Мысли о Джоне лишь усугубили мою сумятицу, и я глубоко вдохнула пряный сладковатый воздух. Где же он? Что Джейми с ним сотворил?
Вы когда-нибудь заключали с Господом сделку? донесся из темноты голос Хэла.
Я догадывалась, что он не спит, поэтому ничуть не удивилась.
Как и все. Даже те, кто в Бога не верит. А вы?
Раздался тихий смех, перешедший в кашель, впрочем, быстро утихший. Должно быть, дым помогает.
Вы что, задумали сделку? спросила я, не столько из интереса, сколько из желания поддержать разговор. Вы же вовсе не умираете. Я вам не позволю.
Да, вы уже говорили, сухо ответил тот. И после секундного колебания повернул ко мне голову. И я вам верю. И весьма благодарен.
Рада услужить. Кроме того, вы не можете умереть в доме Джона, он очень огорчится.
Пардлоу слегка улыбнулся я видела это в тусклом свете от жаровни. Мы помолчали. Просто глядели друг на друга, не вполне это сознавая, успокоенные дымом марихуаны и сонным стрекотанием цикад за окном. Стук колес тоже затих, хотя кое-кто порой проходил мимо. Впрочем, шаги Джейми я сразу бы узнала; запросто услышала бы их даже в толпе
Вы волнуетесь за него, да? спросил вдруг Хэл. За Джона?
Нет, тут же ответила я, но увидев, как приподнялась темная бровь, вспомнила, что он уже знает о моем неумении лгать. Я уверена, что с ним все хорошо. Просто думала, к этому времени он уже вернется. Тем более в городе волнения. Я махнула рукой в сторону окна. Мало ли что могло случиться
Герцог рокочуще выдохнул и откашлялся.
Однако по-прежнему не признаетесь, где он.
Я пожала одним плечом к чему лишний раз повторять, что не знаю? Хоть это и чистая правда Вместо этого взяла со стола гребень и начала приводить непослушные волосы в порядок, наслаждаясь тем, как пряди скользят меж пальцев. После того как мы искупали Хэла и уложили его в постель, я и себе уделила четверть часа, наскоро умывшись и сполоснув волосы от пыли, пусть даже в таком влажном воздухе они теперь будут сохнуть целую вечность.
Я хотел заключить сделку в обмен не на свою жизнь, сказал он наконец.
Я уверена, что с Джоном тоже все будет хорошо, если вы об этом
И не ради Джона. Ради моего сына. И дочери. И моих внуков. У вас ведь есть уже внуки? Кажется, этот бойкий молодой человек называл вас «бабушкой», если не ошибаюсь?
Пардлоу говорил, не скрывая легкой насмешки.
И у вас есть, и у меня. Вы из-за Доротеи? С ней что-то случилось?
Острый укол тревоги заставил меня отложить гребень. Я же видела Дотти всего пару дней назад, в доме ее брата Генри.
Помимо того, что она вот-вот заключит брак с повстанцем и намерена отправиться с ним прямиком на поле битвы, чтобы жить в неимоверных условиях?
Он уселся и заговорил с неподдельной страстью. Я невольно улыбнулась: кажется, у братьев Греев подобная манера изъясняться в крови. Кашлянув, чтобы скрыть усмешку, я как можно тактичнее спросила:
М-м-м А вы уже виделись с Дотти?
Да, коротко ответил тот. Она была у Генри, когда я вчера приехал. Одетая в какое-то непотребное рванье. Видимо, тот джентльмен, с которым она якобы заключила помолвку, квакер, и она возомнила себя одной из них!
Понятно, пробормотала я. А вы э-э-э прежде об этом не знали?
Нет, не знал! И мне есть что сказать Джону: и о его трусости, например, когда он ни словом не обмолвился, и о грязных махи махинациях его сына!..
От напыщенной желчной речи перехватило дыхание, и герцог мучительно закашлял, хватаясь за колени, чтобы не повалиться в конвульсиях на кровать.
Я схватила со стола веер и замахала, направляя на герцога облачко дыма от жаровни. Тот жадно вдохнул, закашлялся и наконец затих, чуть похрипывая.
Я велела бы вам не нервничать, если бы существовал хоть малейший шанс, что вы меня услышите, заметила я, протягивая кофейную настойку эфедры. Выпейте. Только медленно Что до Джона, то он собирался вам написать, когда узнал о намерениях Дотти. Но не стал: надеялся, это лишь мимолетная прихоть, и когда девочка столкнется с реальностью, в которой живет Дэнни э-э-э это ее жених, доктор Хантер то может и одуматься. А если так, незачем лишний раз тревожить вас с супругой. Джон никак не рассчитывал, что вы вдруг приедете.
Хэл неуверенно вдохнул сквозь кашель.
Я и не собирался. Он отставил чашку, кашлянул напоследок и бессильно упал на подушки. Это военное ведомство решило переправить мой полк для усиления войск генерала Клинтона в рамках новой тактики. Я просто не успел написать.
Что за новая тактика? спросила я без особого интереса.
Отделить южные колонии от севера, подавить там восстание и заставить северян голодать пусть уймутся И заодно выдавить чертовых французов из Вест-Индии. Вы и правда считаете, что Дотти еще может одуматься? спросил он с сомнением, но не без надежды.
Вообще-то нет.
Я потянулась и провела пальцами по влажным волосам, мягко стелившимся по шее и щекотавшим лицо.
Я-то гадала, кто именно, вы или ваша супруга, наградили ее столь редкостным своеволием. Однако стоило вас встретить и все стало понятно.
Он прищурился, но все-таки снизошел до улыбки.
Да, она такая, признал герцог. И Бенджамин, мой старший сын, тоже. Генри и Адам те нравом уродились в мою жену. Хотя это не значит, что они не ищут собственных путей, задумчиво добавил он. Просто действуют более дипломатично.
Хотела бы повидать вашу супругу. Джон говорил, ее зовут Минни?
Минерва. Герцог улыбнулся еще шире и куда более искренне. Минерва Куннегунда, если быть точным. Но я же не могу звать ее Кунни.
По крайней мере, не на людях.
Наедине тоже не стоит, заверил он. Она ужасная скромница на первый взгляд.
Расхохотавшись, я покосилась на жаровню. Никогда бы не подумала, что дым от сожженной марихуаны обладает тем же эффектом, что и сигареты. Однако травка оказывала благотворное влияние на настрой Хэла, да и сама я чувствовала, что мой собственный мирок понемногу играет яркими красками. Я все еще переживала за Джейми, и за Джона тоже, но тревога уже не давила на плечи, а витала над головой тусклым лилово-серым облачком. Точь-в-точь как свинцовый воздушный шарик. Как бы не пришиб ненароком. Я фыркнула со смеху.
Хэл растянулся на матрасе, с каким-то отстраненным интересом наблюдая за мной из-под полуприкрытых век.
А вы красивая женщина, чуть удивленно сказал он вдруг. Хотя и совсем не скромница, добавил он и хохотнул. О чем только думал Джон?
Я знала, о чем он тогда думал, но говорить не стала по целому ряду причин.
Вместо этого полюбопытствовала:
А что вы имели в виду? Когда говорили о сделке с Господом?
А. Он неторопливо смежил веки. Когда я сегодня утром подумать только, неужто прошел всего день? Когда я прибыл к генералу Клинтону, меня ждали дурные вести и письмо. Отправленное несколько недель назад из Нью-Джерси. Мой старший сын, Бенджамин, схвачен повстанцами в Брендивайне, проговорил он почти бесстрастно. Однако именно что почти: в тусклом свете я все равно заметила, как крепко он стиснул зубы. Поскольку у нас с американцами нет соглашения по обмену военнопленными, он остается в заключении.
Где? встревоженно спросила я.
Не знаю, коротко ответил тот. Пока не знаю. Однако приложу все силы, чтобы выяснить.
Удачи вам, от всего сердца пожелала я. Письмо было от Бенджамина?
Нет. Он снова заиграл желваками. Письмо отправила некая женщина по имени Амаранта Коуден, которая сообщила его светлости герцогу Пардлоу о том, что является супругой его сына Бенджамина и матерью внука, Тревора Ваттисвейда Грея, трех месяцев от роду.
Нет. Он снова заиграл желваками. Письмо отправила некая женщина по имени Амаранта Коуден, которая сообщила его светлости герцогу Пардлоу о том, что является супругой его сына Бенджамина и матерью внука, Тревора Ваттисвейда Грея, трех месяцев от роду.
Значит, родился уже после того, как Бенджамин угодил в плен Знает ли он вообще о ребенке?
Из-за отсутствия мужа юная миссис Грей оказалась в крайне стесненных условиях, поэтому хотела бы переехать к своим родственникам в Чарльстоне. Ей неудобно обращаться к герцогу за помощью, но состояние ее таково, что выбирать не приходится. Она лишь надеется, что он простит ей дерзость и любезно прислушается к просьбе. К письму она приложила прядь детских волос возможно, его светлость будет рад такому подарку от внука.
Господи пробормотала я. И, замешкавшись, все же спросила, потому что Пардлоу и сам наверняка об этом думал: Считаете, она не врет?
Он вздохнул с тревогой и раздражением.
Почти уверен, что не врет. Девичья фамилия моей супруги Ваттисвейд, но за пределами семьи этого никто не знает. Письмо в кармане, можете сами прочитать, если хотите.
Он кивком указал на шкаф, куда миссис Фигг повесила его мундир. Я махнула рукой, вежливо отказываясь.
Теперь понимаю, что за сделку вы решили заключить. Хотите жить, чтобы увидеть внука и сына, разумеется.
Он снова вздохнул и тело, и без того худощавое, будто уменьшилось в размерах. Миссис Фигг не без борьбы расплела ему волосы, расчесала и просто перевязала их лентой; теперь каштановые пряди с редким проблесками седины рассыпались по плечам, в свете огня отливая золотом и медью.
Не совсем. Да, этого хотелось бы, но Он медлил, подбирая слова, что так не вязалось с его обычным красноречием. Я отдал бы за них жизнь. С радостью. За всю свою семью. И в то же время думаю: Господи, а мне ведь нельзя умирать! Иначе что тогда с ними будет? Он криво усмехнулся. Хотя прекрасно понимаю, что в любом случае ничем не смогу помочь. Они должны жить своим умом.
Увы, так и есть.
Порыв ветра взметнул муслиновые шторы и разметал облачко дыма.
Хотя внуку вы помочь сумеете.
Я вдруг вспомнила, как лежал у меня на руках Анри-Кристиан и его тяжелая головка давила на плечо. Я ведь спасла ему жизнь, удалив миндалины и аденоиды хвала небесам, вовремя. А Мэнди храни ее Господь! Это я заметила, что она больна, и подсказала Бри, как ее спасти хотя сама вылечить ее сердечко не смогла, о чем тоскую теперь каждый божий день. Если бы только в этом веке у меня была необходимая аппаратура Им бы не пришлось тогда уходить
Шторы вновь зашевелились, и сквозняк понемногу разогнал дурман. Я вдохнула свежий воздух, чувствуя запах озона.
Дождем пахнет. Где-то идет.
Герцог не ответил, но лицо к окну повернул. Я встала и распахнула створки, впуская в комнату свежий ветерок. Снова выглянула на улицу; быстро плывущие облака то и дело закрывали луну, отчего казалось, что свет ее пульсирует, точно трепещущее сердце. Улицы были темны, разве что порой мелькали отблески фонарей, напоминая о беспокойстве в городе.