И почему же не выставили?
Потому что я разбудила один из самых больших аэролитов, которые там были. Вернее самый большой.
Ансель не отреагировал, только бросил на девушку быстрый взгляд, который она не поняла.
Ника помолчала, грея руки о почти остывшую чашку с остатками горячего шоколада.
А как вышло, что ты решил стать механикером? спросила она, подозревая, что этот вопрос Анселю уже не раз приходилось слышать.
Хотела еще спросить, как у него это в итоге получилось, ведь мужчин в механикеры обычно не брали, но почему-то постеснялась.
Хотела еще спросить, как у него это в итоге получилось, ведь мужчин в механикеры обычно не брали, но почему-то постеснялась.
Мне тоже всегда нравились авионы, не раздумывая, ответил Ансель. Нике показалось, что в его словах не хватало неподдельного чувства, что он говорил скорее заученными фразами, чем от души. Но она слишком мало знала Анселя, чтобы быть в этом уверенной. И я решил, что раз я, в принципе, не могу на них летать, то буду хотя бы работать с ними на земле если меня возьмут, конечно, с усмешкой заметил он.
Наверняка все дело было в том, что эта чудесная ночь ее опьянила! Иначе Ника никогда не выболтала бы то, что, скорее всего, являлось тайной. Хотя никто не говорил ей, что этот факт требуется держать в строгом секрете.
Мужчины тоже могут стать авионерами. Я даже лично знакома с одним, заявила она и только потом сообразила, что, скорее всего, сболтнула лишнего.
И не на шутку испугалась.
Да, я знаю. Тристан рей Дор, спокойно кивнул Ан-сель, и Ника мгновенно испытала облегчение: раз он в курсе, то она не раскрыла ему государственную тайну! Интересно, как именно он стал авионером?..
Если хочешь, могу у него спросить, щедро предложила Ника и снова спохватилась: да что это с ней сегодня ночью, в самом-то деле? Она рассказывает малознакомому юноше вещи, которыми не всегда делилась с близкими друзьями, она разбалтывает ему тайны, а теперь вот еще и эта инициатива с расспросами!
Ансель ничего не сказал, только удивленно приподнял одну бровь.
Он мой летный инструктор, пояснила Ника, уже жалея, что не может забрать свое последнее предложение обратно.
Ансель вновь промолчал, и Ника была ему благодарна за это. Так ее опрометчивое предложение оставалось как бы непринятым, а значит, необязательным к выполнению.
Что это было? Той ночью на Ассамблее? вдруг прервал комфортную тишину Ансель неожиданным вопросом.
Ника покраснела и порадовалась, что в темноте вряд ли видно, как разгорелись ее щеки. На миг почти поддалась соблазну притвориться, будто не понимает, что он имеет в виду, но поняла, что этим лишь оттянет неизбежное.
Глупо, конечно, вышло, сконфуженно пробормотала она. И вообще это все Агата виновата!
Агата?
Ну, не совсем она Хотя идея была ее. Мы получили дипломы об окончании гимназии, у нас уже были билеты на паробус в Сирион, на первый утренний рейс. И Агата заявила, что нам обязательно нужно отметить окончание такого важного жизненного этапа. И потащила меня на Ассамблею. А потом убедила меня, что со старой жизнью лучше всего рвать, делая что-то новое. И умудрилась как-то выудить у меня обещание, что тем вечером я обязательно поцелую какого-нибудь джентльмена. «Как же ты будешь начинать новую жизнь, если еще ни разу ни с кем не целовалась?» передразнила Ника подругу, и Ансель невольно усмехнулся и голос, и интонации вышли очень похожими.
Девушка покачала головой, словно безмолвно говоря: «И о чем я думала?»
Словом, глупость все это была, и не стоило мне на нее соглашаться.
Ансель молчал, а Ника старалась не смотреть на юношу, уж очень ей было неловко.
Неловко ей было и вспоминать события той ночи. Тогда в ее душе смешались радость и горечь, страх перемен и восторг от предвкушения, ожидание полетов и чувство вины перед отцом. Она настолько разрывалась между этими противоречивыми чувствами и взаимоисключающими желаниями, что боялась, как бы наутро не передумала и не осталась в Кибири.
Остаться в Кибири Ника невольно вздрогнула от одной лишь мысли.
Пойдем, неправильно понял ее реакцию Ансель. Становится слишком холодно. Проводить тебя до дома?
Ника удивленно уставилась на юношу. Он предлагает проводить ее?
Вообще-то по правилам светского общества это делается наоборот, со смешком заметила она.
Никогда не считал нужным идти на поводу этих правил, если они мне мешают, ровно, без малейшего позерства заявил Ансель, и Ника немедленно поняла, что он не рисуется и не пытается выглядеть этаким романтичным бунтарем, а и впрямь так считает.
Что удивительно, это делало его еще более привлекательным.
Осознав, что считает Анселя привлекательным, Ника только тряхнула головой: что за глупые мысли лезут ей в голову?!
Но магия ночи воздушных шаров все еще бурлила у нее в крови, и девушка чувствовала себя свободной, хмельной и готовой к обычно несвойственным ей безумствам словом, такой же, как в тот вечер на Ассамблее в Кибири накануне ее отъезда. И потому, подумав над предложением Анселя, неожиданно для самой себя согласилась:
Хорошо, проводи!
Ансель проводил Нику до дверей ее пансиона в Шатрах. Даже таким поздним вечером жизнь в этом колоритном, пестром районе Сириона продолжалась. Шатры были полны причудливых маленьких кафе, уютных галерей, творческих мастерских и ателье, магазинчиков, торгующих нелепыми, но милыми сувенирами, тесных театральных студий и атмосферой свободы, которая доступна лишь тем, кто променял предсказуемую жизнь с надежной работой с восьми до пяти на вольные хлеба человека искусства.
Спасибо, поблагодарила Ника своего спутника. Это было непривычно, добавила она.
Ты так часто провожала кого-то до дома? поднял бровь Ансель.
Девушка на миг задумалась, а потом засмеялась и покачала головой.
Вообще-то ни разу, призналась она. Запрокинула голову, отыскивая взглядом окошко их с Агатой комнаты. Там горел свет, значит, ее подруга уже вернулась. Спасибо, Ансель, еще раз поблагодарила она, но уже не за то, что он ее проводил. Это был замечательный вечер. Давно я не чувствовала себя так так свободно, усмехнулась она тому, какое слово выбрала.
Я тоже, ответил он, с некоторым удивлением понимая, что и ему понравился этот вечер и что он тоже несколько часов не вспоминал о своих проблемах, с которыми уже почти привык жить.
Тогда до встречи, попрощалась Ника.
До встречи, эхом откликнулся Ансель и зашагал прочь.
Только когда Ника зашла в их с Агатой комнату, она поняла, что на шее у нее до сих пор повязан шарф юноши.
Анселя поджидали на входе в Пестрый квартал. Оттеснили в тень между двумя уличными фонарями все в черном, лица скрыты наброшенными на голову капюшонами.
На миг у юноши возникло ощущение дежавю. Только на сей раз никто не наставлял на него револьвер, и они были без монкула. Хотя Вальди на него очень походил.
С праздником, поприветствовала Анселя Рина. Стоявший с ней рядом юноша молча кивнул. Хорошо отметил?
Ансель чувствовал в вопросе подвох, но не понимал, в чем он.
Неплохо, настороженно ответил он.
Тебе надо поддерживать с ней отношения, твердо заявила Рина.
С кем? не понял Ансель.
С этой девушкой, будущей авионерой. С которой ты запускал бумажный шарик.
Ансель нахмурился. Он был готов сотрудничать с Либератом, потому что они обещали ему помочь узнать, что случилось с Мией и потому что они работали над тем, как превратить монкулов обратно в людей. Но ему не нравилось то, что за ним, оказывается, следят.
Зачем? спросил он.
Она обладательница одного из самых крупных аэролитов, и именно она будет управлять тем новым авионом, который вы собираете Кстати, молодец, что попал в эту команду; если ваш авион окажется действительно настолько хорош, насколько это выглядит на бумаге, ты вполне можешь стать вхож в Министерство полетов и добьешься своей цели в рекордные сроки.
Это я и сам понимаю, проворчал Ансель. А Ника-то вам зачем?
Если она будет управлять вашим авионом, то очень скоро станет одной из самых значимых авионер Арамантиды. Ты понимаешь, какой доступ будет у нее в министерстве?
Но этот доступ будет у нее, не у меня, резонно, как ему показалось, заметил Ансель.
Рина усмехнулась:
Но ты же всегда можешь попросить ее о маленьком личном одолжении!
Ансель оторопел от неожиданности.
Ничего себе «маленькое»! «Эй, Ника, не хочешь ли ты сделать одолжение своему знакомому механикеру, с которым ты виделась целых два с половиной раза, и покопаться в секретных документах министерства, чтобы помочь ему узнать, что случилось с его девушкой?»
Рина невозмутимо кивнула.
Это подводит нас ко второму пункту. Ты должен стать для нее больше, чем просто знакомым механикером, с которым она время от времени пересекается на авиодроме.
Ансель отказывался верить своим ушам.
Ты предлагаешь
Да, резко подтвердила Рина. Я предлагаю приложить все усилия к тому, чтобы она в тебя влюбилась. Люди готовы на невероятные сумасшествия ради любви! Уж кому, как ни тебе, это не знать, добавила она.
Я Юноша замолчал. Что-то подсказывало ему: даже если он сообщит о своем нежелании играть в любовь, потому что этим предаст Мию, сочувствия и понимания у либераторов этот довод не вызовет.
Теперь насчет твоего соседа, продолжила Рина, не видя или просто не обращая внимания на замешательство юноши. Вы же с ним хорошие друзья?
Я Юноша замолчал. Что-то подсказывало ему: даже если он сообщит о своем нежелании играть в любовь, потому что этим предаст Мию, сочувствия и понимания у либераторов этот довод не вызовет.
Теперь насчет твоего соседа, продолжила Рина, не видя или просто не обращая внимания на замешательство юноши. Вы же с ним хорошие друзья?
Скорее хорошие приятели, уточнил Ансель. Они с Тайреком прекрасно ладили, но все-таки не настолько давно знали друг друга и еще не прошли через какие-то совместные трудности, чтобы называть себя настоящими друзьями.
Значит, тебе надо стать ему самым лучшим другом. Потому что через него у нас может появиться доступ к документам Министерства труда. А значит, и к бумагам по монкулам.
Он всего лишь рядовой стенографист, охладил пыл Рины Ансель. И доступа к такого рода документам у него точно нет.
Но у него же была интрижка с довольно высокопоставленной персоной министерства, так? спросила Рина. Вивьен кто-то там
Ансель резко втянул воздух; уровень информированности либераторов по-настоящему впечатлял!
И откуда вы все это знаете?
Убеди его восстановить с ней отношения, оставила его вопрос без ответа Рина. Через нее он может очень многое узнать!
Как ты себе это представляешь? возмутился Ан-сель. «Тайрек, мне нужно, чтобы ты помирился с Вивьен. А еще лучше, чтобы ты стал ее любовником и когда-нибудь выудил у нее секретную информацию, которая нужна даже и не тебе, а мне, твоему соседу по комнате, с которым ты знаком всего пару месяцев. Идет?»