороз, словно сама до змеи дотронулась, и сразу вспомнился мальчишка-газетчик: «Убийство! Убийство в р-р-рабочем квартале!»
Это я к чему, мисс Шарлотта. Вы тоже молодая да красивая, и живете одна, в таком неустроенном районе Может, попроситесь в гостевой дом, к нам поближе?
Нет у меня денег на гостевой дом, шокированная подробностями, я даже не пыталась этого скрыть.
Ну так одолжитесь у леди Ребекки, если нету. Страшные времена сейчас настали, лихие Хотя когда они такими не были для нас, бедолаг, прости Всевидящий. Тьфу! Эби сплюнула через плечо, отгоняя беду.
Хотела ответить, что страшные времена не обходят стороной и дорогие кварталы, и даже самых богатых людей, но заметив предостерегающий взгляд Эби, обернулась. В дверях кухни, поджав губы, стояла виконтесса Фейбер.
Эбигейл, потрудись объяснить, ты и вправду считаешь, что о таких ужасных и грязных вещах стоит говорить с юной мисс? И тем более считаешь себя вправе раздавать советы о том, у кого ей и как одалживаться?
Леди Ребекка, я поднялась и поспешно сделала книксен, Эби вовсе не хотела
Похоже, уроки хороших манер для тебя прошли даром, Шарлотта. Виконтесса смерила меня взглядом, способным заморозить не одну юную мисс, а целого слона. Разве я обращалась к тебе?
Нет, леди Ребекка.
В таком случае я жду твоего молчания и твоего ответа, Эбигейл.
Да я же переживаю за нашу девочку, кухарка всплеснула руками. Я просто помочь хотела, ведь дочка Мэгги-то
Достаточно, произнесла виконтесса тоном, не терпящим возражений. Вместо того, чтобы пугать девочку, лучше займись делом. Еще раз услышу в своем доме подобные разговоры, урежу тебе жалованье. Пойдем, Шарлотта.
Она расправила плечи и вышла: высокая и тонкая, как жердь. Я же шагнула к Эби и порывисто ее обняла.
Прости, прошептала. Из-за меня тебе влетело.
Из-за меня, старухи глупой, и влетело. Эбигейл погладила меня по волосам. Права, леди-то. Не стоило мне вас пугать, но вы, мисс Шарлотта, у нас такая добрая, сами камня за пазухой не держите, и в других людях зла не разглядите. А на улице совсем другая жизнь, не то что за красивыми фасадами. Так что осторожнее будьте, очень вас прошу.
Я очень, очень сожалею, что так случилось, сказала тихо. Если я могу чем-то помочь Мэгги
Да чем ей поможешь, вздохнула кухарка. Дочку ее уже не вернуть.
В горле неожиданно встал ком, поэтому вместо ответа я поцеловала ее в морщинистую, но по-прежнему пышную щеку.
Рада была повидаться, Эби.
Я тоже, мисс Шарлотта. Я тоже. Она кивнула на дверь. Ну все, бегите. Не заставляйте леди ждать, они ведь знаете, как этого не любят.
Улыбнувшись на прощание, подхватила коробочку с пирожными для Миралинды и бросилась к двери.
Леди Ребекка дожидалась меня в гостиной, где мы столько раз пили чай. Вот и сейчас она восседала в своем любимом «бронзовом» кресле, получившем прозвище за удивительно красивый цвет обивки. Диван был того же цвета, но все знали, что леди Ребекка предпочитает именно кресло, и садиться можно куда угодно, только не на него. Она дождалась, пока я приближусь и поцелую подставленную щеку, после чего приняла коробочку с пирожными и поставила ее на столик.
Рада тебя видеть, Шарлотта.
Я тоже! Очень-очень. Мне безумно хотелось ее обнять, но виконтесса нежностей не любила. Леди Ребекка, я хочу пригласить вас на выставку!
На какую еще выставку, Шарлотта?
На выставку современного искусства. Я протянула ей две контрамарки. Еще одну я сегодня подарила Лине, и она с радостью согласилась пойти. Вот. Для вас и Миралинды