За лёгкую поступь! А если засосёт трясина, то только в лучший из возможных миров!
2. Книга II
Сказания о чегемцах схожи с длинным тостом слушателю трудно понять, к чему его ведёт говорящий. История следует за историей, в каждой свой смысл, каждая достойна отдельного упоминания, тщательного разбора и проникновения авторской мыслью. Хотелось бы, но зачем лишать читателя удовольствия самостоятельно знакомиться с творчеством Фазиля Искандера. Достаточно представить в общих чертах, поделившись самыми яркими моментами. Они есть, завуалированными их не назовёшь. Искандер в прежней мере пользуется манерой иносказания: придумывает народности, животных, обстоятельства. Намекая всем тем на будни граждан Российской Империи, Советского Союза и кавказских народов.
Что есть обыденная реальность? Это выдуманный человеком мир, в который он безоговорочно верит. Факты можно преподнести так, что они принимаются за истину, а истину так, что её воспринимают ложной. Мало ли кто живёт в соседнем поселении, может это хитрющий до простоты народ, а может за соседней горой пасутся полумифические козлотуры, полезный для животноводства гибрид. В том читатель, близкий по духу к Искандеру, либо заставший в своём разуме последние десятилетия советского государства, может разглядеть аллюзии, провести параллели, даже наклеить ярлык «1984 псевдосоциалистического разлива». Занимательную предысторию в итоге Искандер подводит к тёркам с начальством, своём нежелании прослыть угодливым и потому находящим отговорки, лишь бы не исполнять поручения.
Как быть с кровной местью? Фазиль считает сию традицию вредной. Она возникает порой из сущей глупости и никогда не заканчивается, покуда не будет полностью истреблён один род, затем следующий и вплоть до бесконечности. Историй на такую тему кавказский писатель способен поведать множество, причём во всех полагающихся тому красках, сославшись на оправданность необходимости отомстить, дабы прервать цепь порочащих честь семьи событий, и на неоправданность, когда лучше прекратить былую ненависть и зажить новой жизнь, учитывая, что к проступкам предков родственники чаще не имеют никакого отношения. Так у Искандера мстит за дочерей пастух Махаз, поклявшийся выпить кровь обидчика. Так копит в себе ярость раб Хазарат, готовый умереть, но воздать по заслугам, не взирая, что именно ему первым следовало бы положить конец затянувшейся кровавой распре.
Одной из традиций кавказских народов являлось умыкание невесты. Для того нанимались специальные люди разбойного вида, делавшие всю полагающуюся самой тяжёлой части ритуала работу. Измыслить из такого полагалось нечто вроде ещё одной предпосылки к кровной мести, но Искандер разыграл перед читателем комедию положений, примешав для живости излюбленный им приём придумывания обстоятельств, непонятных без дополнительных объяснений. В чем же заключается загадка эндурцев? То станет известно ближе к концу повествования соответствующей истории. И вполне может оказаться так, что читатель представит на их месте собственную национальность. Эта новелла одна из немногих, полностью построенных на участии в ней Сандро. Если и есть о чём нельзя сожалеть после знакомства с рассказами из цикла о чегемцах, то о прочтении главы XIV «Умыкание, или Загадка эндурцев».
Другой важный для Кавказа исторический эпизод разобщение жителей с родным краем. Например, таковыми стали греки, насильно переселённые в Казахстан. Многоязычная среда сразу осиротела, утратив один из важнейших своих элементов. До того печального момента жизнь будоражила кипящая кровь греческого народа, порождая любовь, дружбу, порой ненависть, а после случилось расставание. Печально. Зато сколько было событий перед этим. Искандеру есть о чём поведать читателю, в том числе и о батраках, себя не щадивших, старавшихся добиться расположения отца любимой девушки, а то и подумывавших уйти в абреки, подобно Ленину (затаившего обиду на царя за убийство брата и в итоге в полной мере осуществив кровную месть).
Искандер чаще старается оставаться ироничным, не забывая и о прочих возможностях литературы, вплоть до погружения читателя в атмосферу нуара. Нравы кавказских народов сами по себе полны мрачной действительности, проистекающей от традиций, но ситуация меняется не в лучшую сторону, когда ладность общественных ценностей нарушается подмешиванием новых веяний, вроде бандитизма, наркотиков или публичных домов. Тут уже не до юмора, хотя нравы всё равно возобладают над порочностью желание искоренить позор воздаст по заслугам.
Искандер чаще старается оставаться ироничным, не забывая и о прочих возможностях литературы, вплоть до погружения читателя в атмосферу нуара. Нравы кавказских народов сами по себе полны мрачной действительности, проистекающей от традиций, но ситуация меняется не в лучшую сторону, когда ладность общественных ценностей нарушается подмешиванием новых веяний, вроде бандитизма, наркотиков или публичных домов. Тут уже не до юмора, хотя нравы всё равно возобладают над порочностью желание искоренить позор воздаст по заслугам.
Народ знает своих героев, пусть и не всегда абхазов, а вполне себе наследников африканских кровей. Подумать только, Лумумба и Аршба это так похоже, что не может быть выдумкой. Искандер продолжает шутить
3. Книга III
Секрет затяжных новелл Фазиля Искандера довольно прост новеллы изначально не являлись целыми, они собраны из множества рассказов, специально объединённых, может быть и для сборника о чегемцах. По этой причине содержание каждой новеллы чаще не поддаётся логическому объяснению приводимых автором историй. События следуют за событиями, будто так и требовалось. Оказалось иначе, хитрый ход составителя сказаний о Сандро раскрылся сам собой, стоило проявить читателю немного внимания и не полениться заглянуть в первоисточники, где Искандер размещал написанные им произведения. Это нисколько не портит содержание, даже делает повествование богаче. Только истина требует быть установленной.
Чем Искандер решил позабавить читателя в новой порции историй о чегемцах? Поскольку третья часть заключительная, значит вышла она разрозненной. Возможно, приводимые новеллы писались позже, поскольку в авторских словах чувствуется уверенность. Искандер не стесняется грубых выражений, говорит о пороках общества прямо, не боится «Широколобым» ударить по «Холстомеру» Льва Толстого, доводит содержание отдельных новелл до мифологических мотивов всея Абхазии.
Редкие новеллы воспринимаются полностью. Чтобы Искандер от первой буквы и до последней точки выдержал единую нить повествования, таких историй крайне мало. Но не все они поддаются осмыслению, особенно при нежелании Фазиля строить повествование прямолинейно. Его фантазия могла исходить от криминальных разборок между кавказцами или создаваться на базе трактования определённых эпизодов обыденности некими надуманными представлениями о произошедшем. Размах действия, обычно эпического масштаба, в основе своей исходил из мелких страстей отдельных людей, поставленных в вынужденные условия. Поэтому от небольшого происшествия на страницах разгорается неугасимый пожар, принуждающий действующих лиц смириться. Где уж тут автору выдержать нить повествования?
В жизни разное случается. Истории Искандера не воспринимаются выдуманными. Они действительны и похожи на правду. Если в рассказчика выстрелили шесть раз, и он остался жив, значит так было, значит он старался избежать неприятностей, ему требовалось превозмочь обстоятельства, опрокинуть обвинения и бороться за справедливость. Если рассказчик возил контрабанду через границу, потешался над проверяющим груз инспектором и куражился от удачного стечения обстоятельств, значит он был находчив и пользовался подарками судьбы в полной мере. Оба рассказчика, при всей их удали, всё-таки внутренне понимали необходимость расплатиться за благосклонность фортуны. Но что поделаешь с людьми: это их жизнь, иного с ними произойти не могло. А то, как Искандер наделил их истории эмоциями, дал каждому рассказчику личные особенности отношения к окружающим их людям, красит все новеллы без исключения.
Не обходится Фазиль без собственных фрагментов памяти. Ему есть о чём вспомнить. Истории других схожи с его историями о себе. Но когда Фазиль делится воспоминаниями, повествование кажется максимально правдивым. Но не воспринимается личность Искандера в положительном ключе не пытался он выглядеть в глазах читателя безупречным человеком. Не порочный, конечно, в чём-то ленивый, всегда оптимистично настроенный. Фазиль понимал, что его писательское мастерство родственниками по достоинству не оценивается. Им от его таланта никогда не удастся получить ощутимой пользы. Радостного восприятия Искандер всё равно не терял, либо единственно об этом не решался рассказать читателю.
Всё хорошее обязательно заканчивается. Подошло время к прощанию с циклом о чегемцах. Вместе с Фазилем Искандером читатель познакомился с их историей, проникся их жизненным укладом. Понял горести и убедился в присущей чегемцам склонности к вере в счастливое будущее. Ничего просто так не происходит, ничего не предвещает плохого, во всём есть цельное зерно, как не относись к происходящему. Жизнь продолжается если не в Чегеме, то где-то ещё.
2011 Елена Катишонок «Жили-были старик со старухой» (2006)
XXI век
Жили-были старик со старухой. Жили они и жили. Были они и были. На том история заканчивается. О сюжете далее можно не распространяться. Почему? Сюжет уже весь пересказан, центральная тема раскрыта, иной смысловой нагрузки в тексте найти не получится. Автор писал о прошлом? Отражал события на примере одной семьи? Делился горестными буднями? Может и так. Если в учебнике между строк написать, чем в описываемые в параграфе годы занимались старик со старухой, как складывалась судьба их детей и внуков, то автор, безусловно, отразил на страницах важнейшие вехи ушедших событий. Но дело в том, что никаких параграфов в тексте нет. Нет намёка и на учебник. А есть междустрочия, букв, всем известно, не содержащие. Так, оторвав от настоящего выдуманное, Катишонок позволила ознакомиться с богатством её мира.