Тут взгляд мой переместился в гостиную (двустворчатые двери были распахнуты), и я увидела рыдающую Верку, которой один из мужчин сунул в руку стакан воды. Рядом бегал Олег и горестно вопрошал:
Что ты натворила
В этот момент он заметил нас и кинулся навстречу. Я испугалась, решив, он ко мне так торопится с намерением уточнить в грубой форме, где портрет, но рвался он, как выяснилось, к Светлане Петровне.
Как вы могли?! заголосил он.
«Неужто он ее подозревает?» испуганно подумала я, а Олег продолжил, окончательно все запутав:
Оставить больного человека одного вы вы за это ответите! погрозил он пальцем.
Так это я же батюшки светы, да что случилось?
Я добьюсь, чтобы вас наказали по всей строгости! кричал Олег, а Верка, отставив в сторону пустой стакан, сказала:
Ночью в дом влезли. И дядю убили.
Услышав это, Светлана Петровна повалилась в ближайшее кресло, мне кресла не досталось, и я продолжала стоять, открыв рот.
Как убили? с трудом спросила я. Мужчина, находившийся рядом, пожал плечами.
Каминными щипцами. Два удара по голове.
Оказывается, дядюшка мог передвигаться самостоятельно, нервно хмыкнула Верка. Грабители бродили в доме, а он, должно быть, что-то услышал и пошел проверить. Не лежалось ему
Ты думаешь, несчастного старика не тронули бы, останься он в спальне?! рявкнул Олег. Если бы ты вела себя как нормальный человек и пришла вовремя
Меня бы замочили вместе с ним. Спасибо, братик.
Олег досадливо махнул рукой и вновь повернулся к Светлане, которая копалась в сумке в поисках корвалола, воды ей уже принесли. Я продолжала пребывать в прострации, пока один из мужчин, кивнув в сторону кухни, не сказал:
Пройдемте, пожалуйста, наш коллега задаст вам несколько вопросов.
Я пошла. Тут взгляд мой задержался на кровавом пятне на полу, неподалеку от двери в комнату Константинова. Я издала слабый писк, но на ногах удержалась. Выходит, труп уже увезли. И слава богу. То есть слава богу, что хотя бы видеть его не пришлось.
Мы устроились в кухне, и я подробно рассказала о вчерашнем вечере молодому мужчине, назвавшемуся Юрием Дмитриевичем Кочановым, о картине трусливо умолчав.
У вас был ключ от дома? задал очередной вопрос Юрий Дмитриевич.
Нет. В этом не было необходимости. В доме всегда находилась сиделка или кто-то из родственников.
А у сиделок ключи были?
Не знаю.
Ева Станиславовна, улыбнулся он, я вот смотрю на вас и гадаю: почему такая красавица, к тому же с образованием, судя по вашей речи, работает уборщицей? Что, очень хорошо платили? Или была еще причина?
«Упс, подумала я с большой опаской. Меня подозревают в сговоре с убийцей. Устроилась к старику, все тут разнюхала, еще и ключи свистнула».
Платили немного, стараясь не впадать в панику, ответила я. Вообще-то здесь работает моя мама, а я ее иногда подменяю.
Мама приболела? сочувственно спросил он, должно быть, мнил себя большим хитрецом. Очень захотелось дать ему в нос, то есть дать в нос кому-либо тянуло с раннего утра, а этот просто нарывался, но я, само собой, сдержалась.
Можно сказать и так Мама иногда выпивает, добавила я со вздохом. Не то чтобы часто, но с работой проблемы. Это место ей нашла соседка, и я им дорожу хотя бы потому, что могу маму подменять, если что. Далеко не везде это возможно.
Вот оно что, сочувственно покивал он. А вы где работаете?
Вот оно что, сочувственно покивал он. А вы где работаете?
До недавнего времени в фирме «Взаимовыручка», с большой неохотой ответила я. Сейчас работаю дистанционно, сотрудничаю с несколькими фирмами. Налоги плачу, добавила на всякий случай.
Стоило мне упомянуть «Взаимовыручку», как Кочанов помрачнел. И неудивительно. Небось тут же записал меня в злостные жулики, а если он на этой «Взаимовыручке» погорел, то мне не позавидуешь. Дело в том, что развод родителей и мамина тяга к нирване далеко не единственное мрачное пятно в моей жизни. У меня этих пятен как грязи по осени, и «Взаимовыручка» одно из самых жирных и больших. Устроилась я в фирму после института, и счастью моему не было границ. С работой в городе не особо, а тут еще и платят прилично. Точнее, поначалу я устроилась в строительную фирму «Вертикаль», трудилась не покладая рук, выросла до начальника отдела, была замечена и через три года переведена в головной офис. Как раз к тому моменту на местном телевидении начали крутить рекламу «Взаимовыручки», нашего дочернего предприятия, о чем бодрым голосом сообщал ведущий. По сути это была очередная пирамида, которую худо-бедно прикрывали вполне благополучные фирмы, та же «Вертикаль», к примеру, или колбасный цех. Наш хозяин мог жить припеваючи, развиваться и дальше, богатея в почете и уважухе. Но идея, как оказалось, была в другом: урвать сразу много и смыться. Идея не нова, но обычно ею увлечены люди, у которых нет ни «Вертикали», ни мясных цехов, а есть только желание отхватить кусок побольше. У моего хозяина было много чего, оттого некоторое время я пребывала в уверенности, что все нормально и начальство знает волшебную формулу, как из ста рублей сделать сто тысяч. Я вновь была замечена и повышена, и вскоре сомнения меня оставили: флагман областного бизнеса, благодаря которому мы впереди прочих регионов по экономическому развитию, обычная пирамида и долго не протянет. Денежки граждане отдавали нам весьма охотно, еще бы, ведь из каждого утюга доносились призывы нести свои сбережения во «Взаимовыручку», на благо развития региона, а не хранить их в прочих местах под ничтожный процент или вовсе без оного.
Для начала я поговорила с мамой. Она пришла в ужас и посоветовала никуда не соваться. Папа поохал, поругал страну и поспешил забрать триста тысяч, которые успел отнести во «Взаимовыручку». Я поговорила со своим непосредственным начальником, он взглянул из-под очков, вздохнул и доверительно шепнул, придвинувшись ко мне поближе:
Помалкивай об этом, ок? Год как минимум мы еще протянем. Наша с тобой задача какая? Вовремя соскочить.
Миша, возразила я, они же народ дурят! К нам из соседних областей люди деньги везут.
Ты что, прокурор? нахмурился Миша. Кстати, не удивлюсь, если он в доле Короче иди работай и не забивай голову всякой хренью.
В своем кабинете я выпила водички и задумалась. Представлять, что будет через год, когда пирамида рухнет, даже не хотелось. Я пыталась относиться к происходящему как Мишка: главное соскочить вовремя и все такое. Но как Мишка не получалось, и, когда я смотрела на радостных пенсионеров, толкущихся возле офисов «Взаимовыручки», мне, как маме сейчас, хотелось в нирвану.
В конце концов я решила бороться и развила прямо-таки бурную деятельность. Намек Мишки на прокурора впечатление произвел, и я, проигнорировав местную власть, сразу подалась в Москву. Больших чинов побеспокоила, в высоких кабинетах побывала. Случилось это незадолго до выборов, когда власть, как известно, становится податливее. Меня приняли, выслушали и обещали разобраться. Добилась я одного: пирамида рухнула куда быстрее. Хозяин сбежать за границу не успел, но никого я этим не спасла. То есть моральное удовлетворение при виде новоявленного олигарха за решеткой граждане, может, и получат, а вот денежки свои нет. Мне же досталось весьма крепко! Осмолов Петр Витальевич, недавний небожитель, друг губернатора и хозяин этой самой «Взаимовыручки», обвинял меня во всех смертных грехах, от рейдерского захвата до попытки отравления. Учитывая, что мы ни разу не встречались, последнее выглядело особенно смешно. Но смеяться я перестала довольно быстро. Обманутые вкладчики куда охотнее растерзали бы меня, а вовсе не жулика Осмолова. Тот, кстати, пригрозил, что жить мне осталось совсем ничего, и это тоже не радовало. Последней каплей или, лучше сказать, последним гвоздем в крышку гроба явилось известие, что мама отнесла во «Взаимовыручку» свои сбережения, которых в принципе быть не могло. Если совсем просто: мама взяла кредит в трех банках в надежде быстро разбогатеть. И не стала забирать деньги даже после разговора со мной.
«Как велика в людях жажда обогащения!» могла бы я воскликнуть философски, будь у меня на это силы. В общем, я оказалась в долгах как в шелках, с перспективой ранней кончины и с «добрыми» пожеланиями от граждан, к которым даже мама присоединилась. Конечно, оторвать мне руки-ноги она не грозила, но горестно вздыхала:
В кого ты у меня такая! Другая бы Тут она обычно махала рукой. Еще когда ты в четыре года притащила домой кошку со сломанной лапой, надо было насторожиться. А теперь все одно к одному
Кроме кошки, мама еще много чего припомнила, складывалось впечатление, что существо я злокозненное, людям от меня одна погибель, большая загадка, как меня вообще земля носит.
Именно эта мысль отчетливо читалась сейчас на физиономии Кочанова.
Так вы та самая Рогужанская произнес он и невольно скривился.
Та самая, кивнула я. Так что с работой у меня туго.
Еще бы, хмыкнул он. Мне, кстати, трех недель не хватило, чтоб вклад получить.
Моей мамуле тоже.
Серьезно?
А то. Халява верный путь к разочарованию, мстительно добавила я.
И как вам сейчас живется? Чувствуете себя героиней?
Ага, особенно со шваброй в руках.
А чего не уедете?
Не могу. Следствие еще не закончено.
Ах, ну да покивал он, глядя на меня со смешанным чувством печали и жалости. Не ясно, к чему эта жалость относилась. К невозможности мне голову оторвать или естественному сочувствию к убогим. И то и другое совсем не радовало.
Тут Кочанов тряхнул головой, словно освобождаясь от лишних мыслей, и спросил:
Что можете сказать о хозяине?
Да ничего, пожала плечами я. Довольно вредный старик. О покойниках плохо не говорят, но ничего хорошего мне о нем неизвестно.
Кочанов усмехнулся.
Вредный? Что это значит?
Любил говорить гадости и пакостил в меру сил, особых возможностей для этого не было, но он старался.
Он вам не нравился?
Я с ним практически не общалась. Доставалось в основном сиделкам, их и расспросите.
А враги у него были?
Это уж к родне усмехнулась я.
Сиделки часто менялись?
Я знаю трех, последнее время Светлану Петровну видела чаще других. Но я бываю здесь от случая к случаю.
А у Светланы Петровны какие были с ним отношения?
Она сиделка и, насколько мне известно, свою работу выполняла хорошо. А об отношениях надо ее спрашивать.
Спросим, вздохнул Кочанов. Работу выполняла хорошо, но старика одного оставила
Я решила, что мои комментарии не требуются, и промолчала, а Кочанов вновь задал вопрос:
Старик ведь человек состоятельный?
Откуда мне знать? удивилась я.
Как же вы в доме убираете, многое видите
Я в шкафы не заглядываю, а так особых богатств незаметно. Часы из бронзы, посуда и мебель старая Может, все это денег стоит, но я в этом не разбираюсь.