Казалось бы. незадолго до этого, Владислав IV был призван на московский стол, дабы править всей Русью, отчего всё-таки отказался, посчитав такую идею нецелесообразной. Русь немного погодя снова наберёт силы, а Польша, пребывая в составе Речи Посполитой, окажется в весьма щекотливом положении, о котором Крашевский постоянно говорит вскользь, называя его шведским потопом. Произошёл ли он до Яна Казимира, во время или после, но одно ясно польский правитель желает прибавить к своему титулу наименование короля шведского. Что именно вообще подразумевалось под божьим гневом, прояснить так и не удастся. Им может оказаться не только нависшее завоевание Швецией, но и бунтующий Хмельницкий.
Сюжет плавно перетекает от элекции нового короля до кровопролитных схваток, где на помощь Речи Посполитой приходят военные отряды с разных концов Европы, считающих важным охранять пограничные рубежи, покуда татары не продвинулись к ним ближе. Не скажешь, что описание батальных сцен поражает воображение это вещь вообще специфическая. Но пыль за зубах читателя будет хрустеть точно, как и мерещиться множество отрубленных конечностей, да головы с вытекающими мозгами это реальность войны, где Крашевский решил обойтись без излишней романтизации, показывая весь трудный процесс по обороне государства от чужеземных захватчиков.
В книге есть существенный плюс. Читатель лучше понимает вольнолюбивый нрав поляков: «Это была эпоха морального упадка, такого, можно сказать, бесстыдства, что подобные вещи никого не смущали. Каждый без совести и сожаления рвал на клочки злополучную Речь Посполитую, которой нечем было платить войскам». Конечно, каждый имеет право на своё мнение, но когда решается судьба государства, тогда шляхта проводит совещание сама с собой, игнорируя призывы короля к новому нападению на практически добитого противника, решая разойтись по домам. Ян Казимир буквально плачет от такого положения дел, где от его мнения ничего не зависит. Совсем немудрено, что Польша позже практически исчезнет с географических карт, будучи разделённой между соседями.
«Он готов поддаться Москве, продаться туркам, союзничать с татарами, а душу отдать сатане, лишь бы погубить нас. Домогается Киева, завтра будет домогаться всей Руси и проведёт границу в самом сердце Речи Посполитой» так говорит Крашевский о Хмельницком, чья фигура опосредованно предстанет перед читателем. А уж как будут понимать такое отношение автора к атаману казацкого воинства личное дело каждого. Может и хотел Хмельницкий для себя урвать кусок пожирнее, только Крашевский ограничивается лишь уподоблением Хмеля буйной голове, живущей по законам истинного казака грабить соседей, жить лихо и собираться на новое дело. Кроме внешнего врага на глазах читателя созреет враг внутренний, что подобно Роберу Артуа убежит к сильному соседу, провоцируя того на войну, после чего страна-обидчик практически потеряет суверенитет.
Историей Польши надо интересоваться. К сожалению, читатель больше расскажет о Франции, нежели об исторически важном соседе.
II. «Дети века». Проблема отцов и детей Крашевским поднимается в порядке слома старых традиций, когда застоявшийся уклад жизни пришла пора менять на новый. Трудно представить, чтобы при всей любви к свободным действиям, в Польше могли существовать причины для изменения сложившегося положения дел. Оказывается, Польша в XIX веке испытывала точно такие же проблемы, которые свойственны всем европейским странам того времени: постепенно отпадает нужда в титуле, всё большее значение приобретает владение денежной наличностью, быть ячейкой общества становится всё более тягостным, покуда в каждом молодом человеке всё больше просыпается тяга с собственному благополучию и шансу молвить грубое слово родителю, касательно всех его дум насчёт твоего будущего.
С первых страниц кажется, что автор водит читателя из одной семьи в другую, показывая ни с чем не связанные события. Складывается впечатление, будто Крашевский хотел показать каждый порок в отдельности. Но уже ближе к середине повествования все линии переплетаются, а утерянные связи выходят на поверхность. Если бы не изложение в виде прозы, то в голову приходит ассоциация с добротно построенной пьесой, где каждому акту своё место, а каждому диалогу свет с нужной стороны.
Псевдогении, что миру дают только псевдогениальность; болезнь души, выраженная ленью и отказом от труда: одна из историй, где приёмный сын выказывает неуважение к приёмному отцу, посылая того лечить кого-нибудь другого, покуда строптивый дух юнца имеет право выражаться стихами и заслуживает более лучшей доли. Круговерть домыслов о происхождении, любовные похождения к богатой незамужней женщине, кичливость собственной важностью всё это проходит перед глазами читателя. Покуда не станет окончательный расклад наиболее ярко отражать реальное положение дел никакого конфликта между поколениями не существует: просто от исходных корней побеги бегут на новую территорию, чтобы повторить всё сначала.
Так и протекает повествование «Детей века», где каждый тянет одеяло в свою сторону, стараясь добиться более лучшего для себя, плюя на всех окружающих. Мораль из всего дошла до нас в неизменённом виде, показав наличие надуманной извечной проблемы, которая всё-таки часто портит жизнь, но редко какой родитель умеет грамотно пустить рост своего побега в нужном направлении, а умелых садовников, способных провести грамотную обрезку никто просто слушать не станет. Молодость это время для проб и ошибок, уже пройденных предыдущими поколениями, но никто не оборачивается назад. Стоит ли вспоминать поговорку о том, как поступают умные и дураки, учась на ошибках.
18.01.2015 (http://trounin.ru/kraszewskixix)
Эрих Мария Ремарк «Чёрный обелиск» (1956)
«Чёрный обелиск» это больше автобиография, исполненная в виде художественной обработки, нежели взятый из личных переживаний автора сюжет. Маститая фигура Ремарка давно вознеслась над безликой массой так называемых писателей, чья жизненная цель состоит в трате бумаги, не несущей никакой смысловой нагрузки; Ремарк блестяще выглядит на фоне заслуженных авторов, каждому из них отведено место в сердце читателя, где Ремарк отвечает за страдания души. В литературе не так уж много примеров, когда представляется уникальная возможность понять автора без лишних биографий и людей, что в них пытаются разобраться. «Чёрный обелиск» охватывает отрезок от окончания войны до начала журналисткой деятельности, когда Ремарк подрабатывал продавцом надгробий и был органистом в психиатрической клинике: всё это оставило отпечаток на авторе не менее сильный, нежели Первая Мировая война. Когда перед писателем встал вопрос о выборе сюжета для новой книги после сдачи в печать «Времени жить и времени умирать», где тема ужасов войны была показана в очередной раз, а снова говорить о выгнанных политическим режимом из Германии людях больше не было сил, тогда Ремарк взял за основу небольшой фрагмент, решив его превратить в полноценный роман.
К удивлению читателя, «Чёрный обелиск» это бесконечная история в духе Ремарка, но не имеющая в себе повторяющихся элементов. Да, герои кажутся точно такими же. Девушка главного героя по-прежнему страдает недугом, наивна как ребёнок и её любовь желание расстаться с одиночеством; только вместо физических дефектов для читателя заготовлено душевное заболевание, о котором Ремарк будет долго размышлять, предлагая свои способы лечения, вплоть до эвтаназии, постоянно переосмысливая подход к людям, чьё мировосприятие отлично от нашего. С одной стороны общество ничего для душевнобольных сделать не может, с другой нет гарантий, что именно мы смотрим на мир правильно. Стоит предположить, Ремарк действительно мог общаться в психиатрической клинике с пациентам, (возможно) вплоть до любовных увлечений: слишком идеализирует он свои ощущения, не давая конкретной картины заболевания, выставляя на суд читателя девушку с небольшими отклонениями между несколькими личностями, не желающими ужиться в одном теле, что со стороны кажется слишком поверхностным подходом к изучению проблемы. Но Ремарк просто делится переживаниями юности, не стремясь прослыть знатоком среди психиатров созерцание и так давит на него всей тяжестью среди и без того тяжёлых дней.
Сам главный герой это всё тот же парень, чьи порывы знакомы читателю слишком хорошо. Они не сильно изменились со времени «На западном фронте без перемен», пока главный герой вместе с «Тремя товарищами» пытался разобраться в разваливающемся мире, погружаясь всё больше в атмосферу декаданса, чтобы потом скитаться по послевоенной Европе в поисках своего угла, переходя границу за границей, дабы «Возлюбить ближнего своего» и сразу следом взирать на «Триумфальную арку» без осознания каких-либо перспектив в мире, выкинувшем тебя на свалку истории, покуда не грянет война, чтобы снова настало «Время жить и время умирать». Теперь пришла пора вспомнить прожитые дни, стараясь выжить в мире гиперинфляции, чтобы позже показать блеск возрождающейся Европы под шум гоночных моторов и под звон бокалов с Дом Периньон, когда безусловно «Жизнь взаймы».
Каждый человек в «Чёрном обелиске» это именно человек, всем Ремарк даёт вторую жизнь. Никто из них не знает, как сложится судьба в этом странном мире, где всё начинается с тридцати тысяч марок за доллар, а к концу книги цена доллара достигает миллиарды марок. В таком мире просто невозможно существовать, отчего многие заканчивают жизнь самоубийством. Хорошо, если ты работоспособный, имеющий все возможности добыть себе пропитание. Но если ты на пенсии или не можешь работать, тогда стоит ждать голодную смерть, с чем многие не соглашаются, предпочитая досрочно прекратить свои мучения. Каждый герой книги заглядывает в светлое довоенное прошлое, желая вернуть тех умных людей, при которых страна процветала. Ремарку такое до боли противно он безапелляционно заявляется, что именно то правительство считало себя слишком важным, чтобы толкнуть Германию к развалу, надеясь извлечь выгоду из войны. Стоит более внимательнее приглядываться к голубым тонам неба и к зелёным оттенкам травы, имея нужные пробники, чтобы сказать какое молоко действительно вкуснее нет простых решений в постоянно меняющемся мире.
Главный герой «Чёрного обелиска» не заглядывает вперёд, не имея никаких представлений о будущем. Только к концу книги Ремарк скажет о том, как сложилась жизнь каждого. Но до того момента читателю предстоит на себе лично почувствовать все прелести разваливающейся экономики, где каждый играет на повышение, а о понижении может только мечтать. Удивительно, что герои Ремарка мало употребляют алкоголь: наверное, им совсем не до него. Хотя, некоторый упор сделан на водку, приведённую в качестве приятного бонуса для развлечения, когда одно из действующих лиц может на вкус определить точное её происхождение. И ведь никто не спивается, исправно выполняя свою гражданскую функцию, поддерживая оптимистичный настрой среди своего окружения. На этом фоне перед читателем всё больше вырастает фигура Гитлера, которая ещё до прихода к власти стала получать всё больше влияния, чьи предлагаемые методы на фоне общего упадка воспринимались людьми с крайним воодушевлением. В такое время, когда каждый пятый лез в петлю, в душу людей могло проникнуть только обещание самых решительных действий, способных возродить очередной германский рейх, на этот раз третий по счёту.