Дама под моей защитой. Отвезите ее в «Королевский герб», велел он братцам Труляля и Траляля, захлопывая дверь. И прежде чем я успела рявкнуть: «Голову ему с плеч!», мы с бешеной скоростью понеслись по Хай-стрит.
Я схватилась за ручку, собираясь выпрыгнуть на ходу и плевать на синяки и ушибы, но этот ублюдок запер ее на щеколду, до которой изнутри не дотянуться. Оставалось лишь кричать носильщикам, но те не слушали, скача по улочкам с такой скоростью, будто несли добрую весть из Гента в Ахен[4].
Пыхтя от злости, я откинулась на спинку и содрала шляпку. Что этот Пардлоу о себе возомнил?! По рассказам Джона и случайным репликам его детей и племянника ясно одно: он привык добиваться своего любой ценой.
Ну это мы еще посмотрим! пробормотала я, вытаскивая из шляпки длинную булавку с жемчужной головкой. Сеточка, под которую были спрятаны волосы, оторвалась, так что я отцепила ее и взмахнула распущенными прядями.
Мы повернули на Четвертую улицу, вымощенную не булыжником, а кирпичом, так что паланкин стало трясти уже слабее. Я отлипла от сиденья и зашарила по оконной створке. Если удастся открыть, смогу добраться до щеколды. Пусть вывалюсь наружу на полном ходу зато не буду безвольной куклой в руках герцога!
Шторка на окне сдвигалась вверх и вниз, но открыть его можно было, лишь вставив пальцы в узкую канавку сбоку и потянув створку на себя. Только я примерилась, как вдруг раздался прерывистый рык герцога:
Стой! Стоять Я больше не могу.
Он замолчал, носильщики остановились. Я припала глазом к щели. Герцог стоял посреди улицы, прижимая к груди кулак. Лицо у него побагровело, губы, напротив, посинели.
Опустите меня и откройте уже эту чертову дверь! рявкнула я сквозь стекло носильщикам.
Те послушались, и я, взметнув юбками, выскочила из портшеза, не забыв приколоть булавку внутри кармана. Вдруг еще пригодится.
Садитесь, черт бы вас побрал! велела я Пардлоу. Тот упрямо покачал головой, но все-таки позволил отвести себя к портшезу. Я запихала его внутрь не без злорадства из-за неожиданной смены ролей. Хотя в глубине души и побаивалась, как бы он внезапно не помер.
Первую мысль что у него сердечный приступ я отмела, едва услышала, как он дышит точнее, пытается дышать. Этот свистящий хрип астмы ни с чем не спутать, однако на всякий случай я взяла герцога за запястье и проверила пульс. Учащенный, но вполне ровный, а крупные капли на лбу всего лишь пот из-за жаркой погоды, а вовсе не липкая испарина, обычная для инфаркта миокарда.
Здесь болит?
Я указала на кулак, который тот все еще прижимал к груди.
Герцог покачал головой, кашлянул и отнял руку.
Надо лекарство там выдавил он.
Ясно: он пытается залезть в кармашек на жилете. Я просунула в него два пальца и выудила эмалевую коробочку, где лежал крохотный пузырек.
Что это?.. А, не важно.
Я вытащила пробку, и в нос ударил резкий запах аммиака.
Нет, твердо сказала я, заткнула пузырек и спрятала его вместе с коробочкой в карман. Это не поможет. Вытяните губы и выдохните.
Герцог выпучил глаза, но послушался.
Так, а теперь расслабьтесь и втяните воздух. Не рывком, а медленно, на четыре счета. Раз два три четыре. И снова выдох на два счета. И опять вдох: в том же ритме. Да, вот так Вдох на четыре, выдох на два. Да, все правильно. И не переживайте, задыхаться вы больше не будете, просто дышите так постоянно.
Герцог кивнул.
Я огляделась: мы стояли рядом с Локаст-стрит, отсюда рукой подать до аптеки Питермана.
Эй, ты, велела я одному из носильщиков. Беги в аптеку, принеси кувшин крепкого кофе. Он оплатит, добавила я, рукой указывая на герцога.
Вокруг понемногу собиралась толпа. Это плохо: неподалеку была хирургическая доктора Хебди, и он в любой момент мог выглянуть на шум. Сейчас только этого шарлатана с ланцетом наперевес нам не хватало.
У вас астма, повернулась я к герцогу и встала на колени, чтобы видеть его лицо, пока считаю пульс.
Сердце уже не частило, хоть стучало немного вразнобой: должно быть, тот самый «парадоксальный пульс», который иногда наблюдается у астматиков, когда на выдохе сердце стучит быстрее, а на вдохе замедляется. Хотя диагноз и без того понятен.
Вы знали?
Он кивнул, выдыхая сквозь вытянутые губы.
Да, коротко добавил он и втянул воздух.
К доктору обращались? Кивок. Неужто он рекомендовал вам нюхательные соли?!
Я жестом указала на флакончик в кармане. Герцог покачал головой.
Это из-за обмороков. Иногда и такое бывает.
Ясно.
Я запрокинула ему голову, рассматривая зрачки: вполне обычные на вид. Спазм ослаб, и герцог это тоже ощутил; плечи у него опали, синева с губ ушла.
Во время приступа астмы их использовать нельзя: кашель станет сильнее, мокроты будет больше.
Да что ж вы столбом стоите-то, а?! Ну-ка, парень, живо беги за доктором! донесся из толпы пронзительный женский голос. Я поморщилась, и герцог, заметив мою гримасу, удивленно приподнял бровь.
Поверьте, этот доктор вам не понравится.
Я встала и задумчиво оглядела толпу.
Благодарю вас, но нет, доктор нам не нужен. Я чарующе улыбнулась. Всего лишь приступ желудочной колики. Съел что-то несвежее. Уже все хорошо.
Как по мне, мэм, выглядит он не очень, с сомнением произнес другой зевака. Лучше все-таки позвать врача.
Пусть уже подыхает! раздался вопль из задних рядов. Чертов красномундирник!
По толпе пробежал странный ропот, а у меня засосало под ложечкой. До этого момента люди не видели в герцоге британского офицера, просто собрались полюбоваться на занятное зрелище. Но теперь
Леди Грей, я приведу врача!
К моему ужасу, сквозь толпу, орудуя тростью с золотым набалдашником, пробирался мистер Колфилд видный тори.
А ну, брысь отсюда, оборванцы!
Он заглянул в портшез и приподнял шляпу.
К вашим услугам, сэр! Считайте, помощь уже в пути!
Я схватила Колфилда за рукав. В толпе, слава богу, пока разгорались споры. Одни осыпáли нас с Пардлоу проклятиями, другие, лоялисты (а может, просто здравомыслящие люди, не считавшие своим патриотическим долгом избивать на улице больных стариков), столь же шумно протестовали.
Нет-нет! прошептала я. Пусть за врачом идет кто-нибудь другой. Нельзя бросать его светлость одного!
Его светлость?..
Моргнув, Колфилд выудил из маленького футляра пенсне, приложил к носу и заглянул в портшез. Пардлоу надменно, несмотря на свист в легких, ему кивнул.
Герцог Пардлоу, поспешила я сказать, все еще цепляясь за рукав Колфилда. Ваша светлость, позвольте представить вам мистера Финиса Грэма Колфилда.
Я неопределенно помахала рукой, но, заметив наконец носильщика с кувшином, бросилась ему наперерез, чтобы перехватить прежде, чем того засосет разъяренная толпа.
Благодарю. Я выхватила кувшин. Надо увезти его прежде, чем толпа озвереет еще больше, уточнила я, услышав, как от крыши портшеза хрясть! отскочил булыжник.
Мистер Колфилд пригнулся.
Эй! в бешенстве заорал носильщик: уж больно вероломно покушались на источник его дохода. А ну прочь, все вы!
Стиснув кулаки, он попер на толпу, но я схватила его за плечо и сказала с нажимом:
Уносите герцога и свой портшез отсюда. Отвезите его в
Только не в «Королевский герб», тот считается оплотом лоялистов, и это лишь раззадорит тех, кто двинет вслед за нами. Тем более мне не хотелось вновь оказаться во власти герцога.
Отвезите нас к дому семнадцать по Честнат-стрит! выпалила в итоге я и, выудив из кармана монету, сунула ему в руку. Живей!
Тот без раздумий взял деньги и бегом, не опуская кулаков, заспешил к портшезу. Я, прижимая кувшин с кофе к груди, заковыляла вслед в красных марокканских туфлях на каблуке. Только теперь заметила на рукаве носильщика нашитый номер: тридцать девять.
Тот без раздумий взял деньги и бегом, не опуская кулаков, заспешил к портшезу. Я, прижимая кувшин с кофе к груди, заковыляла вслед в красных марокканских туфлях на каблуке. Только теперь заметила на рукаве носильщика нашитый номер: тридцать девять.
Портшез уже осыпало градом камней; второй носильщик номер сорок отмахивался от них, как от пчел, и орал: «Чтоб вам сдохнуть!» а мистер Колфилд вторил ему в более благовоспитанной манере: «Прочь!» и «Уходите!», грозя тростью самым смелым мальчишкам, которые так и норовили подобраться поближе.
Вот, выдохнула я, прижимаясь к боку портшеза.
Хэл, судя по сипящему свисту, был еще живой. Я сунула ему в руки кувшин с кофе.
Выпейте до дна, велела я. И продолжайте дышать.
Я захлопнула дверь, с некоторым злорадством щелкнула задвижкой и, выпрямившись, обнаружила рядом Жермена, старшего сына Фергуса.
Опять у вас беда стряслась, Grand-mère?[5] спросил он, ничуть не смущаясь летевших в нас камней, к которым добавились куски свежего навоза.
Да, наверное ответила я. Только не надо
Договорить не успела: Жермен повернулся к толпе и на удивление громко заорал:
ЭТО МОЯ БАБУЛЯ! Хоть ВОЛОС у нее троньте, и я
В толпе захохотали, и я торопливо вскинула к голове руки. Совсем забыла про упавшую шляпку! Теперь волосы те, что не прилипли к мокрому лицу и шее, торчали во все стороны пушистым облаком.
Да я вам каждому бока намну! орал Жермен. Да, ТЕБЕ, Шеки Лоу. И тебе тоже, Джо Грум!
Двое мальчишек замешкались, опуская куски навоза. Видать, хорошо знали Жермена.
А моя бабуля вашим родителям расскажет, чем вы тут занимаетесь!
Это решило вопрос: мальчишки торопливо попятились, побросав навоз на землю, и старательно сделали вид, будто вообще не поняли, откуда тот взялся.
Идем, бабуля.
Жермен взял меня за руку. Носильщики, неуклюже присев, подняли портшез. В чертовых туфлях мне за ним не поспеть. Поэтому я сбросила их и ровно в этот момент увидела пухлого доктора Хебди: тот пыхтел, торопясь вслед за угрюмой женщиной, которая первой предложила позвать его на помощь. Теперь она триумфально вышагивала в ореоле собственного героизма.
Благодарю вас, мистер Колфилд!
Я торопливо подхватила туфли одной рукой и бросилась вдогонку. Юбки волочились по грязным булыжникам, но меня это никоим образом не волновало. Жермен приотстал, грозя кулаками преследователям, однако, судя по задорному свисту, враждебный настрой уже сменился весельем, и камни вслед больше не летели.
Когда мы свернули за угол, носильщики сбавили ход, и по плоским кирпичам Честнат-стрит я сумела нагнать портшез. Хэл выглядывал в окно. Кувшин, стоявший рядом на сиденье, опустел.
Куда мы направляемся, мадам? крикнул он, как только завидел меня. Судя по окрепшему голосу который я расслышала даже сквозь стекло и за грохотом шагов, ему и впрямь стало лучше.